Джордж Акерлоф - Экономика идентичности. Как наши идеалы и социальные нормы определяют кем мы работаем, сколько зарабатываем и насколько несчастны

Такое взаимодействие вкусов и норм составляет суть этой книги. Карусель иллюстрирует основной момент. Когда люди делают то, что, по их мнению, они должны делать, они счастливы, подобно четырех-пятилетним детям. Те же, кто не живет в соответствии с нормами, которые они (и другие) установили для себя, подобно более взрослым детям, – несчастливы. Позднее они меняют свои решения, чтобы соответствовать своим стандартам.

Эта книга вводит понятия идентичности , норм и социальных категорий в экономическую науку. Мы также используем слово «идентичность» как краткий термин, позволяющий связать все эти три термина. Термин «идентичность» использовался в академических исследованиях и в популярной литературе самым различным образом. Многие экономисты сказали бы, что это расплывчатое понятие; поэтому мы даем его точное определение в контексте нашего анализа. Идентичность человека определяет то, кем мы являемся, – наши социальные категории. Элементарным примером является карусель, описанная Хоффманом. Во-первых, мы видим социальные категории: различные возрастные группы детей. Во-вторых, существуют нормы, которые определяют, каким образом представители этих социальных категорий должны (или не должны) себя вести. В-третьих, эти нормы влияют на поведение. Тринадцатилетний подросток не может получить удовольствие от карусели. Поэтому он уходит с нее.

Наше обсуждение идентичности и полезности простирается от карусели до геноцида. И действительно, основная идея нашей книги состоит в том, что понятия идентичности и норм и их зависимость от социальных категорий очень универсальны. Идентичность может описывать взаимодействия в настоящий момент, в течение дня, на протяжении нескольких лет, в течение всей жизни либо на протяжении жизни поколений. Например, женщина может рассматривать себя дома как мать, а на работе – как профессионала. Социальная категория, таким образом, относится к тому, кем женщина видит себя в данный момент. А то, как люди понимают собственную жизнь, может меняться на протяжении жизни.

Таким образом, идентичность универсальна, также как и наше испытанное представление о спросе и предложении. С одной стороны, предложение и спрос могут рассматриваться в контексте конкретного магазина или в контексте ценных бумаг на бирже – охватывая временной период в несколько секунд. С другой стороны, предложение и спрос могут рассматриваться и по отношению к экономике в целом и в течение продолжительных периодов времени. В каждом конкретном случае мы обращаемся к понятиям предложения и спроса в соответствующем контексте.

Анализ спроса и предложения в соответствующем контексте приводит нас, во-первых, к определению людей как покупателей или как продавцов. Во-вторых, мы конкретизируем превалирующую технологию и структуру рынка. И в-третьих, мы рассматриваем индивидуальные выгоды и потери, которые последуют за определенными действиями, – например, вследствие выбора, сделанного на основании цен или наименований продуктов.

Аналогичным образом используется понятие идентичности. Сначала мы соотносим отдельных лиц с определенными социальными категориями, после чего определяем превалирующие нормы для этих категорий. В качестве третьего шага мы указываем индивидуальные выгоды и потери от принятия различных решений – в зависимости от определенных идентичностей и соответствующих им норм. Эти выгоды и потери в сочетании со стандартными аспектами экономического анализа определяют то, как действуют люди.

В первой части нашей книги описывается структура экономики идентичности. Мы объясняем, каким образом мы вводим идентичность и нормы в экономический анализ, а также обсуждаем, как эти понятия применяются в современной экономике.

Во второй и третьей частях разработанная нами структура применяется к четырем областям экономической науки. Мы анализируем организации, образование и пол в условиях рынка труда и в домашних условиях, а также расовые проблемы и проблемы бедности. В каждом случае наш подход приводит к новым и отличающимся от других выводам. Например, наш подход предлагает новое понимание организаций. Примерно сорок лет назад экономисты начали разрабатывать теорию вознаграждений на работе, подчеркивая роль зарплат и бонусов. В соответствии с этой теорией хорошая компания правильно применяет вознаграждения. Однако при более тонком рассмотрении следует почти что противоположный вывод. Если сотрудников заботят лишь зарплаты и бонусы, они будут играть по правилам системы. Они будут делать то, что дает возможность заработать бонус, но отнюдь не обязательно то, что хорошо для клиентов или для фирмы. Если денежные вознаграждения не работают, – то что же в таком случае работает? Экономика идентичности предполагает, что компания работает хорошо тогда, когда сотрудники идентифицируют себя с компанией и когда их нормы способствуют достижению целей компании. Такая новая трактовка трансформирует наше понимание того, почему экономики эффективны и почему они терпят неудачу, – поскольку фирмы и другие организации являются основой экономики в целом.

Более внимательно рассмотрев школьное образование, мы придем к новому пониманию школы. Снова следует сказать, что приблизительно сорок лет назад экономисты разработали теорию образования, в которой упор делается на денежных затратах и выгодах. В данной теории учитываются такие параметры, как некорректная информация в отношении выгод образования, влияние групп учеников на обучение, а также их нетерпение. Экономика идентичности «наращивает мясо на старые кости». Львиная доля издержек, вызванных пребыванием в школе, а также напряженная учеба диктуются нормами. Величина так называемого «спроса на образование» у учащихся во многом определяется тем, кем они себя считают, а также тем, должны ли они учиться в школе. Хорошие школы – школы с малым отсевом учеников и высокими академическими достижениями – трансформируют идентичности и нормы учащихся. Таким образом, мы рассматриваем два фундаментальных вопроса экономики образования: кто поступает в школы и почему, а также что приводит школу к успехам либо к неудачам.

Последняя часть книги посвящена рассмотрению будущего. Мы обсуждаем, как экономика идентичности использует новые данные и подчеркивает значимость детальных наблюдений со стороны экономистов. Кроме того, мы рассматриваем, каким образом идентичность может привести к расширению сферы экономических исследований. Например, понятие идентичности расширяет спектр вариантов выбора, заслуживающих внимания экономистов. Люди зачастую делают выбор в зависимости от своей идентичности. Родители выбирают школы для своих детей. Женщины могут либо избрать карьеру, либо остаться дома. Иммигранты решают, следует ли им ассимилироваться в новой стране. Мужчины и женщины решают, следует ли им оставаться одинокими или же им нужно жениться (выходить замуж). В этом аспекте мотивы людей либо их вкусы частично являются их собственным выбором. Выбор, связанный с идентичностью, в данном случае может оказаться наиболее важным «экономическим» решением, которое когда-либо принимал человек. Во-вторых, идентичность указывает нам на новую причину того, почему вкусы или предпочтения могут меняться: в изменении представления человека о себе, а также в изменении норм могут быть заинтересованы третьи стороны. Рекламисты, политики и работодатели могут манипулировать социальными категориями и нормами. И наконец, идентичность позволяет нам по-новому взглянуть на неравенство. Нормы могут становиться причиной поведения, приводящего к недостаточной эффективности и к безработице. Рамки расовых вопросов, этнической и классовой принадлежности также ограничивают людей в том, кем они могут стать. Поскольку идентичность является основополагающей по отношению к поведению, такие ограничения могут быть наиболее важным детерминантом экономической позиции и благосостояния.