Алессандро Надзари - MCM

— Да без проблем. Секундочку, под чем я только что подписалась? — Сёриз лишь наклонила голову, хлопнула глазками и развела руки буквой «w». — И мы, исходя из этого «вдобавок», совершенно неверно поименовали их творческими анархистами. По виду действия — может быть, но понятийно… Рядовые персонажи, само собой, могут всё делать и от чистого сердца, именно так и думать; Бэзи, неверняка, тоже, — но вот остальные… Да, а кого мы ещё забыли?

— Ну, ты упомянула возможных заказчиков, и по их душу гадать я решительно отказываюсь до поры до времени, поскольку не очень понятно, какой капитал из всего этого можно извлечь, а также мы начали с суфлёра, но вернулись к сценаристу.

— Положим, суфлёр не вполне соответствует театральному, а в чём-то даже близок дирижёру оркестра. Ну, или антрепренёру. Такой вот мастер всея администрации. Это больше советник и агент, нашёптывающий и ставящий интонации, перелистывающий страницы вперёд других. Он задаёт действию темп. Он должен считывать публику, знать её интересы, он должен быть осведомлён, он должен иметь связи вне театра.

— Всё-то он, да все они, должны .

— Я пытаюсь загнать их в рамки и систему координат, признаю оплошность, но нам нужна модель, нужен какой-то образ, лекало для сверки с россыпью их образов, пока не проясним, какие же слова скрывает чернильная туча — или какие в неё расплылись.

— Не хочу показаться хищницей, но в твоих словах суфлёр выглядит наиболее уязвимым звеном: он знает полный текст, он контактирует с людьми вне труппы. Поймём, кто он — они обречены.

— Р-р-р… — махнула лапкой Селестина. — Также он наверняка наиболее подготовленный из них, закалённый и знающий, чего ожидать, — это часть его работы, как ни крути.

— Что ж, у меня припасена ещё парочка кандидатов. Первый — художник по реквизиту и декорациям. Ему известно, соответственно, чему должно соответствовать оформление, и какие понадобятся атрибуты. В этой связи текст доступен и ему. Но может быть и так, что сценарий выдают порциями. Отсутствие стройности, в таком случае, компенсируется общей сумасшедшинкой.

— Найду в архиве упоминание серебряных нитей — возможно, поймём, откуда взялся этот элемент.

— Значение и символизм серебра ты полагаешь глубоко вторичным?

— Да, есть какое-то такое ощущение. Переплавка всяких столовых приборов на проволоку, хоть бы и самую тонкую? Пф. Это ж в скольких поместьях сколько сервизов им предстоит перерыть?

— А что мешает им нанять для своих целей карманников и уличных дельцов? Эти-то только за очередной передел.

— Да ничего. Кстати, это мысль: проследим за спросом на серебро — официальным и не очень. Попробую подкинуть мысль ребятам на телеграфах, чтобы следили за сводками с биржи металлов.

— А зачем? Такое-то мы и сами в газетах вычитаем. А по улицам так или иначе походить придётся.

— Верно. Позволь представить второго — рантье. Этот не является членом труппы, только сдаёт помещения для представлений или же изыскивает таковые и получает с того свой доход. Впрочем, этот способен и за идею, тогда позже его могли и принять — из жалости и ради молчания. Но не настаиваю на присутствии его фигуры. Брать самим — вполне в духе выбранного образа.

— Но тот особняк в Нёйи-сюр-Сен был как-то найден. В то же время про другие площадки мы ничего не знаем, лишь предполагаем их.

— Наличие других сцен оправдывается многоактностью постановки, а также вариациями представления для различных категорий зрителей. На особняк мог указать декоратор или суфлёр. Что намекает на определённую осведомлённость одного из них.

— Да, уровень не минора, но едва ли не Директората.

— Нет, Сели, так не пойдёт. Дворецкий — не убийца.

— Но это бы кое-что объясняло.

— Сейчас ущипну. Вот что, к примеру?

— Отсутствие интереса к апрельскому и майскому инцидентам, какая-то непонятная сатисфакция затишьем после затмения…

— Чересчур ожидаемо, милая моя. Не спеши винить в этом что-то, кроме бюрократической ригидности в силу пресыщенности информацией.

— Эх, ты права, ладно. Но я совсем не удивлюсь, если и впрямь среди нас окажется один из них.

— Итак, осталось только понять, как выйти хотя бы на кого-то. Ну, кроме затеи с серебром.

— Мыслей для первого собрания клуба детективного клуба женщин в белом, — повела Селестина рукой по бедру, осмотрела тыльную сторону ладони, нахмурилась и отряхнулась, — имени Уилки Коллинза вполне достаточно. Не думаю, что мы можем выжать из имеющегося что-то ещё.

— Хорошо. Если я правильно понимаю, ты пойдёшь в южное крыло сейчас? Тогда и я нанесу визит — попробую узнать что-то об истории особняка, его архитекторе и владельцах. По какой-то причине не окажется записей у нас или там — отправлюсь в Национальные архивы.

— А не хочешь заглянуть в библиотеку Святой Женевьевы на консультацию к Марселю… как его там?

— Поэту? Да, это определённо мысль. Хм, — посмотрела Сёриз на часы, — нет, начну сразу с Отель-де-Субиз, сделаю навыворот. Так ведь можно сказать? Не против, если покину тебя?

— Ничуть. И, кажется, мне по дороге придётся завернуть в санитарный кабинет. Иначе я тоже сделаю навыворот .

— Опять в животе бабочки хаоса? Бывает, моя дорогая.

— Да нет же, это что-то… Как будто от меня оторвали кусок, какое-то ощущение неполноты.

— Ну да.

— Гр-р, ну тебя.

За сим они покинули учебное помещение, в эту пору признательное, что кому-то пригодилось именно для процесса познания. Сёриз растворилась в тусклом свете холла и уже наверняка возникла меж освещаемых одним лишь поздним закатом стеллажей и шкафов, не утруждая себя входом на рю Фран-Буржуа, а Селестина делала крюк до помеченного крестом кабинета.

«Конечно же, заперто!» — гневалась она на слишком гражданский график работы «не обязательной к круглосуточной деятельности» службы. И даже мятных монпансье под рукой не было. Как же она хотела побыстрее зарыться в бумаги и забыться! Другой способ отвлечься от дискомфорта по пути не подворачивался и не спешил прийти в голову.

Она уже приготовилась к тому, что и на входе в архив её ждёт какой-нибудь сюрприз, но тот оказался приятным: архивариуса не было на месте, а это означало как минимум минус один диалог с наставлениями о том, как правильно пользоваться каталогом, делать выписки, заказывать документы и различные издания — и всего в таком роде. И это не говоря уже об отсутствии нависающей из-за плеча всевидящей совиной головы, водружённой на высокую шемизетку, напоминающую встопорщенные перья. Ну, сейчас-то она развлечётся! От имени всех, когда-либо вошедших под своды сии и принуждённых к тишине, вволю она зашуршит страницами, захлопает переплётами, откашляется — впрочем, это уже больше по причине общей расклеенности, — а возможно даже с грохотом уронит на пол пару томиков… До чего, однако, жаль, что Сёриз не бывать помощником и свидетелем этому!