Владимир Свищенков - Тебя я, Дарвин, не виню

Появляясь на миг лишь из вечности,
Мы творим непомерные глупости,
Растворяясь как дым в бесконечности,
Из-за жадности и из-за тупости.

Ты жадность тщательно скрываешь,
Но есть ли смысл тебе таиться?
Нас большинство, ты что, не знаешь?
Пойми, нам нечего стыдиться!

Не стоит им завидовать, чудак!
Они свое сполна уж получили:
Разбогатев, без меры ели, пили,
И впереди им светит только мрак.

Один мудрец сказал мне по секрету,
Что тот не зря свой на земле оставил след,
Кто сделать смог в теченье многих жизни лет
Хотя бы шаг от тьмы навстречу свету.

Коль правит бал земной не высшее начало,
То смысл в рождении моем найти нельзя,
Ведь прах мой завтра жадно съест сыра земля.
Что был, что не был я на свете, толку мало.

Ну, если смысл у жизни в том, чтоб сыто есть,
В шелка и золото рядиться, жить с размахом,
Тогда зачем, почуяв смерть, бежим со страхом
К Тому, Кто в мир для нас послал благую весть?

Лукавый мир, где правит бал Мамон,
Нам обещает блага тленной власти:
Самодовольство ненасытной страсти
И пышность предстоящих похорон.

Для большинства живущих время не пришло
Понять, что побеждает только милость,
Что лучше претерпеть несправедливость,
Чем причинить, пусть негодяю даже, зло.

Мы в большинстве своем похожи на свиней.
Девиз один: погуще и досыта.
Чем больше грязи и полней корыто,
Тем жизнь считается успешней и ценней.

Не в том заслуга, чтоб влачить существование,
Сбежав от роскоши, в бездумном одиночестве,
А в том, чтоб честно, как предписано в пророчестве,
Дать бой соблазнам всем, презрев свои желания.

Шальная мысль сверлит меня подспудно:
Зачем, скажи, копытом землю рыть?
Что нужно мне – во мне должно и быть,
Все остальное тленно и подсудно.

Рецепт земного счастья существует,
Оно доступно каждому, поверь:
Ты плотские желания умерь
И свет в твоей душе восторжествует.

Я под знаменами страстей
Пока служу, но точно знаю,
Что все пороки обуздаю
Немощью старческой своей.

Ты предрассудки не спешишь отбросить,
Сверяешь каждый шаг с людской молвой.
Не просто в жизни быть самим собой,
Но лишь им став, ты сможешь плодоносить.

Ты утверждаешь, что душа есть свойство тела,
Но как тогда, сумев над тленом воспарить,
Вместо того, чтоб ему преданно служить,
Она пожертвовать субстанцией посмела?

В земных вещах, что радуют наш глаз,
Ты не найдешь ни счастья, ни утехи.
Они в судьбе играют роль помехи,
Успешно пряча истину от нас.

Тот, кто к богатству страстью одержим,
Но суетой пресытился однажды,
Тот утолять готов источник жажды,
Любуясь всласть страданием чужим.

То, чем ты являешься, в итоге
В сотни раз для счастья больше значит,
Чем сундук набитый и удача,
От которой ждет чудес убогий.

Тому доступны только счастье и покой,
Кто не боится одиночества и скуки,
Кто предпочесть готов бальзам душевной муки
Тусовке светской с ее пошлой суетой.

В природе каждого из нас таится гадость,
Людей безгрешных не сыскать и днем с огнем.
Мы даже что-нибудь в беде чужой найдем,
Что нам доставит пусть ничтожную, но радость.

Одно сказать тебе могу:
Того, кто в сердце зависть прячет,
Жизнь и швыряет, и дурачит,
И гнет безжалостно в дугу.

В мире тленном не в силах творение
Не запачкаться грязью порока.
Нет к спасенью пути без урока,
Как нет веры без доли сомнения.

Когда преследуют напасти
И мысли грусть одолевает,
Тогда до боли не хватает
Чужих страданий и несчастий.

Довольно часто тот, кто над нуждой
В жестокой схватке одержал победу,
Счастливей не становится соседа,
Который занят все еще борьбой.

В том, что не все дано нам знать, резон большой,
Иначе, я хоть головой готов ручаться,
С друзьями многими не стали б мы общаться,
Узнав, как те нас за глаза чернят порой.

Нас судит совесть, а не Бог,
Ее и должен ты бояться.
Того, кто будет с ней «бодаться»,
Она согнет в бараний рог.

Дух сребролюбия витает на планете,
Прельщает сытостью и роскошью пьянит.
А счастье наше с нами рядышком сидит
И ждет, когда мы, наконец, его заметим.

В попытке обрести успех
Моя душа, увы, не блещет:
Она то Богу рукоплещет,
То снова совершает грех.

Я за свои ошибки не цепляюсь,
Но если б вдруг убрать одну из них,
То стал бы я, наверно, в тот же миг
Совсем не тем, чем я сейчас являюсь.

Не нищий должен нас благодарить
За помощь нашу скромную ему,
А мы его – ведь бросив грош в сумý,
Смогли в себе мы жадность приглушить.

Ты людей напрасно не кори
Тем, что предают тебя порой.
Если мир вокруг тебя худой,
Значит ты и сам гнилой внутри.

Мы не настолько с вами хороши,
Чтоб не страшил нас предстоящий Суд.
К добру нас чаще понуждает кнут,
А не потребность собственной души.

Трудов о разуме написано немало,
И каждый претендует на открытие.
Одни твердят, что он продукт развития,
Другие ж видят в разуме начало.

Блюду закон моральный строго,
Не убиваю, не краду.
А если в чем-то не блюду,
То незаметно и немного.

Кто-то сказочно богат,
Кто-то безнадежно бедный,
Кто-то молится усердно,
Кто-то лижет чей-то зад.

Смотри, мой друг, не на осанку,
Не на размеры форм и прыть.
Чтобы о ком-нибудь судить,
Знать нужно всю его изнанку.

Чтобы в достатке жизнь свою прожить,
Здоровья люди не жалеют,
Но все готовы что имеют
Отдать, чтобы здоровье возвратить.

Меж строк в учениях пророков и церквей
Сокрыта истина святая без сомненья:
Нет преимущества у формы поклоненья,
Что православный Богу мил, что иудей.