Джеймс Паттерсон - Охотники за сокровищами

Я покосился на его телохранителей.

– А, их этим не обидишь, – заметил Коллиер. – Они говорят только по-украински. А скажите-ка мне, детишки, отчего это вы не ищете потерянные галеоны Кордобы? Вы же должны ползать по дну в трехстах милях к юго-юго-западу отсюда и высматривать испанские дублоны.

– Вы про ту дурацкую карту размером с почтовую марку? – брякнула Шторм.

Как вы уже догадались, она снова начала закипать.

– Да, – сказал Коллиер, попыхивая сигарой. – Вы так быстро сдались.

– Карта никуда не годилась! – сказал я.

– Еще бы! – хмыкнул Коллиер. – Это я ее вам подсунул, чтобы вы подольше копали впустую и не лезли мне под руку.

– Вы? – сузила глаза Бек.

– Я, я. Будучи на Кайманах, я посетил «магазин» Луи Луи. Того, что я искал, у него не было, поэтому мы с коллегами предложили ему оказать нам небольшую услугу – разумеется, за неплохое вознаграждение. Он взял какую-то копеечную безделушку, спрятал туда дурацкую крошечную карту, а потом всучил ее вам.

Шторм непроизвольно коснулась подвески с пчелой, которую все это время носила на шее, на цепочке.

– Мне нравится мистер Луи, – разглагольствовал Коллинз. – Он ведет дела со всеми, кто готов вести их с ним.

– Что вам нужно, Коллиер? – нетерпеливо спросил Томми.

– Я хочу получить всю имеющуюся у вас информацию о последнем сокровище для Короля пиратов, которое искал ваш отец.

– Что? – не понял я.

– Не строй из себя дурачка. Я знаю, почему вы бросили искать галеоны Кордобы: решили закончить дело отца и найти сокровища для Короля пиратов, ну, Кинга, правильно?

– Да не знаем мы никакого Кинга! – возразил я.

– Может, это как «Бургер Кинг»? – спросил Тугодум Томми. – Только вместо бургеров морепродукты.

– Хватит! – прикрикнул Коллиер. – Давайте сюда карты и файлы вашего отца, сейчас же! Иначе вам не поздоровится. Еще пожалеете, что не достались акулам!

– Тьфу ты, – сказал я. – Погодите. Какое такое сокровище искал папа для этого вашего короля?

– Произведение искусства.

– Что?

– Да ладно, Бикфорд, не придуривайся. Обязательно надо играть в эти глупые игры? Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Это некий редкий object d'art.

– Это что такое? – спросил Томми.

– Скульптура, – сказала Бек. – Или керамика какая-нибудь, или еще что-то такое.

– Правильно, Ребекка, – согласился Коллиер. – Произведение искусства, за которым охотится Король, имеет астрономическую ценность.

– Ну, – сказал я, – мы все равно в искусстве не разбираемся.

– Я тоже, – сказал Коллиер. – Но я знаю, сколько за эту вещь готов выложить один очень серьезный коллекционер. А раз ваш дорогой папочка выбыл из игры, значит, остался только один человек, который может найти последнее сокровище для Короля пиратов, и этот человек – я.

Коллиер шагнул к Шторм.

– Отдай мне ключ от потайной комнаты, Стефани. От той, где твой отец хранит все бумаги, карты и файлы. Где ключ?

Шторм промолчала. Не шелохнулась. Глазом не моргнула. Кажется, даже не дышала.

– Ну, как хочешь, – сказал Коллиер, повернулся к своим телохранителям и что-то скомандовал по-украински.

Громилы разом подняли пистолеты и наставили их Шторм прямо в голову.

― Йоу! – закричал я. – Подождите!

Спусковые крючки под пальцами телохранителей медленно поползли назад.

– Извини, Бикфорд, – сказал Коллиер. – В украинском нет слова «йоу».

– Тогда вы их остановите!

– Хочешь, чтобы я их остановил?

– Да! – закричала Бек.

– Тогда скажи сестре, чтобы она отдала нам ключ от Той Комнаты. Сейчас же!

Тут Шторм наконец пошевелилась. Даже не пошевелилась, а пожала плечами.

– Ладно. Пожалуйста. Ключ так ключ.

Ой…

Я поверить не мог, что Шторм сдалась так легко.

Впрочем, это же не я стоял под дулами украинских пистолетов.

Шторм направилась в кокпит, спустилась на камбуз, взяла со стола тесак для мяса и повернулась к нам.

На нее немедленно уставились дула пистолетов.

– Остыньте, – сказала Шторм. – Это чтобы достать ключ.

С этими словами она взяла из раковины желтую поролоновую губку и разрубила пополам. Из губки, звякнув, выпал ключ.

– Комната расположена в носовой части. Идемте.

Добравшись до комнаты, Шторм сунула ключ в замок двери и ловко повернула.

– Прошу, – сказала она Коллиеру. – Открывайте.

Истекая слюной, словно собака, которой показали мясную кость, Коллиер в сопровождении своих громил ворвался в комнату.

Тут я понял, почему Шторм сдалась так легко.

Из комнаты исчезло все, что касалось картин, скульптур и прочего. Дурацкий комикс про греческую вазу и тот пропал со своего места под стеклом. Шторм убрала из Той Комнаты все, что могло (по той или иной причине) иметь особое значение для родителей.

Коллиер со своими мордоворотами принялись распахивать ящики. Перебирали папки. Заглядывали во все висевшие на стенах маски, шлемы и рамы картин.

Они провозились больше часа и исследовали каждый квадратный сантиметр комнаты.

В конце концов нам с Бек, Томми и Шторм надоело смотреть, как они громят Ту Комнату, так что мы пошли на кухню перекусить. Сделали себе бутерброды с плавленым сыром и маринованными огурчиками. Мы прожили на море достаточно долго и знали, что плавленый сыр – прекрасное средство, очень помогает успокоить нервы при пиратском налете.

В конце концов на камбуз явился Коллиер со своими волкодавами.

Волосы у Коллиера были уже не так аккуратно прилизаны. На глаза свисали целых три пряди. А спрей с эффектом загара за ушами растаял и потек (не похоже, чтобы это был пот).

Коллиер сунул в рот новую сигару.

– Теперь ясно, почему ваш папаша прыгнул за борт, – с гаденькой усмешкой сказал он. – Мошенник!

– Он не мошенник!

– Мошенник, мошенник. У него не было абсолютно никакой информации о последней вещи, которую он искал по заказу Короля пиратов, – а ведь когда ваш папаша согласился ее искать, ему отвалили солидный аванс. Должно быть, он понял, что вот-вот будет разоблачен, сыграл труса и оставил корабль – я уж не говорю о детях, – в разгар тропического шторма.

– А ну, уходите с яхты, – сказал Томми.

Я был с ним полностью солидарен.

– Уходите. Живо.

– Вали на свою подлодку, Коллиер, – добавила Бек.

– А то меня сейчас стошнит прямо тебе в рожу, – выдала Шторм.

Ни украинцы, ни их пистолеты нас больше не пугали.