Кристиан Хумберг - Дело о призрачном воре [litres]

– Вам меня не поймать! – крикнул адъюнкт. Голос его звучал странно приглушённо. – Ни за что.

– Но вы же отсюда не выберетесь. Вы в ловушке. Скоро весь Лондон узнает, кто вы и что совершили.

– Ещё посмотрим. – Едва различимая во мгле испарений фигура появилась в дверном проёме. Краска и кровь капали на пол. Он был в противогазе. Теперь понятно, почему Эдвардс не боялся химикатов, которыми швырялся.

Люциус тут же снова направил блицшокер на мужчину.

– Стоять! – приказал он с порога спальни.

– Забудь, мальчик, – презрительно прорычал Эдвардс. Наполовину видимая рука подняла вверх пузырёк с прозрачной жидкостью. – Если ты в меня попадёшь, я уроню вот это – и БУМ!

Глаза доктора Гриффина расширились:

– Вы ведь не…

– Не сомневайтесь, Гриффин, – перебил его Эдвардс. – И я им воспользуюсь, если придётся. Меня не волнует, что мы все погибнем.

– Что это? – спросил Себастиан.

– Нитроглицерин, – прохрипел Гриффин. – Крайне опасное взрывчатое вещество. Содержимого этого пузырька хватит, чтобы полдома взлетело на воздух.

– Зачем вам это в лаборатории?! – не сдержалась Тео. – Вы что, самоубийца?

– Он хотел непременно добиться успеха, – издевался Эдвардс. – Любой ценой. – Он презрительно усмехнулся. – А теперь, доктор, вы за это расплатитесь!

Люциус зажмурился. Он многое отдал бы за то, чтобы понять, блефует Эдвардс или нет. Но тот был в противогазе, а его позу было не различить.

– Скажите, доктор Гриффин, – вдруг произнёс Харольд со смесью страха и надежды. – Вы аккуратный?

– Что ты имеешь в виду? – растерялся доктор.

– В вашей лаборатории порядок?

– Да, конечно.

– Тогда… – Харольд указал на пузырёк, – никакой там не нитроглицерин. Там нет символа взрывоопасности. Это просто какое-то ядовитое вещество.

Доктор Гриффин уставился на пузырёк:

– Ты прав. Он хочет нас перехитрить.

– Мелкий паршивец! – прошипел Эдвардс. Разоблачённый, он швырнул в них пузырёк.

– Опа! – Себастиан ловко его поймал.

Люциус нажал на курок блицшокера. Раздался треск, и катушка, искрясь, отлетела к потолку. Испуганно вскрикнув, Люциус отбросил оружие.

– О чёрт! – выругался Харольд. – Похоже, перегрелся.

Эдвардс сорвал с лица маску и помчался к лестнице. Доктор Гриффин бросился на него. С криками и грохотом неравные противники покатились по ступенькам на первый этаж. Люциус, поспешивший за ними, увидел с верхней ступеньки, как Гриффин ударился о стеллаж при входе. У доктора перехватило дыхание, и он застонал от боли.

Эдвардсу, похоже, пришлось не лучше – по крайней мере, так показалось Люциусу. Вор, пошатываясь, поднялся на ноги. Он отряхнулся, как мокрый пёс, и, бранясь как извозчик, двинулся к кухне. Люциус был поражён. Похоже, этот тип никогда не сдавался!

Гриффин со стоном поднялся с пола. Одной рукой он держался за бок, другой указывал на Эдвардса.

– Скорее! – крикнул он. – А то он сбежит через чёрный ход.

– Не сбежит, если мы ему помешаем, – отозвался Люциус и скатился по лестнице. Себастиан, Харольд и Тео от него не отставали.

Невидимка бросился в кухню, четверо друзей – за ним.

– За ним! – крикнул Люциус. – Нельзя допустить, чтобы он ушёл!

Но Эдвардс оказался быстрее. Коварный адъюнкт мистера Гриффина уже добежал до задней двери, находящейся в кухне. С яростью и поразительной физической силой он с первой же попытки выбил её ногой и выбежал на улицу.

Друзья не колебались.

– Если он найдёт способ стереть кровь и краску, – пропыхтел Харольд, когда они пробегали мимо стульев и обеденного стола к выходу, – мы его упустим.

Люциус стиснул зубы. Нужно помешать этому! Чёрт побери, ведь Эдвардс был уже почти в их руках! После долгих изысканий они наконец-то достигли цели – и теперь злоумышленник того и гляди от них уйдёт.

На улице уже наступила ночь. От летней свежести и солнечного света, которые встретили их по прибытии в Лондон-Филдс, не осталось и следа. Квартал погрузился в темноту. Плотные облака затянули небо, зелёные лужайки и узкие улочки казались зловещими пятнами в теперь уже далеко не таком приветливом районе.

– Куда он делся? – спросила Тео, растерянно осматриваясь по сторонам. Она тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота.

– Тихо. – Люциус склонил голову набок. Эдвардса нигде не было видно – полуневидимка сливался с тенями, но показалось ли мальчику или в ночи действительно раздавалось эхо шагов?

Себастиан тоже их услышал.

– Туда! – Сын путешественника указал на уходящую влево безлюдную на вид улицу.

Люциус кивнул, и они побежали. Доктор Гриффин не отставал. Изобретатель заметно ослаб: несколько дней, проведённых на чердаке, не лучшим образом отразились на его физическом состоянии. К тому же сказывалась полученная только что травма: он то и дело хватался за бок, при каждом шаге морщась от боли. Но надежда наконец-то схватить своего мучителя придавала ему сил.

Улица заканчивалась перекрёстком. Люциус снова прислушался, и снова ему почудились вдалеке шаги Эдвардса.

– Там!

Они побежали направо. Хотя они спешили изо всех сил, друзья заметили, что шаги затихают: Эдвардс всё удалялся. Похоже, мошенник куда лучше их ориентировался в этом районе.

Время шло. Как ни торопились друзья и их спутник, вора они больше не видели. Они слышали его шаги, но подобраться к нему ближе им не удавалось. Единственное, что они могли – не дать расстоянию между ними ещё больше увеличиться.

– Нам его не догнать, – пропыхтел Харольд, когда они, кажется, в тысячный раз свернули на очередную незнакомую улицу. Юный гений весь взмок, волосы липли ко лбу, глаза его за стёклами очков стали печальными.

– Мы должны его догнать, – мрачно возразил Люциус. Доктор Гриффин тоже был полон решимости не сдаваться. Ни за что!

Однако уже на следующем перекрёстке они растерянно остановились в темноте. Шагов Люциус больше не слышал.

– Чёрт! – скривилась Тео. Она стояла, наклонившись вперёд, опираясь руками на колени и с трудом переводя дыхание. – А ведь мы были почти у цели…

– Подождите. – Себастиан единственный из всех почти не запыхался. – Ещё не всё потеряно, ребята. – Он молча опустился на корточки и посмотрел на Харольда. – У тебя фонарь с собой?

Тот поспешно вытащил из рюкзака фонарь. Себастиан взял его, зажёг и поднёс вплотную к булыжной мостовой безлюдной улицы.

– Что ты делаешь? – тихо спросил Харольд.

Люциус подошёл к нему.

– Тихо, – велел он. – Кажется, я знаю, что задумал Себастиан.

Сын великого Аллана Квотермейна покачал фонарём из стороны в сторону, в полуприседе сделал два шага вперёд и резко встал.

– Здесь, – сказал он. – Здесь пробегал Эдвардс. Я это определил по свежим следам крови на мостовой.