Ладо Мрелашвили - Мальчишки из Икалто

— Ей соли хочется, а я, глупая, не соображу ничего от радости. Сейчас, моя Цабла…

Мелано принесла лизунец, но корова только раза два ткнулась в него мордой и грустно уставилась на хозяйку.

Мелано схватила её за хвост, потянула, пытаясь поднять. Корова зашевелилась, вроде бы встала, но ноги не держали её, и она с тяжким вздохом улеглась на брюхо.

На этот раз Мелано встревожилась не на шутку, сунула ноги в разношенные чусты, повязалась платком и понеслась к колхозной конторе за ветеринарным врачом. Только чёрное платье её развевалось на просёлочной да испуганно шарахались индюки и куры.

Во дворе перед конторой толпилось много народу. Одни ждали машину на кукурузные плантации, другие — в виноградники на сбор урожая, третьи пришли по своим делам или вовсе без дела.

Ветеринарного врача среди всех этих людей не оказалось.

Мелано обошла весь двор, и тут её внимание привлекла группа колхозников, столпившихся у забора вокруг сторожа Грозного. Видно, Грозный рассказывал что-то занятное — слушатели его то и дело ахали от удивления и смеялись. Мелано подошла поближе, сдвинула платок на голове, чтобы лучше слышать, да так и застыла: Грозный бил себя кулаком в грудь и клялся единственной внучкой, что прошлой ночью видел во дворе академии чертей.

— А может, это были ангелы, дедушка Димитрий? — посмеиваясь, спросил его кто-то.

— Не знаю, сынок! Может, и ангелы.

Стоящие вокруг громко рассмеялись.

— Признайся, дед Димитрий, сколько ты выпил перед сном?

Старик обиделся, хватил шапкой оземь.

— Пусть вот так рухнет мой дом, если мне это приснилось! Я видел всё, как тебя сейчас вижу!

Смех, пробежавший на этот раз по слушателям, был сдержаннее. Все поняли, что старика обидело недоверие.

Грозный и сейчас казался навеселе.

— А хвосты у них были? — поинтересовался седой коренастый мужчина с красным лицом — бригадир овцеводов.

— Не знаю. В такой тьме при свечах не разглядишь ничего. — Грозный опять подобрел к слушателям.

— На что тебе свеча-то понадобилась, а, дед Димитрий? Ты же мог спугнуть их? — спросил молоденький звеньевой, весело щурясь и пощипывая жидкий ус.

— Да не у меня была свеча. Свечи у них были!

— Ого! У них?!

— Ну да, у них!

— Стало быть, это ангелы! — заключил свинарь со свинофермы и подморгнул звеньевому.

— Да, наверное, ангелы, — обрадовался старик. — У одного, высокого, в руках горел светильник.

— Верно, это был архангел!

— Возможно, это был сам архангел Михаил…

В группе вокруг Грозного опять захохотали.

Мелано протиснулась поближе.

— Дедушка Димитрий, а архангел ничего не сказал тебе?

Грозный почувствовал подвох и заволновался.

— А что он должен был мне сказать?

— Не знаю… Например, когда собирается забрать тебя. — Звеньевой возвёл глаза к небу.

Кто-то прикрикнул на него:

— Знай, как шутить, молодой!..

— По-моему, он вовремя навестил тебя, Грозный, — вытряхивая погасшую трубку и улыбаясь в усы, проговорил древний дед Нико.

— И ты туда же, старик? Если кого пора забирать, то твоя очередь вперёд будет! — огрызнулся Грозный.

— Погоди, дед Димитрий, не обращай на них внимания. Скажи-ка лучше, много ли их было, — вступил в разговор ещё кто-то.

— Я не считал, сынок, но думаю, не меньше десяти — двенадцати.

— А откуда они проникли во двор академии?

— Да не во двор вовсе! Они как сумасшедшие вылетели из Преображенской церкви и исчезли за стеной.

— Ну-у! — протянул седой мужчина с красным лицом. — Если они выбежали как сумасшедшие, значит, это черти.

— Что верно, то верно, — осклабился шофёр председательской машины. — Ангелы — народ степенный, положительный.

— Не чета тебе, во всяком случае, — поддели его.

— Значит, не верите мне, люди? — хмурился Грозный.

— Признайся, дедушка Димитрий, сколько ты всё-таки выпил?

— Клянусь моей Леночкой, не больше одного кувшина.

По слушателям пробежал смешок.

— От одного кувшина, мой дорогой, даже буйвол красавицей покажется. Всё это тебе померещилось! — уверял дед Нико.

— Нет! Ей-богу, нет! — божился Грозный. — Как раз в это же время со стороны Кикабаури послышалось мычание коровы и вой волка, а потом крики этих ангелов или чертей — чёрт бы их побрал совсем: скорее, мол, на помощь!

На этот раз даже самые сдержанные не смогли удержаться от смеха.

Но Мелано было не до веселья.

Услышав последние слова Грозного, она растолкала людей и выступила вперёд.

— Как ты сказал, Димитрий? Корова, говоришь, мычала?

— Да вот, бабка Мелано, оказывается, в Преображенской церкви ангелы объявились! — зашумели вокруг.

— Может, они из подземелья выбрались?! — крикнул кто-то.

— Погодите. Дайте человеку сказать. И что же, дед Димитрий? Спасли корову-то твои ангелы?

— Э-э, молодёжь! Никак не даёт до конца договорить. — Грозный отмахнулся от слушателей и обернулся к Мелано. — Поверь мне, я вот так же видел всё своими глазами, как тебя сейчас вижу.

— Говори, бездонная бочка, говори, что ты такое увидел? — торопила его бабка Мелано.

— А то, что от ограды академии они с криками бросились в сторону Кикабаури. А потом поднялась пальба. Такую затеяли перепалку, что хоть уши затыкай.

На этот раз смех грянул так дружно, что все стоящие во дворе обернулись и поспешили узнать, в чём дело. Даже деревья зашумели, как от ветра.

— Уах-ха-ха-ха-ха! Вы слышали?! — надрывался молоденький звеньевой. — Ангелы-то, оказывается, ружьями обзавелись!

— Хи-хи-хи-хи-хи! — вторил ему фальцетом свинарь со свинофермы. — Раньше они обходились саблями да копьями!

— Ничего не поделаешь, — утирал слёзы седой краснолицый чабан. — Техника идёт вперёд, ангелы, видать, тоже не хотят отставать.

— Дед Димитрий, а ты не заметил, может, у кого из них атомная бомба висела на поясе?..

Грозный молча стоял посреди гогочущей толпы. Мелано смотрела то на рассказчика, то на слушателей. Наконец она решительно обернулась к толпившимся вокруг:

— Люди! Этой ночью у меня пропала корова. Искала я её, искала — всё попусту, а утром выхожу из дому, а она, кормилица моя, во дворе лежит, к плетню привязана. И вся покусанная, исцарапанная…

Стоящие вокруг примолкли.

— Что ты говоришь, бабка Мелано?

— Покусанная корова, говорит, вернулась…

— Все бока у несчастной покусаны. Я вот сюда за доктором. Не ест, не пьёт она ничего…

Грозный так и просиял.

— А я что говорил? — с победным видом оглядел он всех. — Корова, говорю, мычала. Верно, её корова была!

— Да, наверное, моя, — согласилась Мелано. — От стада она отбилась, и волки её покусали. Доктор-то где? Вы не видели его?