Дмитрий Портнягин - Трансформатор 3. В чем сила, бро?

Уже тогда я начал подозревать, что Саша эмоционально не может тащить этот проект. Время от времени он улетал в Индию или ещё куда-то. Чтобы, как он говорил, помолчать в храмах. Я же видел в этом бегство от реальности, от себя, от проблем и мыслей в голове. Постоянно его спрашивал: «Как у тебя, всё нормально? Ты справляешься?» На что он неизменно отвечал: «Да не парься, у меня всё нормально, я справляюсь, всё будет хорошо».

Но реальная ситуация говорила об обратном. Конфликтов становилось всё больше. Как в коллективе в целом, так и среди руководства клуба. И неизбежно со временем это стало влиять на цифры. Клуб просто падал, а мы не понимали, что происходит и как остановить это падение. Каждый месяц я старался встречаться с Сашей, спрашивал, как дела с клубом. Причины для волнения были на поверхности: мы имели определённый план, который несколько месяцев не выполнялся. Саша раз за разом пытался успокоить меня заверениями, что ему нужен ещё месяц, чтобы показать результат. Просто я должен дать ему такую возможность и не давить. Доверие к этим словам падало ещё быстрее, чем показатели клуба. В один из дней всему руководству стало очевидно, что дальше нас ждёт полный крах. Уже несколько месяцев клуб едет, как машина без водителя. Сам Саша не появляется на базе, дела ведёт его мама, привлечение которой мы не согласовывали. И никогда особо не хотели видеть человека, некомпетентного в этой теме.

Не думайте, что я пассивно смотрел на всё со стороны и не вмешивался. Я регулярно вносил идеи и предложения по перелому ситуации, перестройке клуба. Трансформации «Трансформатора», если хотите. Но это было равносильно тому, что стучаться в закрытую дверь, за которой только кирпичная стена. Все мои идеи отвергались. Бывало даже так, что я сидел с командой, общался с ребятами, но нас прерывал неожиданно появляющийся Саша.

— Дима, можно тебя на секундочку? — неуверенно спрашивал он.

— Что случилось? — пытался выяснить я на месте.

— Давай у меня в кабинете обсудим… — Мы шли к нему, он закрывал дверь на замок и только тогда продолжал: — Дима, пожалуйста, ты можешь с командой не общаться? Мы ведь договаривались, что ты будешь со всем подходить ко мне, никого не дергая и не отвлекая.

— Хочешь сказать, что я мешаю работать? — я был даже в некотором шоке от такого подхода.

— Нет. Пока нет. Но ты должен мне говорить, что собираешься сделать. А я уже сам решу, надо нам это или нет, — объяснял мне он.

— Саша, ты понимаешь, что ситуация критическая, — я искренне был ошарашен его словами, но старался оставаться тактичным: — Если мы сейчас не примем стратегически важные решения — нашему клубу конец. И меры требуются уже самые жёсткие и кардинальные. Это полное изменение продукта, который, если ты не заметил, устарел.

Наконец Саша сам назначил мне встречу. Я уже знал, что он больше не будет управлять клубом. Если не вытянул эту тему на гребне успеха, то в том трэше, который творился тогда, точно не справится. И мне было интересно, что сам Саша скажет по этому поводу. Мы встретились, сели в переговорной. Признаюсь, он меня удивил.

— Отдай мне клуб! — он пытался держаться уверенно. Я не мог сдержать улыбку. Напомню, что наши доли в проекте были 30 на 70. И одним из условий было, что всё регистрируется на меня: торговая марка, компания. И именно я инвестирую деньги в проект. А тут «Отдай всё!».

— Хорошо, а ты мне что? — я пытался поддерживать этот странный диалог.

— А я гарантирую выполнение обязательств перед людьми внутри клуба, — выпалил он, как будто знал, что я спрошу его об этом.

— Любопытно. И чем же ты можешь гарантировать? Потому что нужно проводить ещё много мероприятий, на которые нужны деньги. А у нас в клубе их нет, — парировал я.

— Я решу этот вопрос, — стоял он на своём.

— Слушай, Саша, как бы ты ни хотел и как бы мы с тобой сегодня не договорились, выполнять обязательства в любом случае предстоит мне. Потому что в этот клуб люди приходили именно ко мне. Если у них будут вопросы, то эти вопросы они будут решать со мной. Когда ты приходишь сделать какое-то предложение человеку, — продолжил я, — ты должен как минимум подготовиться к этой встрече. А ты мне предлагаешь крайне странную и сомнительную сделку. Скажу ещё проще: ты втираешь мне какую-то дичь. Почему ты считаешь, что я должен просто так отдать клуб, который мы создавали вместе?

— Тогда ухожу я, — сказал он. — Передам дела и просто уйду.

— Хорошо, уходи, вопросов нет, — я полагал, что наш разговор уже окончен. Мне было все понятно.

— Дима, я твой партнёр, и я ухожу из проекта! — он уже не мог сдерживать своё напряжение.

— Саша, я понял тебя с первого раза, не нужно повторять. Я могу пожелать успехов в дальнейших делах. Уйти сейчас, в текущей ситуации — это твоё решение. Одобряю я его или нет — уже не важно. Я его просто принимаю. Что сейчас будет в клубе, я не знаю. Проект лежит на боку, и получится ли его реанимировать, я тоже не знаю. И мне сейчас придётся всё это разгребать. Не без твоего участия мы оказались в этой ситуации, — я тоже был весьма раздражён, но старался держаться спокойно.

Он вышел из переговорной. После этого мы встречались ещё трижды. Первый раз я его увидел, когда он через несколько дней зашёл в кабинет что-то забрать. Второй раз мы встретились обсудить передачу дел. Тогда он ещё что-то пытался мне объяснить про наше партнёрство. Я его прервал довольно жёстко: — Саша, просто прими то, что ты провалил проект. Ты принимал неверные управленческие решения. Или не принимал их вовсе — за тебя это делала мама. Более того, ты постоянно блокировал мои попытки подключиться и что-то изменить. Ты всячески был против моего участия во внутренней жизни клуба, но и сам ничего не сделал для его улучшения. Работал по одному алгоритму, с открытия клуба и до его, грубо говоря, закрытия. Один и тот же алгоритм во всех ситуациях — потому что ты не знал других. И не хотел пробовать и учиться. В том числе на своих ошибках.

И последнее наше общение произошло в Волгограде. Мы выступали на одной сцене — это были наши совместные обязательства перед партнёрами, мы должны были их выполнить вместе и уже после окончательно разбежаться. Но до этого надо было сохранять хорошую мину при не просто плохой, а паршивой игре. Третья встреча была психологически самой сложной для нас обоих, потому что состоялся очень интересный разговор, проливший свет на всю ситуацию.

Я видел, что Саша очень сильно переживал перед этим разговором. Я не понимал, почему, ведь единственное, что мне требовалось от него, — чтобы он передал пароль от Инстаграма. Я не хотел ругаться, не хотел конфликта. Я понимал, что важнее было забрать пароль от Инсты. Это был очень ценный ресурс — 147 тыс. живых подписчиков. И это был один из основных каналов привлечения клиентов, а без них нам будет ещё сложнее. Мы сели в лобби отеля, заказали виски. На Саше не было лица. Ему было отчего-то очень тяжело, а я терялся в догадках, что происходит. Единственное, что понимал, — сейчас будет какое-то важное для нас обоих признание. И я оказался прав.