Шарон Крич - Голоса океана [litres]

– Какая глупость это жонглирование.

Я тут сижу и думаю о вечере перед отплытием с Гран-Манана, когда мы с отцом позвонили маме, чтобы попрощаться (снова). Она казалась ужасно весёлой. Может быть, привыкла сидеть одна, когда никто к ней не лезет?

Папа очень странно закончил разговор – не орал, как обычно. Всё говорил «Знаю», «Буду», «Всё нормально» и похожие фразы из двух слов. Под конец разговора у него словно комок к горлу подкатил (это мой отец??), и он сказал, что любит её.

Вот блин!

Повесив трубку, он спросил:

– Хочешь пиццу?

Море!

Сейчас у нас вахты из двух человек, и я снова в паре с дядей Доком, что хорошо – за исключением того, что ему не нравится стоять за штурвалом, когда идёт дождь, а дождь идёт с самого отплытия. Он хочет использовать автопилот, но я бы предпочла рулить всё время, а не пользоваться этой штукой. Мне кажется, что мы лучше контролируем направление движения, когда кто-то на самом деле стоит за штурвалом.

Ветер хороший и попутный, так что пока мы идём отлично. Было бы, конечно, ещё лучше, если бы дождь прекратился, но когда мне холодно и плохо, я вспоминаю, как Бомпи как-то сказал: «Страдание закаляет характер». Он говорил, что, если ты только валяешь дурака, тебя балуют и жизнь слишком легка, ты превращаешься в бесхребетного слабака, но вот если тебе приходится страдать, то ты учишься справляться с испытаниями и становишься сильнее. Такое ведь действительно может сказать дедушка, правильно?

Сегодня утром, одеваясь в носовой каюте, я услышала, как на камбузе говорят дядя Док и дядя Стю. Голос дяди Стю был совсем не таким начальственным, как обычно. Он срывался и запинался:

– Я не знаю, почему… даже не представлял… как гром среди ясного неба… я же хорошо работал…

– Найдёшь что-нибудь другое, – сказал дядя Док.

– А если нет? – спросил дядя Стю. – Не надо было мне с вами плыть. Мне надо искать работу…

– Это для тебя лучше всего, – сказал дядя Док. – Поверь мне.

Я поверить не могла. Дядю Стю уволили? По крайней мере, я именно так поняла. Когда я вышла из каюты, дядя Стю отвернулся от меня, пряча лицо.

– Эй, Софи, – сказал дядя Док. – Тебя Брайан искал…

– Зачем, надо туалет прочистить? – спросила я. Я просто пошутила, но сразу пожалела об этом, потому что дядя Стю наверняка не обрадовался, услышав, что я так говорю о Брайане, – ему и без того тяжко из-за потери работы.

Странная штука. Мой папа дал свой первый урок по радиосигналам. Я думал, что это всё будет ужасно скучно, а он сам будет ворчать и брюзжать, но было сразу видно, что он действительно увлечён этим делом, и урок получился интересным. Это что-то типа секретного кода. Причём мистер Всезнайка Брайан и его папаша-всезнайка его тоже не знают, так что мы все учимся одновременно. Я научусь ему первым и выучу его лучше. Вот тебе, мистер Всезнайка!

Этот радиотелефонный алфавит такой классный. Каждую букву алфавита обозначает своё слово, например:

A – Альфа

B – Браво

C – Чарли

D – Дельта

E – Эхо

Ну, и так далее. В общем, если скажешь, например, «мама», и хочешь убедиться, что человек на том конце провода тебя услышал, говоришь: «Мама. Майк, Альфа, Майк, Альфа». Круто же, а?

Море, море, море. Оно накатывается, накатывается и зовёт меня! Весь день оно меняет цвет – то синее, то чёрное, то серое, и все промежуточные оттенки, и я люблю море, обожаю море!

«Странник» пока идёт с хорошей скоростью, и сейчас нам надо просто держаться прямого курса, пересекая океан! По большей части наши вахты состоят из того, что мы поправляем паруса и следим за курсом, а когда мы не на вахте, мы занимаемся в основном уборкой, готовкой и поддержанием порядка (это очень радует Брайана и дядю Стю).

Вчера вечером мы говорили по радио с другим судном; на связь вышел одинокий моряк, у которого были проблемы с электричеством, и ему нужно было знать, где точно он находится. В другой помощи он не нуждался, но я всю ночь продумала, как он там один. Он рад, что рядом больше никого нет, или боится?

Когда я пришла с вахты, дядя Стю опять говорил по радио с этим моряком.

– Вы не спали? – спросила я дядю Стю.

– Не… просто пытаюсь разобраться, как работает эта штука, вот и всё.

Обмануть ему меня не удалось. Он тоже беспокоился за моряка.

Я сказала:

– Если вы считаете, что я сую нос не в своё дело, можете не отвечать, но мне интересно. Что вы делаете… какая у вас должность… когда вы работаете?

Он не поднял глаз:

– Когда я работаю, я продаю страховые полисы.

– Страхование жизни, страхование машин и всё такое?

– Да, – сказал он. – Страховок никогда не бывает слишком много.

– Я не понимаю, как работает страхование жизни, – сказала я. – Вы платите деньги, чтобы гарантировать… что? Что останетесь в живых? Как деньги могут помочь остаться в живых? А если вы умрёте – для чего тогда вообще нужна эта страховка?

Дядя Стю потёр лоб. Наверное, у него от меня голова болела.

– Тут всё сложно, – сказал он. – Страховка помогает твоим близким, которые остались в живых.

– И вам это нравится? – спросила я.

– Что «это»?

– Продавать страховые полисы.

– Не очень. Да и вообще меня уволили.

– Может быть, это и хорошо, – сказала я. – Теперь вы сможете заняться тем, что вам действительно нравится.

– Ха, – сказал он.

– А чем вы займётесь? – спросила я. – Что вы на самом деле хотите делать?

– Знаешь, что, Софи? – сказал дядя Стю. – Я даже не представляю. Вообще. Жалко звучит, да?

– Ага, – сказала я.

Ну, это действительно правда. Прозвучало в самом деле жалко.

Волны постепенно становятся всё больше, и носовая каюта болтается, как на американских горках. Когда я там спала, мне приснилось, что я ещё не родилась, а моя мама бежит марафон. Все эти покачивающиеся движения нагоняют сильный сон, и очень соблазнительно было бы проводить всё время вне вахты, свернувшись на моей узкой койке, но тогда у меня будут проблемы. Брайан или дядя Стю обязательно придут и начнут тыкать мне по поводу заданий.

Коди учился любительской радиосвязи, и дядя Док удивил меня, сказав, что мой отец пытается установить антенну боковых частот, и если ему это удастся, то мы сможем с ним общаться по радио. С одной стороны, мне идея очень нравилась – я не потеряю связи, – но вместе с тем я была немного разочарована, словно это было каким-то жульничеством, словно мне предлагают дополнительную помощь или ещё что-нибудь такое.