Мария Энгстранд - Код Ореста [litres]

Она попросила меня запомнить это имя и это место, а также позаботиться о том, чтобы и звездные часы, и текст ее странной песни в будущем передали ребенку-лозоходцу.

«Когда придет решающий час, – сказала она, – астролябию следует настроить в руках у этого ребенка, и тогда она покажет узоры, связывающие землю и небо». А до того она наказала мне зарыть астролябию, чтобы та не попала в чужие руки. Она призвала сделать это немедленно и нежно пожелала мне доброй ночи, прежде чем растаять в полях.

Пока фрёкен Сильвия шла рядом со мной, я верил в разумность ее требований. Но когда позднее я должен был выполнить ее завет и опустить астролябию в землю – в этот миг я заколебался…

Это был инструмент, способный считывать неизвестные силы. Силы, не являвшиеся суеверием, раз сам гениальный инженер Эрикссон собирался ими воспользоваться. Только представьте себе, какая власть таится за этим открытием! А что, если я – Аксель Острём – стану человеком, приручившим новый источник энергии! Довольно скоро я выяснил, что обещание, данное фрёкен Сильвии, не перевешивает моего желания опробовать астролябию. Поэтому я не спрятал инструмент вместе с песней, не сделав ничего для того, чтобы он попал в руки ребенку-лозоходцу. Вместо этого я унес его в свою комнату.

Фрёкен Сильвию мне больше не удалось увидеть. На следующий день я искал ее по всему дому, но безрезультатно. Снова и снова я выкрикивал ее имя. Виолончель стояла на своем месте в салоне и, как оказалось, принадлежала семье Экдалей. Когда же я спросил госпожу Экдаль, куда подевалась фрёкен Сильвия, то получил весьма сбивчивый ответ. Можно было подумать, что госпожа Экдаль и понятия не имела о том, что фрёкен Сильвия находилась у них в доме. Словно все воспоминания о ней из памяти госпожи стерлись.

Вскоре после этого я вернулся назад в Гётеборг и целиком посвятил себя учебе, которая увенчалась успешно сданным экзаменом на звание гражданского инженера.

Скоро после описываемых событий инженер Эрикссон дал понять, что намерен отказаться от попыток проложить рельсы вдоль берега озера. Вместо этого он решил использовать для растущей железной дороги старый земляной тракт! Такого человека ничто не остановит!

Меня же так и не покидали мысли о странном измерительном приборе фрёкен Сильвии и инженера Эрикссона. Всеми возможными способами я пытался разгадать, как пользоваться астролябией, чтобы получить доступ к земным токам и звездным полям. Но все мои попытки закончились неудачей. Со временем я поселился в окрестностях Лерума в надежде, что географическое положение окажет свое влияние на инструмент, но успеха в этом деле так и не достиг.

В поисках земных токов я предпринял попытки исследования их иным образом, в первую очередь при помощи лозы и маятника.

Все эти измерения в высшей степени ненаучны. И всё же они говорят нам, что земное излучение можно доказать, однако его сила постоянно меняется. На месте, где в один день земное излучение измеряется сильно и отчетливо, оно на следующий же день может совсем затухнуть.

Все результаты своих измерений я отмечал на карте. Таким образом, она показывает те пути, которые были регулярно активны все эти годы.

Я пришел к выводу, что изменчивым узором управляют планеты и звезды. Подземные пути излучения совокупно с звездными и планетными полями на своде небес могут, таким образом, рассматриваться как ткань, узор которой переменчив, как и намекала фрёкен Сильвия.

Изучив траектории движения планет относительно Земли, я могу констатировать, что летом 1857 мы приближались к встрече Марса и Венеры – она должна была произойти в самые светлые сутки лета. По моему глубокому убеждению, именно это подразумевается в песне фрёкен Сильвии о будущем – вероятно, особенно сильное земное излучение может возникнуть под землей именно в таких редких случаях.

По моему мнению, звездные часы предназначены для того, чтобы доказать существование этой странной ткани и, возможно, управлять ее узорами. Однако совершенно очевидно, что в моих руках инструмент бесполезен.

Сейчас, по достижении почтенного возраста, я всё меньше думаю о славе и признании, которых мечтал добиться открытием земного излучения. Вместо этого мои мысли всё чаще обращаются к фрёкен Сильвии.

Несколько лет назад, когда семья Экдалей переезжала из этих мест, я купил у них ту виолончель, на которой давным-давно играла мне фрёкен Сильвия теплыми летними вечерами. Внешняя красота инструмента теперь всегда со мной, но я не умею извлекать из него звуки – как не могу заставить работать астролябию.

Почему я мечтал когда-то раскрыть секрет земного излучения и небесных полей? Может быть, на самом деле я искал фрёкен Сильвию?

Ныне я принял решение отказаться от собственных измерений и выполнить свое обещание, данное фрёкен Сильвии, – обеспечить, чтобы звездные часы попали к избранному ребенку, когда пробьет час.

Сам же я намереваюсь, без астролябии и маятника, искать фрёкен Сильвию, пока мои дни не будут сочтены.

Она ключ.

УТЩЙШНОЦЩШД

ДЩЩЗПЮЯЗНЫЖДР

ЕНКЦДРЛВАРЕОМУ

– Как грустно, – сказал Орест, когда я дочитала письмо.

Он всё еще резал брокколи. «Чик, чик, чик!» – ударялся нож о разделочную доску.

– Что именно? Что он украл эту вещицу? – переспросила я. – Теперь мы так никогда и не узнаем, что намеревался сделать Нильс Эрикссон. Неужели он собирался изменить силы Земли, чтобы продолжать строить свою железную дорогу? Хотел попытаться управлять пересечениями силовых линий, о которых говорится в песне Сильвии? Мне кажется…

– Нет, я не то имел в виду, – ответил Орест. – Я говорил об исчезновении Сильвии – что Аксель так никогда больше и не встретился с ней. Что никакого земного излучения не существует, мы уже знаем, или как?

– Угу, – промычала я. Не потому, что думала так же. – Она была совершенно мистическим существом. Как она могла просто взять и исчезнуть? И свет в лесу… Мне кажется, она… она не совсем человек.

На самом деле я представляла себе Сильвию как эльфийку из «Властелина колец». Светлую, прекрасную и загадочную. Но сказать об этом Оресту я не решилась.

– Ясное дело, она человек, – сказал Орест.

– А как ты думаешь, почему она исчезла? – спросила я.

– Аксель стал ей не нужен, когда выполнил ее просьбу. Или же она догадалась, что он не сделал того, о чём она его просила. Когда он отказался закопать эту штуку… Тогда она рассердилась и исчезла навсегда.

– А свет в лесу? Что ты скажешь об этом?

– Я скажу… – начал Орест и порезал брокколи еще мельче, хотя кусочки и без того уже были маленькими. – Я скажу, что Аксель был влюблен. Когда люди влюблены, они иногда ведут себя очень странно. Мне приходилось про такое слышать.