Н. Миронова - Северный Кавказ. Модернизационный вызов

Во-вторых, существующие и, несмотря на противодействие среды, активно развивающиеся ростки «модернизации снизу» окажутся неконкурентоспособными по сравнению с выбранными государством «победителями», и их модернизационный потенциал будет существенно ослаблен.

В-третьих, при наличии рисков мимикрии проектов по сути перераспределительного характера под модернизационные для получения государственной поддержки позиции реально модернизационных проектов в борьбе за административный ресурс могут ухудшиться.

В-четвертых, применительно к крупным, поддерживаемым государством модернизационным проектам всегда велики риски завышенных ожиданий, преувеличения эффективности, неадекватной оценки емкости рынка. Поэтому нет гарантии, что, пожертвовав ростками «модернизации снизу», удастся в полной мере получить задуманные результаты за счет выбора «победителей». Кроме того, подобного рода идущие из центра инициативы могут в еще большей степени, чем собственные проекты «модернизации сверху», не учитывать внутренние особенности северокавказских республик, специфики существующих на них неформальных правил и институтов и в результате не смягчать, а, напротив, усиливать конфликты.

В особо сложное положение могут попасть проекты «модернизации снизу». Это хорошо видно на примере существующих на Северном Кавказе традиционных туристско-рекреационных центров – Приэльбрусья и Домбая, которых среди выбранных «победителей» не оказалось. Эти два горнолыжных курорта являются одними из наиболее ярких примеров очаговой модернизации на Северном Кавказе. За 10 лет совокупное число мест в гостиницах выросло в 4–6 раз (с 2500 до 10 000 – 15 000, последняя цифра с учетом строящихся объектов). Качественно произошел переход от вагончиков и ларьков к достаточно комфортным гостиницам со всеми удобствами, в т. ч. Интернетом, и современному ресторанному бизнесу. Упорядочивается планировка и застройка курортов. В то же время «модернизация снизу» не позволяет вовремя ликвидировать структурные диспропорции в развитии курортов: увеличение вместимости гостиниц создает очереди на подъемниках, строительство новых канатных дорог вызывает переполненность трасс и т. п. Неравномерно идет и процесс повышения качества: одни услуги уже предоставляются на вполне европейском уровне, качество других оставляет желать лучшего, некоторые необходимые для полноценного курорта сервисы вообще отсутствуют.

Если предположить, что из анонсированных в рамках Стратегии планов развития «горнолыжного кластера» будет построен хотя бы один курорт, это может оказать существенное негативное влияние на развитие существующих туристических центров:

• произойдет отток наиболее платежеспособных клиентов;

• новый курорт оттянет наиболее квалифицированный персонал;

• в пользу нового курорта будет задействован административный ресурс, он будет пользоваться «поддержкой сверху»;

• на существующих курортах высока вероятность запуска процессов разложения предпринимательской среды: вместо конкуренции за клиента центральным вопросом окажется конкуренция за бюджетные средства;

• на существующих курортах можно ожидать обострения социального напряжения в связи с частичной потерей рабочих мест, снижением подушевых доходов, разорением малого бизнеса.

В то же время трудно прогнозировать судьбу нового курорта, выбранного победителем на государственном уровне. Ключевой вопрос – окажется ли курорт заполнен и будет ли это заполнение достаточным для окупаемости инвестиций и устойчивого функционирования бизнеса. Грамотной оценки реального спроса на услуги курортов в рамках «горнолыжного кластера», их конкурентоспособности по сравнению с зарубежными аналогами проведено не было. Тем самым существует риск завышенной оценки потенциальной прибыльности данного бизнеса. Если этот риск реализуется, есть вполне реальная вероятность, что новый курорт превратится в дотационное предприятие, в источник обогащения менеджмента, с деградирующим сервисом и без перспектив благоприятного позиционирования на рынке. Таким образом, воплощение в жизнь проекта горнолыжного кластера несет в себе значительные риски выживанию существующих курортов, при этом не гарантируя успешное развитие туристического бизнеса во вновь построенных. При реализации негативного сценария могут быть разрушены сложившиеся очаги модернизации и не созданы новые.

Альтернативный проект мог бы предусматривать создание благоприятных институциональных условий (окончательное урегулирование прав собственности на землю и строения как ключевое из них) и инфраструктурную поддержку существующих курортов, что могло бы позволить увеличить число отдыхающих до 25 тыс. чел. единовременно против сегодняшних 10–15 тыс.

В то же время усилившаяся террористическая угроза, вообще поставившая под вопрос существование Приэльбрусья как центра горнолыжного отдыха, еще раз заставляет задуматься о том, есть ли в принципе перспективы для активного развития туристического бизнеса на Северном Кавказе без качественного изменения институциональной среды, позволяющего решить вопросы безопасности.

Если говорить об альтернативном модернизационном проекте на Северном Кавказе, то он, как представляется, должен исходить из следующих базовых принципов:

• он должен быть направлен на институциональную поддержку «коалиции роста» в ущерб «перераспределительной коалиции»;

• он не должен приводить к повышению «коррупционной надбавки»;

• он не должен ослаблять существующие ростки модернизации, создавая исключительные привилегированные условия для выбранных государством «победителей»;

• финансовые риски, связанные с его осуществлением, не должны быть чрезмерно высоки;

• он не должен повышать конфликтогенность ситуации в республиках, тем самым он должен быть направлен на включение в модернизационные процессы местных сообществ;

• он должен ориентироваться не только на текущее улучшение экономической ситуации, но и на модернизацию человеческого капитала, как с точки зрения его качественных характеристик, так и с точки зрения формирования жизненных стратегий.

В этих условиях перечень предложений по стимулированию модернизации мог бы включать следующие меры.

1. Урегулирование вопросов собственности на землю и вопросов землепользования, в т. ч. в отношении земель отгонного животноводства.

2. Финансовая поддержка в первую очередь малых инфраструктурных проектов, направленных на развитие экономики местных сообществ.