Артем Ляхович - Битва при Наци-Туци

Ничего у них не осталось, кроме позапрошлогодних лозунгов, да еще Врага. А одним Врагом Лучшими В Мире не станешь. Тем более, если Враг этот — виртуальный.

Нет-нет, в Тридевятом тоже отнюдь не одни ангелы прописались. На бедах Трипервого они были вовсе не прочь поднажиться — как, впрочем, и наоборот (если бы у Трипервого были бы силы). Такие уж они, царства эти — что Тридевятое, что Трипервое, что Тривторое: есть силы — грызем соседей, нет — они нас грызут. Просто одно дело — обычный хищник, и совсем другое — Враг, который так не любит нас, что спать не может.

Вот так и получилось, что Трипервому царству было прямо-таки жизненно важно доказать свою Лучшесть В Мире. А раз никаких осязаемых поводов для этого, кроме Врага, не было — все это вело… куда?

Правильно: к войне.

Только война эта получилась совсем чудная. На Врага напасть Трипервому царству все-таки стремно было: как-никак — и пушки у него, и денежки. В том числе и наши, трипервые. (Хоть и ругали Врага трипервые придворные, а денежки все равно у него держали. Там они быстрей размножались.)

Совсем другое дело — Тривторое царство. Раз оно такое вредное — значит, без Врага не обошлось. Это ведь всегда Его рук дело, когда в мире какая-нибудь пакость происходит.

Шарахнем-ка мы по Тривторому царству! — и, зажмурясь, представим, что шарахнули по Врагу…

Патриотические архетипы у трипервых граждан как были, так остались большими и чувствительными, потому что архетипы живут долго, гораздо дольше, чем одно или даже несколько поколений.

Только раньше в этом была их сила (любовь к Родине вдохновляла их на творчество), а сейчас — слабость. Стали тыкать туда шприцами кто ни попадя: архетип большой, куда не ткни — все больно будет. Что ни привяжи к Родине, к Отечеству, к Патриотизму — трипервые граждане всё за чистую монету принимают. (Не все, конечно. Но многие.)

А тигры-манипуляторы, видя такую картину, вконец обнаглели. Вбросят какое-нибудь вранье, которое ни в тын ни в ворота не лезет — и присобачат его к тому же патриотизму. Мол, вот чего враги творят! Люби Родину — напади первым!

И трипервые верят, потому что архетип уж очень большой. Чего не придумай — все туда влезет.

Вот и оказалось, что Родина и Патриотизм — это такая прорва всякой мерзости, что и мусорная куча позавидует. Тут вам не тапочки с квасом, а убийство, ложь, подлог, предательство, раболепие… тьфу!

Конечно, в слоганах все это такими словами не пишется — на то они и слоганы. Прямо проговариваются только несколько подлежащих — Родина, Отечество, Патриотизм, Долг и что-то еще (я забыл). Остальные проступают сквозь крикливые призывы — давай! вперед! отомстим! накажем! растопчем!..

И конечно, настоящие Родина и патриотизм не имеют с ними ничего общего. Настоящие Родина и патриотизм непопулярны.

Так и превратилось Трипервое царство в большую рекламу.

(Собственно, в этом оно пошло по стопам Тридевятого, так что в слоганах про Врага была своя мрачная ирония.)

И то, как его описывать, зависит от того, из какого мира на него смотреть — из рекламного или из настоящего, из № 2 или из № 1.

Если из № 2 — это Великая Страна, которая переживает Великий Подъем (но подлый Враг так и норовит все испошлить).

Если из № 1 — это обычная страна (не хуже и не лучше других), которая переживает трудный, очень трудный период своей истории. Многие ее жители думают, что они в Матрице, а на самом деле они — в той же яме, в какую сами и забрались.

— Как так может быть? — спросите вы. — Чтобы столько людей так ошибались?

А запросто. Вы видели сериал «Доктор Хаус»? Там была серия, в которой Хаус со своей начальницей Кадди летели в самолете. Помните?

У одного пассажира началась рвота, Кадди заподозрила эпидемию, — и вскоре всех-всех-всех, кто был на борту, рвало и знобило, включая саму Кадди. (Всех, кроме Хауса.)

Казалось бы — налицо эпидемия, и все умрут, не дождавшись посадки. Но Хаус схитрил. Он объявил: «У вас вирусный менингит. От него у всех трясутся руки». У всех сразу начали трястись руки. Тогда Хаус сказал: «От менингита не трясутся руки. Я наврал».

Это была не эпидемия, а массовая истерия. От страха люди внушили сами себе, что они заразились — и тело помимо их воли имитировало симптомы болезни. Как только они это осознали — все прошло.

Если виртуальная болезнь способна «включить» рвоту, сыпь и судороги — что уж говорить о вере? А ведь архетипы — не менее сильные гипнотики, чем страх.

…Но у человека одна жизнь, а у страны — много.

Весна, лето, осень, зима, и за ней — не Бог весть что, как у человека, а новая весна.

Разные эти весны бывают. В том числе и ложные. Сейчас трудно сказать, настоящая эта весна или нет. Слишком она трудная и холодная.

Но посмотрим.

Посмотрим…

1. Родина — это НЕ правительство. Можно любить Родину и осуждать правителей. (Чего уж там — именно так часто и приходится делать. Хороший правитель — редкий зверь).

2. Родина — это НЕ какая-нибудь одна политическая партия, идеология или даже религия. Родина — это все партии, идеологии и религии моей страны: каждую из них представляют (в том числе) люди, которые любят Родину.

3. Родина — это в первую очередь люди, которые живут в моей стране. (Независимо от того, на каком языке они говорят, за кого голосуют и кто их родители.) А во вторую — то, что они производят: вещи, отношения, культуру. И в никакую — то, почему они хотят кому-то сделать плохо.

4. Отдать жизнь за Родину можно только в одном случае: если на нее напал завоеватель-убийца. Во всех (во всех!) остальных случаях вы отдадите жизнь НЕ за Родину, а за квас или тапочки, к которым ее присобачил манипулятор.

5. Родина НЕ дороже жизни любого человека, если только этот человек — НЕ завоеватель-убийца. (Перед тем, как его убить, не забудьте это проверить.) Родина НЕ дороже даже одной-единственной оторванной руки, или даже одного-единственного разрушенного дома.

6. НЕ существует слов, которые дороже жизни или оторванной руки. Если ваш снаряд оторвал руку мирному жителю, разрушил его дом или хотя бы пробил в нем крышу, — значит, вы совершили преступление. И на суде, которого вы заслуживаете, не будет иметь никакого значения, какие слова кричал этот житель, за кого голосовал и что думал.

7. Если мне НЕ дают говорить на моем языке — это преступление, вне зависимости от того, государственный этот язык или нет. Но это преступление НЕ заслуживает ничьей смерти, и даже ничьей оторванной руки, и даже ничьего разрушенного дома.

8. Если человек ругает все наше — это НЕ значит, что он не любит Родину. Наоборот, это с высокой вероятностью значит, что он любит ее слишком сильно. (Это как родители, которые тем больше пилят детей за недостатки, чем сильней хотят сделать из них идеальных людей. Не вполне правильно, но в отсутствии любви их никак не упрекнешь.)