Михаил Колесников - Экспедиция идет к цели [Приключенческая повесть]

Семьдесят миллионов лет торчала она из красного песчаника, наводя ужас на случайно забредших в здешние места пастухов. А возможно, здесь вообще не ступала нога человека.

След Карста, если то был он, экспедиция давно потеряла и теперь брела просто на юг, к урочищу Балбырха, за которым находилась погранзастава. Во всяком случае, изображения пожирательницы змей птицы Гаруды больше не встречались на скалах.

Наконец и до Цокто дошло, что, сам того не желая и не ведая, он сделал крупное палеонтологическое открытие, о котором в скором времени заговорит весь мир. Цокто не был тщеславным, и все-таки было приятно осознавать, что его имя напечатают в толстых журналах, и Бадрах уже не сможет смотреть на него с легким презрением и пренебрежением, как глядел до этого. А из тех, кто стоит сейчас возле него, ни Сандаг, ни Пушкарев, который тоже увидел лапу динозавра почти в одно время с Цокто, не претендуют на роль первооткрывателя. Лапу, оснащенную тремя мечевидными когтями, нашел младший научный сотрудник Цокто, и только он!

Сандаг обнял Цокто, прижал его к груди.

Погонщик Очир с саркастической улыбкой наблюдал за этой сценой. А когда караван тронулся в путь, Очир подъехал к Цокто и сказал:

— Ты правильно сделал, что забрал эти когти дракона: за границей, где мы скоро очутимся, тебе за них дадут много тысяч долларов. Тот же Карст даст.

Но Цокто не отозвался: он был во власти своих невеселых дум. «Если Сандаг и другие узнают, что я заговорщик, — размышлял он, — будут ли мое имя печатать в толстых журналах и присвоят ли мне звание старшего научного сотрудника? Меня посадят в тюрьму, а человек, сидящий в тюрьме за измену Родине, не имеет права на мировую славу: все с презрением отвернутся от меня и проклянут навсегда…»

Как быть, как поступить?..

Пламенела раскаленная земля; как дурной сон, тянулись мертвенные равнины с красными кустарниками тамариска; поднимались красные и желтые песчаниковые останцы причудливых очертаний, шагали и шагали верблюды в лазоревую даль…

Еще одна ночь в песчаной пустыне. У костра мало разговаривали. Только Долгор чувствовала себя хорошо; смеялась, помогала развьючивать животных. После душной ночи наутро — снова утомительная дорога, крутые спуски, рыхлый песок, засыпающий ноги верблюдов по колено. Лишь к полудню караван стал спускаться в котловину, заросшую баглуром и саксаулом.

И вдруг путешественники увидели то, что заставило их приостановить верблюдов: внизу были раскинуты палатки, а на высокой мачте развевался пестрый флаг неведомого государства. Это было до того неожиданно, что Сандаг протер глаза. Но палатки не были миражем. На песке лежали верблюды, сновали люди, на земле грудами были свалены ящики и тюки.

Сандаг присвистнул и переглянулся с Тимяковым.

— Всем зарядить винтовки и быть готовыми к любым неожиданностям! — приказал Сандаг. — Все-таки догнали!

Встреча с отрядом бандитов в этих пустынных песках не сулила ничего хорошего. Усталость как рукой сняло.

Валя подъехала к Пушкареву: около него она чувствовала себя в безопасности. Александр ободряюще улыбнулся ей, хотя пальцы его дрожали от возбуждения.

— Ну что ж, друзья мои, — сказал Сандаг, — на нашей стороне закон, а следовательно, и сила. Не будем терять времени на размышления.

Он был начальником экспедиции, и сейчас его слово было решающим. Он поехал впереди каравана.

Высокий человек в клетчатой ковбойке, в мексиканской широкополой шляпе и гамашах с крагами вышел навстречу путешественникам. Он держал руки в карманах галифе, попыхивал трубкой. Это был Карст, расхититель палеонтологических и археологических сокровищ Монголии. Лицо его было иссечено суровыми морщинами. У сухого рта лежали резкие складки, но голубые глаза поблескивали молодо. Он спокойно окинул всех взглядом и произнес на чистейшем русском языке:

— Я рад вас видеть, господин Тимяков. Мы встречались с вами в Урге в двадцать пятом году. Я читал ваши оригинальные работы и восхищен. Вы родились ориенталистом и много сделаете для мировой науки… Прошу, господа, в мой шатер!

— Я представляю здесь закон Монгольской Народной Республики, — резко сказал Сандаг, — и хочу знать, на каком основании вы здесь находитесь?

Карст рассмеялся добродушно, потом серьезно ответил:

— Моя экспедиция находится здесь на законных основаниях. Вот, пожалуйста, если это так необходимо.

Он полез в нагрудный карман, извлек оттуда большой плотный конверт (Цокто сразу узнал этот коричневый конверт!) и протянул его. Сандаг вынул оттуда большой лист бумаги и некоторое время изучал содержание документа.

Это было официальное разрешение, уполномачивающее экспедицию палеонтолога Карста производить раскопки на территории Монголии. Подписи, печать, дата. Сандаг был непреклонен.

Он вернул бумагу и сказал:

— Правительство отказало вам в просьбе вести раскопки на нашей территории. Я хорошо это знаю. Откуда этот документ?

Карст улыбнулся снисходительно, понимающе.

— Я человек далекий от политики, — сказал он. — Правительства или разрешают, или отказывают. После отказа я снова обратился к вашему правительству, и мне все-таки разрешили. Я работаю на благо мировой науки, и, по-видимому, ваше правительство наконец поняло это и пошло мне навстречу. Ведь я и раньше бывал в вашей стране… Я обещал подарить вашему краеведческому музею кое-какие экспонаты. Как видите, все законно.

— За исключением пустячка, господин Карст, — ваши бумаги не имеют законной силы: здесь нет моей подписи — подписи председателя Ученого комитета, а она обязательна.

— Откуда мне знать такие тонкости? Мне выдали бумагу, и все.

— Я сомневаюсь в подлинности этого документа. Я ведь тоже член правительства МНР. Представьте себе, я сделал запрос по радио (когда мы обнаружили пропажу костей динозавров, хранившихся в храме-пещере), и теперь правительству известно, что некая иностранная экспедиция находится на территории МНР. Пограничники не выпустят вас…

Карст побледнел. Но он быстро справился с растерянностью и заулыбался.

— Нам нечего бояться, — почти весело произнес он.

— Я тоже так думаю. Но так как на вашем документе нет отметок пограничников, вам придется последовать за нами на погранзаставу.

— А если мы не последуем? Наши верблюды объелись баглуром и в плохом состоянии. Поэтому мы и задержались.

— Вас все равно задержали бы. И все-таки, господин Карст, вам придется проследовать на погранзаставу. Караван можете оставить здесь на своих помощников. Мы вам дадим лучшего верблюда. Наш лучший караванщик Тумурбатор поведет его. Эй, Тумурбатор, усади господина Карста на Плешивого! Нам некогда задерживаться.