Стивен Хайат - Игра, старая как империя

Я докажу, что активисты, стремящиеся оживить движение за облегчение долгового бремени, должны понимать это основополагающее обстоятельство, поскольку оно подразумевает, что в данном вопросе на кон поставлены гораздо более важные интересы, чем те, которыми прикрывалась до недавних пор борьба за облегчение долгового бремени стран с «низкими доходами».

Одинаковая модель расточительства и коррупции обнаруживается в 48 странах с низкими доходами, которые в конечном счете получили право на облегчение долгового бремени по программам ХИПК и MDRI от Всемирного банка/МВФ (эти программы будут обсуждаться далее). В начале 1980-х величина долга этих стран повысилась на 70 % всего лишь за шесть лет; [321]а к тому времени, когда Всемирный банк/МВФ запустил, наконец, программу HIPC в 1996 году, этот долг увеличился еще на 7-10 %. Только 11 из 48 стран – Боливия, Республика Конго, Кот-д’Ивуар, Демократическая республика Конго, Эфиопия, Гана, Мозамбик, Мьянма, Никарагуа, Судан и Замбия – были причиной увеличения долга всей группы на 68 % в 1980–1986 годы.

Все эти 11 основных заемщиков были не только безнадежно бедными, [322]но к тому же слабыми, незащищенными государствами, управляемыми клептократическими (криминальными) диктаторами, увязшими в кровавых гражданских войнах. [323]Иногда причинно-следственная связь следовала в обратном направлении: чрезмерные долги обостряли политическую нестабильность. Тем не менее, основной фактор, ответственный за огромные долги, заключался в отвратительной комбинации слабых государств, коррумпированных правителей, легко доступных рынков капитала и притягательных связей с иностранными банкирами. Включив в это исследование основных должников со средними доходами, отмеченных ранее, мы обнаружили такое же давно сложившееся сплетение плохого управления, слабых государств и свободного банковского дела.

Таким образом, факты свидетельствуют о том, что страны с наибольшими долгами попали в затруднительное положение по причинам, лишь на первый взгляд имеющим отношение к тем факторам, которые, согласно общепринятой точке зрения, обычно считают главными виновниками долговых кризисов – «внешние потрясения», «стратегические ошибки», «кризисы ликвидности» и, когда пришлось признать существование коррупции и утечки капитала, – «отсутствие прозрачности».

Те страны, которые на сегодняшний день наиболее сильно обременены долгами, и которым больше всего необходима помощь, дольше всего находились в числе государств с наиболее последовательными ошибками в управлении, наиболее открытых иностранному капиталу и влиянию и с самым «неправильно организованным банковским делом». Если обладание богатыми природными ресурсами, например, полезными ископаемыми или нефтью, часто сопровождается бесхозяйственностью, сам факт наличия природных богатств не является причиной подобного разбазаривания: решающим фактором являются отношения между иностранной и внутренней элитами.

С точки зрения облегчения долгового бремени, подобная модель слабости, коррумпированности и обремененности долгами представляет собой дилемму. Простое списание долгов этих стран мало что может изменить без проведения продуманной политической реформы, а отношения с внешними агентствами не станут прозрачнее. В ином случае вышеупомянутые страны, вероятнее всего, опять загонят себя в угол. Например, диктатуры, такие, как Центральноафриканская республика, постоянно задерживают выплаты по своим внешним долгам с 1971 года!

На обслуживание огромных непродуктивных долгов [324]уходила значительная доля экспортных и бюджетных доходов бедных стран, что истощало фонды, крайне необходимые для здравоохранения, образования и других форм государственных инвестиций, а также способствовало появлению переломных моментов после финансового кризиса. Развитие, инвестиции и занятость были задавлены постоянной потребностью, навязанной кредиторами Первого мира, произвести достаточное для обслуживания долгов количество иностранной валюты. Между тем, именно в то время, как нахлынул весь этот иностранный капитал, беспрецедентный объем средств, включающих значительную долю только что поступивших займов, уже готов был «утечь».

Конечно, утечка капитала Третьего мира – старая история, связанная с такими давнишними факторами, как экономический риск, сопутствующий событиям в отдельном иностранном государстве, нестабильность валют, банковская тайна, рост оффшорных налоговых гаваней и отсутствие глобального внедрения налога на прибыль. [325]Между тем, произошедший в 1970-е годы и в начале 1980-х годов поразительный рост плохо управляемых финансовых вливаний в развивающийся мир, особенно иностранных займов и помощи, повысил утечку капитала из стран Третьего мира на целый порядок. Эти финансовые вливания, в сущности, сокрушили существующие политические и экономические институты многих стран, породив мощнейшую в истории волну утечки капитала, наряду с тем, что революционизировали мировой оффшорный частный банковский рынок.

Мы просто не сможем объяснить резкий рост утечки капитала и оффшорную деятельность по укрывательству от налогов до тех пор, пока не примем во внимание их прямую зависимость от всех этих «подлых займов и неограниченной помощи Первого мира».

Плохо контролируемое предоставление займов и иностранной помощи напрямую способствовало возрастанию глобальной утечки капитала, поскольку обеспечило поступление иностранной валюты, необходимой для финансирования данной утечки. Но это не объясняет, почему весь новый «ссудный капитал» не был использован для эффективных чистых инвестиций в экономику стран-заемщиц. В большинстве стран волна иностранных займов стимулировала также некоторые другие пути утечки капитала.

1. Займы дестабилизировали экономику вновь задолжавших стран, предоставив больше средств, чем их экономика могла эффективно использовать за короткий период.

2. Они обеспечили огромный источник правительственной прибыли, который избежал прямого контроля налогоплательщиков и даже не был точно измерен. Это породило огромные возможности для коррупции и растрат: часть из них была реализована в виде плохо спланированных проектов со слабым финансовым контролем, а другая часть просто оказалась в карманах министров финансов, банкиров центральных банков и других «нужных» людей, которые потом спекулировали против своих же собственных валют.

3. Потоки долгов заложили фундамент для новой высокоэффективной, глобальной оффшорной банковской сети, которая значительно упростила и удешевила для коррумпированной элиты процесс похищения и перемещения средств в такие места, как Каймановы острова, Панама и остров Мэн, а также хранение этих средств на необлагаемых налогами вкладах.