Дэниэл Сигел - Сознавание

Если в качестве объекта сознавания выступает мысль, эмоция или воспоминание, то петля будет соединять поле вероятностей с пиком. Если бы мы осознавали настроение, намерение или некое состояние, в качестве аспектов процесса фильтрации выступила бы петля, соединяющая поле с плато. Петля на диаграмме отражает колебания нейронов в мозге с частотой 40 Гц. Предположим, ей будет соответствовать цикл соединения поля с полем в случае оси-в-оси в Колесе сознавания или поля с положением выше поля в случае связи ось-обод. Иногда ощущения оси-в-оси не связаны с концентрацией внимания. Это происходит в тех случаях, когда мы не изгибаем спицу и не перенаправляем ее в обратную сторону, а оставляем внутри оси, то есть на поле вероятностей.

Спица нашего Колеса соответствует петле (циклу) в 3П-модели. На рисунке показано, как петля соединяет поле с тем, что лежит над ним, то есть выполняет функцию спицы внимания.

Если поле вероятностей не задействовано в процессе колебания, то психические внутренние процессы будут происходить неосознанно. Если вернуться к метафоре Колеса, то это состояние можно было бы изобразить как наличие активной точки на ободе без спицы, а на 3П-диаграмме – как существование плато и пиков без связующего цикла в виде петли. Обод без спицы и пики без петли символизируют неосознанные процессы.

Эта общая схема процесса нейронных колебаний может быть свойственна функционированию мозга. Недавно мне выпала возможность пообщаться с Мортеном Крингельбахом, профессором информатики из Оксфорда, в настоящее время занимающимся изучением мозга. На встрече в UCLA после его лекции о травме и сознании мы обсуждали, как научные и математические термины (которые он сам использовал для обозначения сегрегации и интеграции) пересекаются с нейробиологическими понятиями дифференциации и объединения. Вскоре стало совершенно очевидно, что интегрированные состояния, которые для нас означают баланс дифференциации и объединения, математики и компьютерщики представляют как метастабильные состояния, которые, возможно, пересекаются с состоянием критичности, упомянутым ранее. Это свойство сложных систем, характерное для нашего мозга, можно объяснить следующим образом: «Динамические системы, такие как наш мозг, максимизируют спектр состояний, приближаясь к состоянию критичности, – это переход от порядка к хаосу, в основе которого, как предполагается, лежит нейронный механизм осознанного бодрствования…» [29]

Во время прогулки с Мортеном по ботаническому саду Калифорнийского университета мы подошли к бамбуковой аллее, где много лет назад некоторые пациенты, которых я приводил на терапевтические прогулки, часто останавливались, о чем-то задумывались, пересекали ручей, который журчит и по сей день, а потом испытывали состояние откровения и просветления. Мне казалось, что наше сознание в периоды критичности достигает каких-то новых горизонтов, позволяет нам ощущать себя более свободными или возвращаться в прошлое, избавляясь от предрассудков. Возможно, именно в таком состоянии открытости и возникает метастабильность, которая, как предположил Мортен, становится некой точкой притяжения потока сложных систем, привлекающих энергетические паттерны. Мы обсудили теорию, согласно которой сознавание начинается, когда это состояние метастабильности пересекается с критичностью, то есть с балансом дифференциации и объединения между ригидностью и хаосом. Пока мы прогуливались, я думал, что подобный опыт может быть связан с благоговением перед завораживающей красотой ботанического сада, ведь открытость разума и связь с природой ослабляют фильтры сознания, позволяя новым представлениям проникать в сознавание. Возможно, именно поэтому откровения приходили к людям в этой бамбуковой аллее. Такие состояния просветленности могут быть связаны с обновленным процессом интеграции, возникающим при ощущении смысла жизни. И даже сейчас, когда я рассказываю вам об этом, мне кажется, идеи обретают новую ясность в моем сознавании. Состояние критичности между порядком и хаосом, наравне с метастабильными состояниями, позволяет паттернам энергии пробуждать хотя и ограниченную по времени, но довольно продолжительную нейронную активность. Не исключено, что именно за этой активностью и кроется наша способность смотреть по-новому как на внешний мир, так и внутрь себя. Удерживая новые энергетические паттерны в сознавании, мы проникаемся новыми идеями и можем принимать новые решения. Есть над чем задуматься, не правда ли? Удивительно, как понятие о свойствах гармоничного коннектома, состояниях метастабильности и критичности пересекаются с нашей моделью Колеса и 3П-диаграммой. Прогулка с Мортеном была прекрасной! И наше с вами исследовательское путешествие проходит великолепно.

С появлением новых методов исследования, таких как магнитная энцефалография (МЭГ), позволяющая отследить возникающую в мельчайшие доли секунды нейронную активность в мозге, роль колебаний становится очевидной в понимании процессов деятельности ума и работы мозга. Вот что говорят Мортен и его коллеги Селена Атасой, Густаво Деко и Джоел Пирсон о центральной роли не только этих колебаний, но и процессов, связывающих разрозненные отделы мозга в гармоничный коннектом, который и лежит в основе психических состояний человека.

Простейшая модель гармонично работающего мозга объясняет различные, кажущиеся не связанными нейронные аналоги сознания. Предложенная схема объединяет пространственные представления о нейронной активности не только с временн ы ми колебаниями в мозге млекопитающих, но и с анатомией и нейробиологией мозга в целом. Таким образом, эта модель не просто новый инструмент для разложения сложных паттернов нейронной активности на составляющие части, это фундаментальный принцип соединения пространства и времени в динамике нейронов через гармонические волновые колебания, повсеместно распространенные в природе [30].

В рамках нашей теории поля вероятностей, плато и пиков, объясняющей различные состояния сознания соответствующими колебаниями нейронной активности в мозге, колебания представляются простым способом выразить гармонию коннектома в любом состоянии сознания и сопутствующий опыт сознавания. В точке пересечения метастабильности (точки притяжения, лежащей в глубине нейронных систем) и критичности (колебаний, возникающих на стыке ригидности и хаоса), как рассудили мы с Мортеном, такое сочетание облегчает возникновение сознания. Можно предположить, что процесс колебания нейронов – это скрытый нейронный коррелят того, что мы назвали квантовым взглядом на поле вероятностей, – море потенциалов, или квантовый вакуум. В состоянии метастабильности паттерны энергии способны удерживаться в сознании более продолжительное время. Именно в этом интегрированном состоянии и открываются новые возможности, а в сознавание проникают новые паттерны энергетических и информационных потоков. Эти две точки зрения вполне совместимы. Одна – на уровне сложных систем и их метастабильных и критических состояний, другая – на уровне вероятностей квантовой динамики. Энергия же проявляется как на макро-, так и на микроуровне реальности. Сложные системы, к которым, безусловно, относится и наш мозг, функционируют на макроуровне, а вот квантовые процессы проявляются на микроуровне. И с той и с другой точек зрения погружение в поле вероятностей можно представить как процесс, когда открытое сознавание вызывает появление гармоник коннектома и предоставляет больше возможностей для возникновения плато и пиков. Проще говоря, упражнения с осью и погружения в поле вероятностей помогают освободить сознание. Гармоники коннектома дают более широкое представление о нейронных аналогах энергетических профилей, лежащих в основе поля вероятностей. Подобно тому, как Колесо сознавания позволяет нам укреплять ось, погружение в поле вероятностей помогает в большей степени ощутить себя в настоящем. Имея доступ к полю вероятностей, мы получаем больше возможностей, которых всегда множество, но которые мы порой даже не замечаем в повседневной жизни.