Сергей Иванов - Исчезнувшие зеркала

Тане этот ШП тоже не слишком нравился. Но ей было… неловко как-то! Ведь что получалось? Презираем человека за вынюхивание — вроде правильно делаем. А сами заставляем его… снова вынюхивать! Разве не так было дело, когда узнавали про «лифтовые стихи»?.. Алёшка нехотя пожал плечами… Вот и выходит, что все пользуются этим несчастным ШП, кому как выгодно.

— Подлым ШП! — поправил Алёшка.

— Да пусть подлым. Пусть даже вообще Кощеем Бессмертным! А вдруг он подлый из-за таких, как ты и я?

— Глупости!

— И если ты честный, ты должен его перевоспитывать!

— Я не учительница! — Вид у Алёшки был уж совсем хмурый.

— А я не сказала: «Если ты учительница», я сказала: «Если ты честный!» Так что выбирай!

Наступил в их дружбе очень трудный момент, очень! Ссориться Алёшке — смерть как не хотелось. Но и с этим ШП…

И тогда… да здравствуют умные мысли! Перво-наперво Алёшка сделал вид, что молчит он не почему-нибудь, а потому только, что обдумывает некий план. Таня, которая тоже, конечно, совсем не хотела ссориться (мы ведь помним, что она зачем-то вышивала на Алёшкиной футболке слово «Динамо»), сразу догадалась, что Алёшка не дуется, а думает. Однако чтобы оставаться честной и… оставаться командиром в их дружбе, сказала строго:

— Только прежде чем врать, ты сперва подумай.

Дальше всё было ясно, как в мультфильме. Алёшка стал говорить, что он и не собирался врать, что он вообще… Ну и тому подобное. Наконец он поведал Тане тайну (о которой минуту назад и представления не имел): оказывается, готовясь к общению с инопланетянами-пришельца ми-тарелочника ми, он разработал некоторые особые способы связи — при помощи облаков. Если долго думать об одном и том же, мысль вылетает из головы, ударяется в облако и летит туда, куда ты ей прикажешь.

И вот Алёшка предлагал — чтобы всё было у них без спору, без драки — вызвать при помощи облаков сестёр из лагеря, устроить цирк под названием «Проникающая», а потом, если уж так хочет Таня, законтачить с этим… несчастным ШП.

— А при чём тут всё-таки облака? — спросила Таня подозрительно.

— Ну, на небе же ничего другого нету.

— А при чём тут небо?

— Ну, этот вопрос ещё до конца не изучен.

Таня не верила ему. В тот раз по облакам из леса выходили, теперь…

Хотя из леса действительно вышли… И по телевизору она видела кино про спутники связи: из Москвы посылают сигнал, он в спутник как бы ударяется, а во Владивостоке смотрят передачу… Хм…

Помнится, Таня как-то заметила, что Алёшкино лицо — телевизор души: все мысли можно увидеть. Однако и сама Таня тоже была не очень-то скрытным человеком. И хитромудрый Алёшка усек: вроде бы она ему не верит, но вроде бы и начинает сомневаться — вдруг всё-таки правда?

— Давай хотя бы опыт поставим, Тань! Дня на три-четыре. (А за четыре дня, хе-хе, сколько воды утечёт!)

— Почему так долго-то?

— Во-первых, им из лагеря не так-то легко сорваться, правда? А во-вторых, мне облако нужно подходящее.

— Какое?

— Ну, погуще и чтобы такое… покруглее….

Таня вдруг вышла на балкон:

— О! Пожалуйста! Сам напросился! Вон тебе висит, как по заказу. Густое — раз и круглое — два.

Дело в том, что с того места, где сидел Алёшка, вообще ничего, кроме синего неба, видно не было, поэтому он совершенно спокойно рассуждал про облака. Но как мы уже могли заметить, его «изобретения» часто против него же и поворачивались.

Вслед за Таней Алёшка Пряников вышел на балкон. Облако действительно было что надо. Высокое, курчавое. И в то же время тяжёлое, с тёмным таким днищем, словно напоминало: осень, граждане, уже не за горами. Да, попался так попался!

— Ну, чего же ты? Посылай свои мысли!

— Посылаю-посылаю, — нехотя ответил Алёшка. А всё же по крайней мере дня два у него будет! Пусть не четыре, но всё-таки два. Тоже немалое время. Так думал Алёшка, а сам хмурил лоб, кусал губу в общем, делал вид, что долбит мыслями это бедное облако.

В дверь позвонили.

— Неужели мама? — сказала Таня удивлённо. И Алёшка подумал, что и этот звонок, и эти Танины слова были точно, как в Алёшкином предполагаемом розыгрыше, — странно. Только в дверь должна была войти не мама, а «Проникающая».

Каково же было его изумление и даже ужас, когда в дверь действительно вошла Иринка… А может, Маринка.

— Привет!

Посмотрела на побледневшее Танино лицо, на Алёшкину отвисшую челюсть.

— У вас что, в квартире пожар случился? Или убежала змея-гадюка? — и улыбнулась выжидательно.

— Ты как сюда?.. — Алёшка говорил, словно камни ворочал. А Таня так вообще не могла слова вымолвить.

— Я к тебе захожу, а мне Альбина говорит, что ты…

— Нет! Как ты вообще приехать догадалась? Ты мой вызов услышала?

— Какой вызов?

Тут Алёшка наконец взял себя в руки, сделал значительное лицо и сказал:

— Ладно, после! Я хочу сказать, зачем же ты конспирацию не соблюдаешь? Я же предупреждал: со мной пока общаться только с помощью телефона!

— Но мы не могли доверить телефону нашу тайну! — сказала Ирина-Марина строго.

— Почему?

— А потому что у нас в лагере телефона нету! — И она засмеялась.

И Таня засмеялась, она уже пришла в себя, поняла, что просто получилось сумасшедшее совпадение, вот и всё.

— А если тебя ШП увидит? — продолжал ругаться Алёшка.

— Так я же одна. Иринка же в лагере осталась…

Наконец-то Таня и Алёшка узнали, что перед ними Марина.

— У нас, понимаете, происходят такие довольно-таки странные чудеса в лагере, что без вас не разобраться… Только дай мне чего-нибудь поесть, пожалуйста, Тань. А то я даже не завтракала.

Лагерь «Рассветный» от Москвы недалеко. На электричке минут сорок пять. А если доехать до последней станции метро и оттуда на автобусе, то и вовсе минут двадцать. Москва ведь растёт. И к бывшим далёким загородным речкам, к бывшим дремучим лесам подползают под землёй тоннели метро, подкатывают троллейбусы. Того и гляди, на какой-нибудь остановке медведица войдёт: мальчик, скажет, уступи тёте место!

Но Москва действительно велика, и как раз от дома, где живут Алёшка и Таня, до того лагеря — сперва час на метро да потом ещё этот автобус-экспресс. Потому что они живут на юге нашего города, а лагерь на севере. Расстояние почти сто километров. А как это себе представить сто километров? Да никак не представишь. Но понятно, что очень много!

И они решили тогда: поедем лучше на электричке. На электричке как-то интереснее — пахнет настоящим путешествием. Вокзал, народу полно. И все откуда-то приехали, из какой-то страшной дали. Стоят, озираются. Или, наоборот, уезжают, спешат, с ног до головы обвешанные чемоданами и сумками. Глянешь — да таких людей можно принимать в сборную по тяжёлой атлетике.

А ты идёшь себе, пробираешься среди этих могучих человеческих рек пусть и маленькой, но упорной лодочкой. И билет у тебя в кармане, и на душе у тебя спокойно, потому что ты едешь в официальную командировку на три дня!