Джордж Акерлоф - Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

Потери и выгоды в полезности идентичности . Потери и выгоды в полезности идентичности могут быть суммированы следующим образом:

• Чернокожий, который пытается быть инсайдером, будет страдать от недостатка приятия со стороны белых. Этот человек теряет самоуважение, потому что он не соответствует расовому идеалу инсайдера.

• Аутсайдер, который выбирает отсутствие работы, поддерживает самоуважение. Но чернокожий, который желает быть аутсайдером, но который тем не менее выбирает занятость и предпочитает работать на кого-то, или, с более общей точки зрения, предпочитает сотрудничать с белыми, теряет полезность идентичности. Он теряет уважение к самому себе не потому, что его отвергают белые (поскольку он не пытается быть аутсайдером). Вместо этого он теряет самоуважение, потому что его идеал аутсайдера говорит о том, что он не должен работать или не должен сотрудничать с белыми.

• В данной модели также есть внешние стороны. Чернокожий работник, который выбирает вариант инсайдера, теряет полезность, когда другие чернокожие работники пытаются быть аутсайдерами (и наоборот). Это происходит потому, что люди зачастую предпочитают такое поведение, когда их выбор подтверждается их коллегами [252]. Они также могут страдать от неодобрения и остракизма, если их коллеги сделали другой выбор в отношении идентичности.

И опять нет никакой неожиданности в том, что выводы, сделанные в соответствии с моделью, отвечают действительным паттернам. Стандартные экономические модели дискриминации черных, например те, которые основаны на «отвращении» белых менеджеров к найму на работу чернокожих работников, предсказывают, что конкуренция исключит дискриминацию. Хотя конкуренция, что очевидно, и привела к тому, что большее число чернокожих работников входят в число рабочей силы и работает, а также к тому, что зарплаты для некоторых чернокожих работников были подняты, мы также видим высокий уровень случаев, когда чернокожие бросают школу, высокий уровень преступности, а также высокий уровень наркоманов. С точки зрения инсайдера такое поведение является разрушительным для человека. И стандартная экономика, которая предполагает, что люди делают выбор, чтобы оптимизировать экономический результат, не может этого объяснить. Однако в модели идентичности ранний уход из школы имеет смысл. Это рационально, когда альтернатива (работа в мире белых, но невозможность признания в этом мире) представляет собой слишком большую потерю.

Результаты применения нашей модели повторяют выводы, сделанные Уильямом Джулиусом Уилсоном в его работе «Когда работа исчезает», которая изучает вопросы расовых и классовых различий и вопросы занятости в городах США с преимущественно афроамериканским населением. Модель предсказывает, что, по мере того как зарплаты падают, все большее число чернокожих работников предпочитает быть аутсайдерами. В конфликте между работой и достоинством достоинство побеждает, и все большее число людей выбирают идентичность аутсайдера. Кроме того, согласно нашей модели, если чернокожие, которые выбирают идентичности инсайдера, покидают определенное сообщество, все большая часть остающихся становятся аутсайдерами, и тогда еще больше инсайдеров покидают это место. Они считают, что оставаться – слишком некомфортно. Уилсон считает, что среди чернокожих низкие зарплаты и уход представителей среднего класса являются наиболее крупными причинами бедности и неправильного функционирования городских афроамериканских сообществ.

Чрезвычайно полезно иметь хорошую теорию диспропорций между чернокожим и белым населением. Даже если все еще остаются многие практические трудности в ее применении, данная теория дает понимание возможного результата. Она предполагает, например, что имеются по крайней мере три способа воспрепятствовать тому, чтобы чернокожие уходили с работы. Первый заключается в том, чтобы устранить различие между чернокожими и белыми в идеалах инсайдера. Белые в таком случае не будут более отвергать чернокожих граждан. В данном случае в нашей модели имеется только один результат. Все чернокожие попросту предпочтут быть инсайдерами, так что несоответствия, основанные на идентичности между чернокожими и белыми, исчезнут [253].

Второй способ заключается в том, чтобы изменить то, что означает быть чернокожим. Некоторые читатели уже подумали о том, что сама по себе оппозиционная идентичность не подразумевает саморазрушающего поведения. Скорее нормы, которые ассоциируются с такой идентичностью, могут быть саморазрушающими. Некоторые афроамериканские лидеры, которые видели эту проблему, связанную с нормами, пытались изменить их. Совершение реального поступка не обязательно означает уход из школы или отрицание «магистрального» направления норм поведения на работе. Многие известные чернокожие интеллектуалы, актеры и выдающиеся спортсмены обожествляют этот второй путь. На праздновании пятидесятой годовщины судебного разбирательства «Браун против департамента образования» Билл Косби произнес свою противоречивую речь, названную «фунтовое пирожное»: «Не {активисты в области гражданских прав} стали причиной того, что можно услышать «я терпеть не могу алгебры»... или «я терпеть не могу английского языка» [254]. Другие ­ как, например, Луис Франклин и программа для мусульман «Нации ислама» ­ призывают к различного рода изменениям. Исходя из опыта последних четырех сотен лет, они требуют отделить территорию для афроамериканцев [255]. Они противостоят интеграционалистам, но, так же как и Косби, желают подъема общества. Они хотят покончить с практикой самоподавления посредством изменения ценностей в сторону семьи, образования, уважения к женщинам и воздержания от наркотиков и алкоголя. Такая оппозиционная идентичность может потребовать упорной работы, продолжения учебы в школе, воздержания от наркотиков, а также того, чтобы заключать браки и оставаться в браке.

Третий способ заключается в том, чтобы ограничить эффект обратной связи. Если мы сможем разорвать цепь, при которой принятие идентичности аутсайдера приводит, в свою очередь, к его принятию другими, мы получим в итоге меньший уровень бедности среди чернокожих. Ниже мы обсудим, как публичная политика может изменить выбор идентичности посредством разрыва такой петли обратной связи.

Многие государственные политические меры были разработаны с тем, чтобы повысить занятость и уменьшить ущерб от дискриминации. В оценке таких программ экономисты обычно сосредотачивают внимание на обычных выигрышах и издержках – таких, как выигрыш, который выражается в большем числе учеников, закончивших школы, и в более высокой занятости населения. Наш анализ показывает, что влияние этих политических мер может зависеть от их способности влиять на выбор идентичности инсайдера или аутсайдера. Это иллюстрируют два примера – дискриминация в отношении зарплаты и программы тренингов для получения работы.