Энн Файн - Дневник кота-убийцы. Все истории

— Гляньте! На окне! Котяра!

— Папка достал нам настоящее домашнее животное! Не просто тупую золотую рыбку, а натурального живого кота!

— Чур я первый его глажу.

— Не-е-ет! Я первый увидел, мне и гладить первому.

— А потом я.

— А потом я.

— А потом я!

— Ага, раз я последний, чур я его в школу понесу на вечер «Моё чудесное домашнее животное».

Хорошо, конечно, быть востребованным. Но честно, шум они подняли страшенный! Пока они спорили, я их сосчитал. Пять рыжих пацанов! Пять кошмарных горлопанов одновременно тянули ко мне цепкие ручонки. И уж пришлось мне как следует пошипеть и поплеваться, чтобы слинять с этого подоконника.

Но после этого запели они совсем по-другому, уверяю вас!

— Плохой кот!

— Он меня поцарапал! Гляньте! До крови!

— Наверно, он дикий.

— Кто захочет такого в школу нести? Я лучше возьму красивую золотую рыбку.

— Нам вообще-то никто другой и не нужен.

— Ну, этот нам точно не нужен.

Ага, Идеальный Дом, как же!

Я подремал в соседском гараже. (Ой, ладно, ладно! Открутите мне хвост! Да, я оставил приличную вмятину в новой модной шляпке, которую хозяин прятал до дня рождения своей жёнушки. Но любой, кто вздумал бы вздремнуть там, лёг бы именно на неё. До того уютная шляпа, слов нет. И вовсе не виноват я, что лента вокруг тульи спуталась и порвалась. Я просто пытался смести с неё кошачью шерсть. Да, я крутился, надо же было устроиться поудобней.)

Проснулся, чувствую — помираю с голоду. Раньше, в прежнем доме, проголодавшись, я мог просто развалиться где-нибудь на самом проходе и смотреть в глаза маме Элли, пока она не вспомнит о своих обязанностях кормилицы.

Увы, это не срабатывало с незнакомыми. Я крутился под ногами, тёрся и мурлыкал, но чужие так неуклюжи! На меня наступали, об меня несколько раз спотыкались. И ругали, представляете? Есть такие грубияны! Наконец я сдался и пошёл проведать, что выбрасывают в ближайшей пиццерии. (Вы тоже неравнодушны к пеперони?)

Завернув за угол, кого, по-вашему, я увидел? Кто, как не сам Мистер Меня-Послали-Искать-Нашего-Кота, вышагивал в раздражении и обиде?

Меня не радовала перспектива вернуться домой, вися у него подмышкой, и я поспешно скрылся.

— Кис-кис! — орал он, сотрясая воздух. — Таф! Таффи-и-и-и, где ты-ы-ы? Вернись, чтобы я мог тебя придушить! Вернись, чтобы я мог сварить тебя в кипящем масле! Таф-фи-и-и! Знаешь, что сейчас идёт по телику? Да! Лучшие пенальти сезона! И что же, я сижу смотрю? Нет, не смотрю. Не сижу. Отчасти из-за того, что телевизор сломан. А отчасти потому, что меня послали тебя искать! Так что возвращайся, Таффи! Кис-кис-кис! Вернись, чтобы я мог испортить тебе жизнь так же, как ты испортил мне!

Я простой вопрос вам задам, ладно? Услышь вы такое, вышли бы вы к нему?

Нет, не вышли бы.

Вот и я не вышел. Промелькнувшая было мысль податься домой исчезла, испарилась без следа, и я сделал ноги.

(Предупреждение. Слабонервным эту главу лучше пропустить. Настоятельно рекомендую: нехорошая она.)

Я брёл по улицам. Шли часы. Я становился всё голоднее.

И голоднее.

И голоднее.

Все крышки на мусорных баках были плотно закрыты. Я осматривал дворы один за другим в поисках добычи, в надежде, что какая-нибудь добрая душа оставит для ежей хоть блюдце с молоком.

Но тщетно.

Дошёл до конца улицы.

Ничего.

Вздыхая, потащился назад. Вот тогда-то я и увидел его в траве под ногами.

Птенец.

Я его не убивал! Понимаете? Наверно, он выпал из гнезда после того, как я прошёл в первый раз. (Вероятно, от испуга.)

Но он был мёртв. (Притом свеженький.)

А я хотел есть.

Я потрогал его лапой.

— Ну давай же, — подбодрил я себя, — не будь такой мямлей. Это же мясо. Свежее мясо. Вкусная, традиционная пища. А ты очень голоден.

Увы! Голоден, но не настолько. Нет, не настолько.

Белла, и Тигр, и Снежинка оказались правы.

Гадость! Фу!

И вот стою я и пытаюсь убедить себя, что птенец на вкус не хуже пепперони, как вдруг на меня падает тень.

Из дома показалась женщина.

Я смотрю на неё. Она на меня. Я-то на неё смотрю, потому что она соорудила себе причёску наподобие мягкого мороженого в стаканчике. А она смотрела, потому что, видать, приняла меня за подарок с небес.

— Кот! — Она заметила несчастного заморыша у меня в лапах. — И явно охотник! Ты и мышей ловишь? А то у меня на кухне под дверью какое-то шебуршание. Боюсь, уж не грызун ли!

По тому, как она произнесла слово «грызун», было видно, что особа весьма требовательная. Но я устал и проголодался, и подумал: а что, собственно? Некоторые коты вынуждены зарабатывать на пропитание. Можно попробовать.

И я оказался прав, что решился. Ибо жизнь порой бывает верхом блаженства! Мисс Уиппи посчитала, что я стану ловить мышей, если меня не кормить, но она не знала, что я ас среди асов в обращении с помойными вёдрами. Всякий раз, как она выходила, я наступал на педаль и выуживал то недоеденный кусочек мяса, то остатки цыплёнка. Насытившись, я унёс добычу в сад и зарыл позади клумбы с люпинами.

Она ничего не заподозрила, поскольку шуршание прекратилось. (Это оказался всего-навсего сухой листок, застрявший в щели под дверью. Я его выковырял, и — оп-ля! — грызунов как не бывало.)

Три ночи подряд она возносила мне хвалу:

— Ты просто чудо, Кискинс. Ты мне очень пригодишься на вилле в Испании.

Вилла в Испании? Она что, миллионерша?

Похоже на то. Сперва купила мне красивый ошейник, отделанный драгоценными камнями, и корзину для сна в форме лебедя. (Мрррр!) Потом принесла стильную мисочку для воды. На следующий день даже повезла в город фотографировать. Да! Это вам не какая-нибудь дешёвка типа «Стой спокойно, на моём мобильнике медленная камера», как в доме Элли. Мисс Уиппи заказала мне студийный портрет! Фотограф усадил меня на подушку и вежливо — вежливей не придумаешь — попросил не отворачиваться от камеры.

— Кискинс! Посмотри, пожалуйста, сюда. Да! Так гораздо лучше.

Он нащёлкал дюжину разных снимков, и, должен сказать, весьма недурных. Куда лучше, чем на тех ужасных объявлениях «Потерялся кот». Так они мне глянулись, что захотелось показать моей бывшей неблагодарной семье, чего они лишились. Я взял один снимок за уголок (только бы слюнями не закапать) и медленно, аккуратно понёс к своему бывшему дому через весь город.

Элли сидела на крыльце и лила горькие слёзы.

Я спрятался за кустом.