Владимир Свищенков - Тебя я, Дарвин, не виню

Тебе ведь только показалось,
Что ты всего уже достиг:
Судьба разрушить может вмиг
Все, что с трудом тебе досталось.

«Блудить грешно», – когда за шестьдесят
Юнца ты призываешь быть аскетом,
А сам-то ты внимал таким советам
Лет, скажем, тридцать пять тому назад?

Земное счастье – слабая лишь тень
Безмерной трансцендентной благодати,
А человек на что все силы тратит?
На всякую мирскую дребедень!

Всем угодить, мой друг, нельзя,
Всегда обиженный найдется,
Который, если доведется,
Заденет чем-нибудь тебя.

Не могут лучшие умы
Прийти к единому ответу:
Зачем Творец создал все это
И кто на самом деле мы?

Не клевещите на науку,
Ей тяжело и без того:
Она никак Творцу всего
Пожать не может крепко руку.

Нас в омут гибельной трясины
Влекут греховные желания.
Мы ненавидим все страдания,
Но страстно любим их причины.

Мы правде посмотреть в глаза обязаны,
Иначе выход не найдется никогда:
И кризисы, и бедность, господа,
Не с нашей жадностью ль, простите, связаны?

Обезьяньи гены нам велят
Поступать во всем как наши предки:
Обезьяны гадят на те ветки,
На которых сами же висят.

Всех не подгонишь под клише:
Одни – добры, другие – злые.
Не замечать грехи чужие
Под силу взрослой лишь душе.

Всякое притворство, как халтуру,
Жизнь без сожаления сметет.
Маска, брат, когда-нибудь спадет,
Обнажив при всех твою натуру.

Шопенгауэр раскрыл большой секрет,
Заявив однажды громогласно:
Раз вы чем-то хвастаетесь страстно,
Значит, этого у вас как раз и нет.

Считает каждый не за лесть,
Что он-де далеко не худший.
Нам очень хочется быть лучше,
Чем мы в действительности есть.

Пока ты все земные страсти
Из сердца не прогонишь вон,
Ты так и будешь обречен
Быть кузнецом своих несчастий.

Чтобы зависть оказалась в луже,
Выстави преграду перед ней:
Ты на тех всегда смотри людей,
Кто живет тебя намного хуже.

Средь нас немало есть людей,
Что, не показывая виду,
Таят в душе своей обиду
На тех, кто явно их умней.

Не могут шахи и цари
Создать уют в своих хоромах.
Уютно нам тогда лишь дома,
Когда уют у нас внутри.

Природу трудно изменить,
Процесс прозренья не мгновенен.
Понять, что ты несовершенен,
Не значит перестать им быть.

Мы, как сказано в Писанье,
Быть должны добры и кротки,
А не грызть друг другу глотки,
Как зубастые пираньи.

Я никогда бы не был точен,
Порок описывая сжато,
Когда бы не был сам, ребята,
Как и другие все, порочен.

Его послушать – ангел во плоти,
Но зацепи его хотя бы словом,
Он бросится как Цербер на любого,
Кто у него вдруг встанет на пути.

Телу своему не доверяй
И не поступай ему в угоду.
Усмири телесную природу
И узнаешь, что такое Рай.

Если ты всегда доволен
И любуешься собой,
То иллюзии не строй:
Ты на деле очень болен!

Похоть семьи склеивает прочно,
Но в излишних дозах ядовита.
Если ум твой похотью пропитан,
Взор направь свой к Небу тогда срочно!

В уме и боль, и наслажденье,
И дух смятенный, и покой.
Ум – и палач, и лекарь мой,
И средство для перерожденья.

Бог, воплотившись, в полной мере
Раскрыл нам жизни сей секреты,
Но большинство людей планеты
В Него по-прежнему не верит.

Внутри себя ищите клад,
Путь вне себя – бесперспективен,
А кто им следует, наивен,
Как сад, цветущий в снегопад.

Мы не должны ни в коем разе
Считать, что мир возник случайно:
И жизнь, и космос – это тайна,
Что глубже наших всех фантазий.

Пока мы не поймем, ребята,
Что благо в нас самих сокрыто,
Мы будем в полное корыто
Как в символ счастья верить свято.

Без духовной жизни пустота
Нам со всех сторон являет лик.
Без нее земные блага – пшик,
А стремленья наши – суета.

О чем задумался, мой друг:
О том, что плоть к земле стремится,
Или о том, что помолиться
Тебе все время недосуг?

Давайте скажем себе честно:
Наш мир от Бога удалился,
В нем дух наживы воцарился,
Причем почти что повсеместно.

Коль муки вечные рискую
Я грешной жизнью заслужить,
То предпочел бы я не быть,
Чтоб участь не иметь такую.

Наш век кичливый и лукавый
Идеей ложной заражен:
Гордится силой своей он
И верит в разум свой дырявый.

Не стоит быть чрезмерно падким
До женщин, кушанья и злата,
Ведь горьким станет все когда-то,
Что поначалу было сладким.

Судьба людей особо не балует,
И многих ждет сюжет парадоксальный:
Сегодня он директор генеральный,
А завтра в лавке дынями торгует.

Исправно платит он налоги,
Но сон спокойный не приходит:
То ли над ним смеются боги,
То ли во сне не там он бродит.

Каждый к солнцу рвется быть поближе,
Чтоб как можно выше был «насест».
Бог же хочет, чтоб ты нес свой крест,
А не думал о земном престиже.

Сидящий на скамье, а не на троне
Ничем не хуже знатного собрата.
Поймут умы незрелые когда-то,
Что служат все Божественной короне.

Благополучие и женщины
Для душ незрелых хуже ада.
Все те, кто рвется жить в усладах,
В духовном смысле – деревенщины!

А все ли могут короли?
Боюсь прослыть поэтом склочным,
Но от путей духовных точно
Они находятся вдали.

Мы так привыкли к чудесам,
Что нас ничто не удивляет:
Ни то, что ночи дни сменяют,
Ни то, что солнце светит нам.

Мы все в гробу одной ногой
Стоим от самого рожденья.
Отсюда вывод – лишь везенье
Жизнь с продолжительной судьбой.