Ха-Джун Чанг - Недобрые Самаритяне: Миф о свободе торговли и Тайная История капитализма

Kose et al. (2006), стр. 34–35. Полная цитата: «преждевременное открытие движения капиталов, не имея на местах развит о го и хорошо управляемого финансового сектора, хороших [ финансовых ] институтов и здравой макроэкономической политики, может нанести стране вред, создав неблагоприятную структуру поступающего потока капитала, и сделав страну уязвимой для внезапных остановок и обратного оттока капитала».

World Bank (2003), Global Development Finance, 2003 (World Bank, Washington, DC.), Table 1.1.

World Bank (2006), Table A.1.

L. Brittan (1995), ‘Investment Liberalisation: The Next Great Boost to the World Economy’, Transnational Corporations , vol. 4, no. 1. p. 2.

К примеру, одно исследование, проведённое группой экономистов МВФ, продемонстрировало, что у 30 изучаемых беднейших развивающихся стран в период 1985-2004 гг. приток FDI оказался более волатильным, чем приток портфельных инвестиций или займов. См. Kose et al. (2006), Table 3. Состав группы 30 стран: Алжир, Бангладеш, Боливия, Камерун, Коста-Рика, Доминиканская Республика, Эквадор, Сальвадор, Фиджи, Гана, Гватемала, Гондурас, Иран, Ямайка, Кения, Малави, Маврикий, Непал, Нигер, Папуа – Новая Гвинея, Парагвай, Сенегал, Шри-Ланка, Танзания, Того, Тринидад и Тобаго, Тунис, Уругвай, Замбия и Зимбабве. Для группы стран «формирующихся рынков» [ между развивающимися и развитыми ] приток FDI был менее волатильным, чем приток портфельных инвестиций или займов. Состав группы: Аргентина, Бразилия, Чили Китай, Колумбия, Египет, Индия, Индонезия, Израиль, Республика Корея, Малайзия, Мексика, Пакистан, Перу, Филиппины, Сингапур, ЮАР, Таиланд, Турция и Венесуэла.

P. Loungani & A. Razin (2001), ‘How Beneficial is Foreign Direct Investment for Developing Countries?’, Finance and Development , vol.. 28, no. 2.

Кроме того, при возрастающей роли коллективных инвестиционных фондов, о которых я говорил выше, временные рамки FDI сокращаются, что делает такой «перевод в ликвидное состояние» FDI более вероятным.

Сюда входят требования по местному наполнению (когда от ТНК требуют приобретать больше определённой доли компонентов и комплектующих у местных производителей), требования по экспорту (когда их заставляют экспортировать больше определённого процента их продукции) и требования по балансу инвалюты (когда от них требуется экспортировать не меньше, чем они импортируют).

Christian Aid (2005), ‘The Shirts off Their Backs – How Tax Policies Fleece the Poor’, September 2005.

Kose et al. (2006), pp. 29.

Больше того, «браунфилд» инвестиции могут увеличить масштаб отрицательного воздействия трансфертного ценообразования. Если ТНК, которая перекупила, а не создала предприятие, практикует трансфертное ценообразование, то предприятие, которое ныне стало дочерним предприятием ТНК, вполне возможно, станет платить налогов меньше, чем оно платило, будучи местным предприятием.

По данным UNCTAD (United Nations Conference on Trade and Development).

Особенно в случаях, когда FDI осуществляют коллективные инвестиционные фонды, такая стратегия может быть разумной, ведь они не обладают специальными знаниями и отраслевыми ноу-хау, для того чтобы повысить производственные возможности приобретаемого предприятия.

R. Kozul- Wright & P. Rayment (2007), The Resistible Rise of Market Fundamentalism: Rethinking Development Policy in an Unbalanced World (Zed Books, London), chapter 4. Also, see Kose et al. (2006), pp. 27-30.

Средствами для достижения этого являются: набор требований к совместным предприятиям, повышающий вероятность переноса технологий к местному партнёру; чётко прописанные требования, касающиеся переноса технологий; требование по местному наполнению, заставляющее ТНК перенести [хотя бы часть] своих технологий [местному] поставщику; требования по [объёму] экспорта, которое вынуждает ТНК применять [на местном предприятии] современные технологии, чтобы его продукция была конкурентоспособна на мировом рынке.

Санджайа Лалл (Sanjaya Lall), Оксфордский профессор, ныне уже покойный, один из ведущих специалистов по ТНК, сформулировал очень удачно: «хотя привлечение б о льшего объёма FDI, может обычно (даже почти всегда) принести чистые выгоды принимающей стороне, вопрос выбора между различными стратегиями, касательно роли [ которую играют ] FDI в долгосрочном развитии, всё равно остаётся». См. S. Lall (1993), Introduction, in S. Lall (ed.), Transnational Corporations and Economic Development (Routledge, London).

Цитата из « Bankers’ Magazine », № 38, Январь 1884 г., приводится по: Wilkins (1989), The History of Foreign Investment in the United States to 1914 (Harvard University Press, Cambridge, Mass), p. 566. Полный текст: «Счастливый день наступит для нас, когда ни одной достойной американской ценной бумагой не будут владеть иностранцы, и когда Соединённые Штаты перестанут быть краем, эксплуатируемым европейскими банкирами и ростовщиками. Подать выплачиваемая иностранцам … отвратительна … Мы переросли нужду предаваться унижению, обращаясь в Лондон, Париж или Франкфурт [!] ибо капитала стало крайне много для всех отечественных нужд».

С иностранными ростовщиками также обращались плохо. В 1842 г. США стали изгоем на мировом рынке капитала, когда правительства 11 штатов объявили о дефолте по иностранным (в основном британским) займам. В конце того же года, когда федеральное правительство пыталось получить заём в лондонском Сити, « The Times » отрезала, напечатав: «народу Соединённых Штатов следует объяснить, что есть определённая категория ценных бумаг, которым никакие деньги, сколько бы их ни было, не придадут никакой ценности; и что в этой категории их собственные ценные бумаги особенно выделяются». Приводится по: T. Cochran & W. Miller (1942), The Age of Enterprise: A Social History of Industrial America (The Macmillan Company, New York), p. 48.

Второй «Bank of USA», учреждённый 1816 г., имел 20-летнюю лицензию и на 20% принадлежал правительству, в нём депонировались доходы от федеральных налогов, но он не обладал монополией на выпуск банкнот, так что его нельзя считать настоящим центральным банком.

Приводится по: Wilkins (1989), p. 84.

Даже в 1914 г., когда США были богаты как Великобритания, они оставались одним из крупнейших заёмщиков на международном рынке капитала. По экспертной оценке американского историка Миры Уилкинс (Mira Wilkins) уровень чистого американского внешнего долга в то время составлял 7,1 млрд.дол., оставляя далеко позади Россию (3,8 млрд.долл.) и Канаду (3,7 млрд.долл.) (p. 145, Table, 5.3). Конечно, в то же самое время, выдавая займов примерно на 3,5 млрд.долл., они являлись четвёртой в мире страной-кредитором, после Великобритании (18 млрд.долл.), Франции (9 млрд.долл.) и Германии (7,3 млрд.долл.). Но всё равно, после вычета выданных ими кредитов, США по-прежнему занимали позицию чистого долга в сумме 3,6 млрд.долл., что практически на уровне России и Канады. См. Wilkins (1989).