Стивен Хайат - Игра, старая как империя

Данные проблемы Третьего мира разительно выделялись на фоне относительного процветания Первого мира. Конечно, были и небольшие кратковременные падения курсов акций, связанные со скачками цен на нефть в 1973 и 1979 годы, а также экономические спады в 1982–1983, 1990–1991 и 2001–2003 годы. В Японии наблюдалась стагнация в течение 1990-х годов, а экономики Франции и Германии долгое время находились в депрессивном состоянии. Но это были исключения. В целом значительная часть бедных стран мира стала еще беднее или топталась на одном месте с начала 1980-х годов, тогда как большинство стран Первого мира – и их финансовых институтов – продолжали процветать.

Что бы вы ни думали о глобализации и других панацеях неолиберализма, очень трудно преподнести историю облегчения долгового бремени как историю успеха. Данный ракурс поможет нам увидеть «облегчение долгового бремени» в другом свете.

Исходя из этой грязной истории сокращения долгов, можно было ожидать, что правительства стран Первого мира, БВУ и даже мировая инфраструктура частного банковского дела, по крайней мере, признают свою ответственность, энергично возьмутся за дело и предложат оплатить значительную часть счета. Однако совершенно очевидно, что это не произошло. Согласно данным табл. 4, причина кроется не в принципиальной оппозиции облегчению долгового бремени, как таковому. На самом деле облегчение долгового бремени превращается в почтенное капиталистическое учреждение, если должники, о которых идет речь, по крайней мере, обладают политическим влиянием. [332]

Также нереально для стран-должников объявить мораторий на обслуживание долга в одностороннем порядке. Лишь очень немногие страны – Аргентина в 2001–2002 годы, Россия после Первой мировой войны и Куба в начале 1960-х и в 1980-х – осмелились самостоятельно объявить односторонний мораторий, но жестоко поплатились за это. Должники из стран Третьего мира никак не могут согласовать свои намерения и вместе сделать такой шаг. До настоящего времени им оставалось только надеяться на добровольные уступки кредиторов Первого мира, к совести которых взывали активисты кампании за списание долгов. Такой подход принес весьма скромные результаты.

Некоторые политические и экономические факторы объединились для ограничения достигнутой суммы сокращения долга.

• «Кнуты».Большинство развивающихся стран уверены в том, что они слишком зависят от доходов от торговли и внешней помощи, чтобы рискнуть и бросить открытый вызов международным кредиторам.

• «Пряники».Фактически многие представители элиты Третьего мира подкуплены мировыми финансовыми структурами. Одним общим вознаграждением для всех является возможность участия в международных спекуляциях и привлечения иностранных займов и инвестиций. Кроме того, существует целый ряд других вознаграждений, таких, как оффшорные счета, плата «своим людям» за конфиденциальную информацию, а также откровенные взятки и откаты. Более утонченные стимулы включают предоставление мест на фондовой бирже в управлении Доу Джонса (в мексиканском Салинас), должности в престижных университетах, банках и БВУ (мексиканский Седильо в Йельском университете, аргентинский Кавальо в Нью-Йоркском университете, прежний министр финансов Боливии Хуан Кариага и ряд других бывших должностных лиц в Всемирном банке/ Международной финансовой корпорации), а также участие в управлении другими престижными организациями (Совет Америк, Совет по международным отношениям, Межамериканский диалог). К подобным стимулам относятся и более тонкие формы идеологического воздействия, тогда как социальные и политические сообщества в развивающемся мире относительно слабы.

Таблица 4. БАЛАНСОВЫЙ ОТЧЕТ: 25 ЛЕТ РАЗВИТИЯ, 1980–2005 ГГ.

* – В долларах 1995 года, на основе паритета покупательной способности.

Источник:данные Всемирною банка за 2006 год; исследования автора.

• Банковский картель.Мировая инфраструктура финансовых услуг гораздо лучше организована, чем задолжавшие страны. Эксперты ведущих банков и БВУ, специализирующиеся на развитых странах, обсуждают одни и те же долговые проблемы снова и снова, тогда как уполномоченные от стран-должников появляются и исчезают дюжинами. [333]Специалисты, такие, как Вильям Родс из Citigroup и Фрэнсис Мэйсон из Chase, научились мастерски изолировать более агрессивные страны и использовать в своих интересах конкуренцию между странами. Формализованный язык стандартных договоров о займах и гарантиях, например оговорки о перекрестном неисполнении обязательств, также помогают увековечить могущество кредиторского картеля.

• Снижение политической конкуренции.После 1990 года СССР перестал представлять серьезную конкуренцию в борьбе за влияние в странах Третьего мира. С этого момента и вплоть до конца 1990-х годов реальная стоимость помощи Первого мира развивающимся странам значительно снизилась. Тем временем банки Первого мира перестали списывать долги Третьего мира, а БВУ и другие официальные организации заменили частные банки в качестве основных источников новых займов странам с низким уровнем доходов. Несмотря на то что кредитный риск был практически перенесен на государственный сектор, а крупнейшие страны-должники сосредоточили усилия на осуществлении неолиберальных реформ, которые требовали БВУ в обмен на облегчение долгового бремени, средства на сокращение долгов Третьего мира были исчерпаны.

С конца XVIII века многим влиятельным частным и государственным должникам в Соединенных Штатах, таким, как промышленные компании, банки, муниципалитеты и крупные фермерские хозяйства, разрешалось избежать выплаты долгов посредством объявления банкротства, отсрочки выплаты долгов, списаний долгов, страхования депозитов «последним кредитором в критической ситуации» и немалым количеством срочных ссуд. Например.

• Бывшие президенты США Джефферсон, Монро и Мэдисон – все они выращивали табак в Виргинии и были рабовладельцами, заложившими все, вплоть до последних штанов, – заставили своих частных банкиров из Лондона помучиться в неизвестности, добиваясь своих денег в судах США.

• В 1841–1842 годы восемь штатов США, в том числе Флорида, отказались от уплаты всех своих долгов, размер которых вдвое превышал долг федерального правительства на то время. Как и в случае с долгом Третьего мира, оказалось, что большая часть займов была сделана за границей и вложена в сомнительные проекты, например, земельные банки, управляемые крупными плантаторами. Это привело к одному из первых в истории долговых кризисов «отсталого рынка».