Н. Миронова - Северный Кавказ. Модернизационный вызов

Как мы уже неоднократно указывали, в представленной работе не делается однозначных выводов и нет претензий на комплексные рекомендации. В то же время она предлагает определенное представление о процессах развития на Северном Кавказе, которое существенно отличается от общепризнанного. Под вопрос ставятся некоторые мифы и стереотипы, сложившиеся в связи с ситуацией в северокавказских республиках.

1. Представление о тотальной депрессивности северокавказской экономики не соответствует действительности . Значительная часть хозяйственной деятельности на Северном Кавказе существует во внелегальных [347]формах. Эта деятельность охватывает различные отрасли экономики: сельское хозяйство, промышленность, строительство, транспортные перевозки, туризм и т. п. На основе собранной информации не представляется возможным дать обобщенные оценки масштабов подобной экономики. Ограничимся частными примерами. Так, проведенные исследования позволяют сделать вывод, что доходы от приусадебного хозяйства в Кабардино-Балкарии по масштабам сопоставимы с доходами бюджета республики. Объемы производства мелких, находящихся в тени обувщиков в Махачкале, судя по всему, практически на порядок превышают официальную продукцию относительно крупных предприятий (часть производства которых также носит теневой характер). При этом масштабы, технический уровень производства, генерируемые им доходы чрезвычайно неоднородны. По оценкам респондентов, домохозяйства за сезон получают от приусадебного участка от 50 тыс. до 1 млн руб. Технический уровень различается – от использования волов в качестве тягловой силы до высокоинтенсивных хозяйств, применяющих достижения аграрной науки.

2. Столь же преувеличены данные о масштабах безработицы и бедности в рассматриваемом регионе . Люди, относящие себя к безработным, могут выполнять не меньший объем работы в рамках внелегальной экономики и получать не меньшие доходы, чем формально занятые (хотя и не иметь аналогичных социальных гарантий). Реальная безработица, по оценкам экспертов, концентрируется в двух сегментах населения: городская молодежь и женщины. Оценка расходов домохозяйств северокавказских республик также демонстрирует, что их доходы не столь малы, хотя и здесь территориальная дифференциация высока. Приоритетную роль играют такие «капитальные» статьи затрат, как поступление детей в высшие учебные заведения и поддержка их во время учебы, оплата места работы и должности, свадьбы детей, приобретение и строительство недвижимости. При этом поступление в вузы, по информации большинства респондентов, стоит от 300 до 600 тыс. руб. (в совсем не престижные – от 100 тыс.), за устройство на работу также необходимо заплатить. Минимальные затраты на проведение свадьбы в Махачкале (где играют и многие сельские свадьбы жителей окрестных территорий) – 300–500 тыс. руб. Достаточно крупная свадьба стоит 1 млн руб. и выше. При этом во многих селах распространена традиция, в соответствии с которой родители жениха строят дом для молодых, а родители невесты его обставляют (полностью либо частично). Кроме того, сельские жители часто покупают землю либо строят жилье в городах. При этом стоимость участка под строительство дома в Махачкале колеблется от 500–600 тыс. до 1 млн руб. и выше.

3. Дефицит финансовых средств не является основной причиной недостаточного экономического развития северокавказских республик . Финансовые накопления имеются – нет стимулов для их вложения в экономическую деятельность. Ключевые факторы здесь носят институциональный характер и связаны с незащищенностью прав собственности и отсутствием механизма принуждения к исполнению контрактов. Они чрезвычайно схожи с теми, которые действуют в странах «третьего мира», и приводят к тем же результатам:

• незаинтересованности в крупных и долгосрочных вложениях (так, при отсутствии бесспорного права собственности вложения в туристическую инфраструктуру осуществляются только при условии, что они могут окупиться за 1–2 года);

• невозможности превращения накоплений в капитал (например, получения кредита под залог земли);

• необходимости создания корпоративных механизмов для защиты собственности и контрактов (на Северном Кавказе роль подобных корпораций все больше играет религиозная община).

4. Северный Кавказ не является застойным обществом с универсальным господством традиций. Скорее, его можно охарактеризовать как общество на переломе. Этот перелом связан с активным (хотя и не всегда фиксируемым статистикой) протеканием процессов урбанизации. Так, численность населения Махачкалы с учетом ближайших пригородов за последние 10–15 лет более чем утроилась. В некоторых регионах урбанизация дополняется и подпитывается продолжающимися процессами миграции горцев на равнину. Урбанизация противоречиво влияет на развитие социальных отношений на Северном Кавказе. С одной стороны, она приводит к размыванию традиций, ослаблению отношений внутри «большой семьи» (подтверждение этому – межнациональные браки), расширению информационного поля, диверсификации возможностей. С другой стороны, устойчивый приток мигрантов из сельской местности ведет к тому, что в городе во многом воспроизводится институциональная матрица сельского социума. Мигранты частично селятся кланами, стремятся монополизировать определенные виды деятельности либо сегменты городского рынка. При устройстве на работу преимущества дают родственные связи. Возможности распределения бюджетной ренты, связанные с глубокой дотационностью северокавказских республик, также укрепляют закрытый и иерерхический характер городского социума. И хотя город размывает тот жесткий контроль традиционного общества, который часто характерен для сел и деревень, он сохраняет клановые структуры как способы «вертикальных лифтов» и ограничивает возможности самореализации в соответствии с личными качествами. Тем самым город на Северном Кавказе не является той социальной средой, которая формирует позитивные условия для модернизации. Это вызывает ряд отрицательных последствий:

• миграцию наиболее активной, модернизационной части городского социума за пределы республик;

• высокие, во многом запретительные трансакционные издержки развития бизнеса, не встроенного во властную иерархию;

• усиление социального недовольства у той части молодежи, которая по тем или иным причинам не может мигрировать, но при этом не ассоциируется с доминирующими кланами, и тем самым «вертикальные социальные лифты» для нее оказываются перекрытыми.