Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

– А фамилия у тебя есть?

– Есть.

Полицейский сдвинул очки на кончик носа и выжидающе поднял брови, намекая, что не прочь услышать эту самую фамилию.

– А, ну да, конечно. Понял. Кидд. Я – Томми Кидд. Мы тут, знаете, плаваем и все такое…

– Правда? – сказал констебль Уилмот.

– Мы поехали на подводную рыбалку, – сказал я, изобразив широкую невинную улыбку.

Констебль Уилмот открыл блокнот в черной кожаной обложке.

– Ты, если я правильно понимаю, Бикфорд Кидд, верно?

– Да, сэр. А откуда вы знаете, как меня зовут?

– От некоего заинтересованного лица, которое сигнализировало в службу семейной поддержки. Ребекка и Стефани Кидд на борту?

Ну да, настоящее имя Шторм – Стефани.

– Возможно, – ответил Томми.

Констебль Уилмот снова сдвинул очки на кончик носа и поднял бровь.

– Послушай, когда ты выходил из порта, на борту были твои сестры?

– Констебль Уилмот, – вмешался я, – мы просто отправились на рыбалку. Почему вдруг наша прогулка так заинтересовала полицию?

– У нас есть основания полагать, что ты, твой брат и обе сестры в настоящее время находятся на Каймановых островах без сопровождения взрослых.

– Ничего подобного, – сказал Томми. – Мне восемнадцать. Ну, через шесть месяцев.

– Не забудь пригласить меня на день рождения, – констебль, кажется, решил пошутить. С таким британским акцентом никогда не поймешь, шутит человек или говорит серьезно. – Но в ближайшие шесть месяцев ты, с точки зрения закона, – несовершеннолетний. Таким образом, ввиду того что ваши покойные родители…

– Что? – воскликнула Бек, вылезая на палубу из кокпита. – Это кто вам сказал, что мама с папой умерли?

Констебль Уилмот покачался на каблуках своих начищенных черных ботинок.

– Некие заинтересованные лица.

– Вы хотите сказать – некие записные лжецы? – переспросила Бек и вручила констеблю лист бумаги.

– И что это такое, скажите на милость?

– Электронное письмо от нашего якобы покойного папы. Он ждет нас в Джорджтауне и велит возвращаться сразу, как мы закончим практиковаться с аквалангом.

― Практиковаться с аквалангом? – переспросил констебль Уилмот и снял очки, чтобы всем было видно его брови, которые поползли вверх, словно две скептически настроенные гусеницы.

– Ну да, – подтвердила Бек, не замечая, как я пытаюсь ее заткнуть, но так, чтобы полицейский этого не заметил.

– А ваш брат сообщил мне, мэм, что в настоящее время вы заняты подводной рыбалкой.

– Ну, – сказала Бек, – технически это, понимаете…

– Мы надеваем акваланги и гоняемся за рыбой, – сказал я. – С подводным ружьем.

– Как интересно, – пробормотал констебль Уилмот, проглядывая электронное письмо, которое ему сунула Бек. – Это от вашего отца?

– Да, – сказала Бек. – Он нас ждет. В порту.

– А могу ли я поинтересоваться, почему это письмо послано с того же адреса, на который прибыло?

– Ну, э-э, понимаете, Интернет…

– Дело в том, – сказал я, – что папа предпочитает пользоваться одним-единственным почтовым адресом и синхронизирует все через облако. Говорит что-то вроде: «Концепции «куда» и «откуда» в эпоху облачных технологий практически утратили смысл, не так ли?»

Констебль сложил распечатку и вернул ее Бек:

– Это фальшивка.

Он снял с пояса рацию:

– Дженкинс! Нужно отвезти четырех человек в Джорджтаун. И доставить в порт их яхту.

– Прошу прощения, – с этими словами на корму вышла Шторм. Я заметил, что шорты и рубашка у нее спереди насквозь промокли. – Вы работаете на Соединенные Штаты Америки?

Констебль опустил рацию.

– Что? Не понял.

Шторм показала на флаг, развевавшийся у нас на гакаборте.

– Мы плаваем под флагом Соединенных Штатов Америки, – сообщила она.

– Не важно, мисс, – в настоящее время вы находитесь под юрисдикцией Королевской полиции Каймановых островов и…

– Едва ли. Пока вы допрашивали моих братьев и сестру, мы дрейфовали. Сейчас мы находимся в международных водах.

Так вот почему Шторм была мокрая! Она выбрала якорь, чтобы нас отнесло подальше в море.

– Я уверена, что вам известно, – продолжила она, – следующее: океаны, моря и воды за пределами территориальных вод именуются международными водами, или, на латыни, mare liberum, что значит «свободное море».

– Ты, наверное, Стефани, – сказал констебль с таким видом, словно его начало укачивать.

– Я предпочитаю, чтобы меня звали Шторм. Это прозвище дал мне отец.

– Ныне покойный.

Шторм устремила взгляд на констебля Уилмота, и в ее глазах я увидел клубящиеся грозовые тучи.

(Да. Вот поэтому папа и прозвал ее Шторм.)

– Офицер, – сказала она тоном, каким могла бы говорить медведица-гризли, если бы выучилась на юриста, – согласно конвенции ООН по морскому праву от 1982 года, судно, находящееся в двенадцати и более морских милях от исходной линии суверенного прибрежного государства, подпадает под юрисдикцию страны, под флагом которой означенное судно выступает.

Я улыбнулся. Было ясно: Шторм слово в слово по памяти зачитывает текст из той книги по морскому праву.

– Следовательно, не будучи представителем властей Соединенных Штатов Америки, вы не имеете законного права предъявлять нам какие-либо требования. Убедительно просим вас покинуть судно.

Мне прямо захотелось запеть «Боже, храни Америку». Или просто заорать: «Сэ-Шэ-А! Сэ-Шэ-А!»

– Ваше знание морского права, безусловно, впечатляет, – заметил констебль Уилмот, – однако я не могу согласиться с вашими расчетами, касающимися текущего положения вашего судна, поэтому…

Бек не дала ему закончить – схватила свою цифровую камеру и щелкнула затвором.

– Девочка, – фыркнул констебль, – сейчас не время…

– Вот, смотрите, – сказала Бек и продемонстрировала констеблю дисплей камеры. – Здесь есть GPS-координаты.

Тут в дело вступил я.

– Спутники никогда не врут, а их над нами целая куча, и они говорят, что мы находимся в международных водах. И вам, констебль Уилмот, придется все же покинуть наше судно.

Полицейский внимательно изучил крошечный экран.

Потом угрюмо кивнул и снова взялся за рацию:

– Дженкинс! Приказ отменяется. Я вернусь один.

Он приложил руку к козырьку и картинно отсалютовал Шторм:

– Прекрасно сработано, юная леди.

Шторм отсалютовала в ответ:

– Вы достойный противник, сэр.