Коллектив авторов - В тени регулирования. Неформальность на российском рынке труда

Marcoullier D., Ruiz de Casilla V., Woodruff C . Formal Measures of the Informal Sector Wage Gap in Mexico, El Salvador, and Peru // Economic Development and Cultural Change. 1997. Vol. 45. № 2. P. 367–392.

Mead D. C., Morrisson C . The Informal Sector Elephant // World Development. 1996. Vol. 24. № 10. P. 1611–1619.

OECD . Employment Outlook. Paris: OECD, 2004.

Perry G., Maloney W., Arias O., Fajnzylber P., Mason A., Saavedra-Chanduvi J . Informality: Exit and Exclusion. Washington, D.C.: The World Bank, 2007.

Saavedra J., Chong A . Structural Reform, Institutions and Earnings: Evidence from the Formal and Informal Sectors in Urban Peru // Journal of Development Studies. 1999. Vol. 35. № 4. P. 95–116.

Schneider F., Enste D . The Shadow Economy: Theoretical Approaches, Empirical Studies, and Political Implications. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 2002.

Slonimczyk F . The Effect of Taxation on Informal Employment: Evidence from the Russian Flat Tax Reform: Research in Labor Economics // Informal Employment in Emerging and Transition Economies / ed. by H. Lehmann, K. Tatsiramos. Bingley: Emerald Group Publishing Limited. 2011. Vol. 34. P. 55–99.

Swaminathan M . Understanding the Informal Sector: A Survey. Working Paper 95. Helsinki: WIDER, 1991.

World Bank . World Development Report. Washington: World Bank, 2012.

World Bank . World Development Report. Washington: World Bank, 2013.

Изучая рынок труда, мы обычно используем различные классификационные группировки, с помощью которых пытаемся структурировать население по тем или иным характеристикам. Идентификация неформальной занятости – один из инструментов такого подхода. Но это лишь первый шаг, далее нас всегда интересует распространенность того или иного явления или группы как в статике, так и в динамике, после чего естественным является переход к анализу факторов, влияющих на то, что этот феномен может иметь место. Это самый начальный этап исследования, но без него дальнейшее продвижение затруднено. Вопросы, которые мы здесь ставим, – базовые, но от этого не всегда простые. В последующих главах мы будем возвращаться ко многим проблемам, которые поднимаются в этой главе, но используя для этого и иные данные, и иные методы.

В чем особенность этой главы? В ней мы анализируем динамику и структуру занятости в неформальном секторе в России в 2000-е годы. Этот анализ полностью основан на данных Обследования населения по проблемам занятости (ОНПЗ), регулярно проводимого Росстатом. «Подчиненность» этим данным имеет свои плюсы и минусы. Среди плюсов – большое число наблюдений, представительность обследования не только для населения страны в целом, но для всех субъектов федерации. Последнее обстоятельство открывает возможности межрегионального анализа неформальности. К минусам можно отнести «жесткость» используемого определения, оставляющего мало вариативности в конструировании индикаторов неформальности, ограниченность набора переменных, отсутствие данных о заработной плате, невозможность построения панели индивидуальных данных.

Основная цель главы – опираясь на данные ОНПЗ, представить масштаб и профиль занятости в российском неформальном секторе. Мы попытаемся:

• оценить масштаб и динамику неформальной занятости на рынке труда в России;

• описать составляющие неформальной занятости на российском рынке труда;

• выявить ее социально-демографические черты;

• представить ареалы распространения (характеристики рабочих мест);

• выявить факторы, влияющие на вероятность того, что россиянин оказывается «неформалом».

Глава состоит из введения, 6 разделов и заключения. Следующий раздел представляет используемые определения и статистические данные. В разделе 3 обсуждаются общая динамика неформального сектора и изменения в его структуре за период 1999–2011 гг. Раздел 4 сфокусирован на анализе социально-демографического и профессионального портрета неформальных работников, а в разделе 5 этот вопрос исследуется с помощью мультиномиального логит-анализа. Влиянию региональных факторов неформальности посвящен раздел 6. Заключение подводит итоги.

Наш эмпирический анализ, представленный в данной главе, строится на данных Обследования населения по проблемам занятости (ОНПЗ). Оно представляет собой ежеквартальное (а с сентября 2009 г. – ежемесячное) выборочное обследование домохозяйств, проводимое во всех субъектах Российской Федерации в соответствии с методологией МОТ. Годовая выборка ОНПЗ составляла около 270 тыс. человек при ежеквартальном сборе данных (с 1999 г. по середину 2009 г.). С переходом к ежемесячному сбору данных в сентябре 2009 г. объем годовой выборки увеличился в три раза до примерно 800 тыс. человек, что составляет около 0,75 % от численности населения в возрасте экономической активности (15–72 лет).

Мы ограничиваем наш анализ периодом 1999–2011 гг., который охватывает как этап экономического роста до 2008 г., так и кризис 2008–2009 гг. [49]Такая протяженность временного ряда позволяет наблюдать реакцию на разнонаправленные шоки. В то же время в эти годы изменения в методологии ОНПЗ, включая построение выборки и периодичность обследования, были минимальными (исключая переход к помесячному сбору данных в 2009 г.).

Использование данных этого обследования делает нас зависимыми от принятого Росстатом производственного определения, связывающего (не)формальность с характеристиками рабочих мест. Согласно ему, неформальный сектор определяется как «совокупность производственных единиц, составляющих часть сектора домашних хозяйств, или некорпоративных предприятий, принадлежащих домашним хозяйствам, которые осуществляют производство товаров и услуг для реализации на рынке и не являются самостоятельными юридическими единицами, созданными отдельно от домашнего хозяйства или его членов, которым они принадлежат» [50]. Основным критерием выделения единиц неформального сектора здесь является отсутствие государственной регистрации бизнеса в качестве юридического лица [51]. Важно подчеркнуть, что рамки описываемого сектора ограничиваются рыночной деятельностью домашних хозяйств, т. е. производство продукции и услуг исключительно для собственных потребительских нужд исключается из понятия неформального сектора.

В рамках ОНПЗ выделяются следующие группы неформально занятых работников:

а) занятые по найму у физических лиц, индивидуальных предпринимателей;

б) предприниматели без образования юридического лица;

в) занятые на индивидуальной основе (самозанятые);

г) занятые в домашнем хозяйстве по производству продукции, предназначенной для реализации;

д) занятые в фермерском хозяйстве в случаях либо при отсутствии регистрации или оформления документов, либо с регистрацией в качестве индивидуального предпринимателя;

е) занятые на предприятиях и в организациях формального сектора без оформления трудового контракта.

Группы a) и е) включают занятых по найму, а остальные (б – д) представляют различные типы самозанятых. В показателе занятости в неформальном секторе по методологии ОНПЗ учитываются категории (a – д), работающие вне корпоративного сектора.