Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

– Прекрасная маска, не находите? Истинное сокровище!

Стало ясно: красотка Дафна, любительница загара, была вовсе не так уж глупа, как мы решили.

– Ну что ж, – сказал Луи Луи, – я человек слова, а потому вот вам та вещь, которую так хотел получить ваш отец.

Он сунул руку в накладной карман своих мешковатых шорт карго и вытащил золотую цепочку с бронзовой подвеской.

– Как вы, конечно, заметили, эта бедняжка потеряла подружку. Слева должна быть еще одна фигурка. Боюсь, впрочем, что мы так и не узнаем, зачем вашему отцу нужна была эта странная штука со шмелем.

– Что ж, мистер Луи Луи, полагаю, наша с вами сделка завершилась, – сказала Бек. – Благодарю вас за сотрудничество, с вами всегда приятно работать.

– Ах да. Конечно. – Поросячьи глазки Луи Луи так и шныряли туда-сюда, разглядывая салон. – Сколько тут интересного. Не позволите ли взглянуть поближе вон на тот шлем?

– Простите, сэр, – сказал Томми, – но с отливом мы отчаливаем.

– Торопитесь?

– Да, – ответила Бек. – У нас дела.

– Могу я поинтересоваться, куда именно вы отправляетесь?

– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда, – сказал я.

– Понимаю. Что ж, если вы решите подыскать, скажем так, любящие руки для этих ваших сокровищ…

– Мы дадим вам знать, – отрезала Бек.

– Отлично! До свидания, детишки. Еще раз приношу свои соболезнования по поводу утраты обоих родителей.

Луи развернулся и тяжело зашагал к причалу. Маску он сунул в один из своих многочисленных карманов.

Как только он скрылся из виду, Шторм выхватила ювелирную лупу и стала рассматривать бронзовую подвеску.

– Очень напоминает минойскую подвеску с пчелой, найденную близ дворца в Малии, на острове Крит. Тут вот посередине круглый улей, а на нем вверху и внизу такие впадинки для лапок второй пчелы.

– Значит, Луи был прав, – сказала Бек. – Где-то есть вторая половина.

Шторм не ответила.

А потом сказала:

– Ого!

– Что там? – спросил Томми.

– Крошечные защелки. Нужно их чем-то поддеть, чтобы открыть.

Я дал сестре свой швейцарский нож с заостренной пилкой.

Она поковыряла им подвеску.

Внезапно брюшко у пчелы открылось.

– Интересно, – протянула Шторм, достала из ножа миниатюрный пинцет и вытащила из открывшегося углубления клочок бумаги размером с почтовую марку.

– Что это? – спросил я.

Шторм поднесла бумажку к увеличительному стеклу и улыбнулась.

– Это карта сокровищ.

Мы отплыли в сумерках, когда начался отлив.

Томми вел яхту, а мы с Шторм и Бек устроились в кокпите и пытались разобрать миниатюрную карту с сокровищами, которую извлекли из пчелиного брюшка, и перенести данные на большую морскую карту.

– Неудивительно, что папа охотился за этой «странной штукой со шмелем», – заметила Бек, довольно удачно изобразив Луи Луи. (Для этого ей пришлось притвориться, будто у нее полон рот каши.) – Это же та самая карта сокровищ на Кайманах, которую мы искали.

– Вы понимаете, что это значит? – спросил я.

– Еще бы, – сказала Бек. – Если мы найдем сокровища, то нам хватит денег на все, а не только на четыре бака горючего и пару мешков овощей.

– Конец нашим бедам! – Я победно вскинул кулаки. – «Семейство Кидд – охотники за сокровищами» снова в деле!

– Может быть, ты и прав, – заметила Шторм. Вооружившись параллельной линейкой и циркулем (вы такой, наверное, носите на геометрию), она прокладывала курс к точке, где, если верить крошечной карте, нас дожидались сокровища. – Тут наверху надпись.

– Какая? – с интересом спросил я.

– «Потерянная флотилия Кордобы».

Мы с Бек сели и устроились поудобнее, чтобы не мешать Шторм – она явно собиралась извлечь из своей памяти на пять миллионов гигабайт какую-то историю.

– В 1605 году флотилия из девяти кораблей под предводительством Кордобы отплыла из Колумбии в Гавану. Всего на шестой день пути на них обрушился ураган. Четыре галеона отбились от остальной флотилии. Каждый из отставших кораблей весил более пятисот тонн, нес бронзовые пушки и был нагружен слитками золота и серебра из Нового Света. Корабли так и не нашли.

– Выходит, нашли, – заметила Бек.

Когда Шторм проложила наконец курс, я свернул карту и побежал к Томми, который стоял у руля.

– Смотри, вот здесь затонул галеон из потерянной флотилии Кордобы. Вот курс!

– Здорово, – сказал Томми. Он всегда такой спокойный, ну прямо слон под наркозом.

– Да уж.

Томми круто взял вправо.

– Завтра к полудню будем на месте и сразу нырнем.

– Отлично!

Все складывалось как нельзя лучше.

Но только до тех пор, пока я не сглупил и не поглядел назад – захотелось посмотреть на кильватерный след.

За нами следом летел катер. Кабина у него была утыкана антеннами и спутниковыми тарелками.

Еще на кабине красовалась красная мигалка.

– Э-э, Томми, притормози, что ли. У нас на хвосте полиция.

― Что случилось, ребята? – спросила Бек, высунув голову из кокпита. – Почему сбавляем ход?

– Полиция, – сказал я. – Не волнуйся, мы с Томми разберемся.

– Ну да, – сказала Бек, – разберетесь вы.

С этими словами она снова спустилась вниз. Я слышал, как она сказала:

– Эй, Шторм! Помоги мне с компьютером.

– Заглушите двигатели и бросайте якорь, – загремел из полицейского мегафона очень строгий голос с британским акцентом.

Томми сбросил газ и выключил двигатели. Я побежал на нос и бросил якорь. Когда я вернулся на корму, Томми уже болтал с сотрудником RCIPS – Королевской полиции Каймановых островов, здоровенным мужиком с бочкообразной грудью.

На полицейском была такая же черная фуражка с красной лентой, что носил Морис, который тоже недавно гонялся за нашим судном. Только у полицейского фуражка была чище. На белой рубашке красовались погоны и карманы на пуговицах. Из одного кармана торчали, кажется, квитанции за неправильную парковку.

– Так, – сказал полицейский. – Я – констебль Джексон Уилмот. Кто ты такой?

– Томми.