Ю Несбё - Доктор Проктор и его машина времени

— Да!!! — с грохотом раскатилось по площади Революции.

— Скажите «Р»! — проревел Кровавый Колодец.

— Рэ-э-э-э! — прокричала толпа.

— А теперь скажите «У»!

— У-у-у-у!

— Я должна передать вам кучу приветов, — сказала Лисе. — От Анны из Инавеля. От Гюстава Эйфеля. И уж конечно, от Жюльет.

— Жюльет, — прошептал, почти плача, Проктор и закрыл глаза. — Я подвел Жюльет…

У Лисе на глазах тоже появились слезы. И вероятно, поэтому она увидела кое-что, когда бросила взгляд на толпу и заметила лицо Распы во втором ряду. Неужели у Распы тоже выступили слезы на глазах?

— Скажите «Б»!

— Бэ-э-э-э!

Лисе вдруг услышала, как Кровавый Колодец у нее за спиной шепотом спрашивает у стражников:

— В слове «руби» одна буква «бэ» или две?

— Я сказал бы, что одна, — прошептал Усы-Вверх.

— Я точно знаю, что две, — сказал Усы-Вниз.

Лисе сморгнула слезу. Вот как, оказывается, закончится ее жизнь. Солнце сияет, жасмин цветет и благоухает, а еще пахнет свежевыпеченным хлебом, слышится пение птиц и хрюканье свиньи вдали. В глазах стало еще больше слез. Неужели же она никогда не увидит маму и папу и Булле? Она поморгала. Далеко вдали над головами толпы что-то замелькало — похоже, бабочка.

— А теперь — «И»! — прорычал Кровавый Колодец.

— И-и-и-и!

— Так что получилось? — прорычал Кровавый Колодец.

— РУБИ!

— Не понял?

— РУБИ!!!

Бабочка увеличивалась в размерах. Стала более отчетливой. Лисе поняла, что бабочка не летит по воздуху, а прыгает с головы на голову. А на бабочке… да что же это такое? Веснушки?

— Что-что мне делать?

— РУБИ!

Это… Не может быть… Но это… ЭТО БУЛЛЕ!

Как хорошо! И как ужасно! Потому что все равно он опоздал. Лисе услышала, как Кровавый Колодец выпустил из рук веревку. Пение птиц и хрюканье свиней прекратилось. Остался только свист падающего ножа.

В воздухе разнесся звук — свист свежезаточенного ножа, с бешеной скоростью опускающегося на шеи Лисе и доктора Проктора. Сейчас он отделит их головы от тел, и история станет другой. Не будет никакой Лисе в красном доме на Пушечной улице и, уж конечно, никакого доктора Проктора в синем доме. Никто и никогда не изобретет ветрогонный порошок, порошок ветронавтов или французскую прищепку на нос. А ванна времени будет изобретена злой помощницей доктора, Распой. Правда, Булле прямо сейчас приближался к эшафоту, но он опоздал. Кровавый Колодец уже выпустил из рук веревку гильотины.

Словом, прогноз на будущее весьма мрачный.

Лисе закрыла глаза.

Нож добрался до цели, и свист прекратился вместе с громким «дзынь!».

Лисе умерла. Конечно умерла, если у нее отрубили голову, а кроме того, воцарилась тишина. Немного странно, что нож, достигший цели, издал звук «дзынь!», а не «хлюп!», как обычно, ну и что? Подумав так, она удивилась, как это она без головы вообще услыхала какой-то звук. Да еще и раздумывает об этом. Лисе помедлила и открыла глаза. Она ожидала увидеть корзину изнутри или свое собственное обезглавленное тело над собой. Вместо этого ее взору предстало множество людей, которые молча, широко раскрыв рот, смотрели на нее и на профессора и не верили своим глазам.

И тут она услышал хорошо знакомый ей голос:

— Дорогие граждане Парижа! Пришел час свободы! Подобно тому, как моя сабля спасла этих двух невинных детей революции, она освободит вас сегодня, да, именно вас, от тирании, эксплуатации, коррупции и других безобразий!

Лисе повернула голову. Прямо над своей головой и над головой профессора она увидела саблю, воткнутую в гильотину. Очевидно, в последнюю наносекунду сабля помешала ножу упасть и оставить их обоих без голов. Или без тел. Это как посмотреть.

Рядом раздался голос профессора:

— Мы живы?

— Да, — прошептала Лисе.

Она скользнула взглядом вдоль сабли вплоть до руки, которая держала саблю, а затем до парнишки в синем мундире. Он обращался к народу, энергично размахивая свободной рукой:

— Я обещаю вам снизить все налоги и отчисления на табак, бензин, игрушки и турпоездки на юг!

— Булле! — сквозь зубы сказала Лисе. — Что ты несешь?

Булле остановился и прошептал в ответ:

— Тсс! Я знаю, что делаю. Я только что уговорил семьдесят тысяч человек бросить оружие и отправиться домой. Ты слушай…

Булле откашлялся и продолжил громким голосом:

— Я отменю зубную боль, уроки физкультуры и липкий снег на лыжне. Отменю смертную казнь. Особенно для чокнутых профессоров и вздорных девчонок. Если вы со мной согласны, то каждый получит на Рождество в подарок игровую приставку!

Он понизил голос и прошептал:

— Видите? Они кивают. Они со мной согласны.

— Боюсь, не во всем, — сказал доктор Проктор.

И он, пожалуй, был прав, потому что толпа зашумела. Некоторые грозили в сторону эшафота кулаками.

— Мы хотим смотреть, как отрубают головы! — крикнул кто-то из толпы.

— Отрубить голову этому коротышке! — крикнул кто-то другой.

Стоявший сзади на эшафоте Кровавый Колодец уже пришел в себя после того, как слегка опешил, когда какой-то дурачок примчался по головам, сунул саблю в гильотину и остановил нож. И что еще хуже, он затупил лезвие ножа, теперь придется точить его заново! Но недоросток был явно не в себе, поэтому Кровавый Колодец и два стражника приближались к нему очень осторожно.

— Дорогие соотечественники, — добродушно заулыбался Булле. — Вы меня слышите? Я отменю дождливую погоду по воскресеньям!

Кусок хлеба с сыром бри прилетел из толпы и чуть не попал в Булле. Он увернулся и благодаря этому увидел двух стражников, которые держали в руках мечи.

— Повышение зарплаты для всех! — крикнул Булле уже не так уверенно. — И в особенности палачам и усатым стражникам. Что скажете?

Но никто ничего не сказал. Кровавый Колодец и стражники приближались к нему, публика напирала, а разговоры в толпе становились все громче.

— Вот черт, ничего не понимаю, — пробормотал Булле. — Под Ватерлоо у меня этот номер прошел!

— Придумай что-нибудь другое, — сказал доктор Проктор. — И поскорее. Сейчас нас разорвут на куски.

— Но что? — прошептал Булле — Я уже пообещал им все! Что любят эти люди?

— Мне кажется, — сказала Лисе, — они любят… музыку.

— Музыку? — неуверенно спросил Булле.

— Отрубить коротышке голову дважды! — крикнул кто-то, и несколько человек подхватили:

— Да!

Взгляд Булле заметался. Он понял, что скоро его песенка будет спета. Скоро, но не сейчас. Он же находчивый парень и может все. Он может быстро бегать, может летать — он сам проверял, — может играть на трубе, так что даже птицы плачут от счастья…