Роберт Стайн - Хомячий магазинчик

— Хомяки съели оранжевые конфеты?

— Да, — ответил я, внезапно почувствовав тяжесть в животе.

Снова повисла тишина. Затем он тихо спросил:

— Молодой человек, вы сами не ели оранжевые конфеты, я надеюсь?

— Ну вообще-то ел, — сказал я. — Очень много съел.

— Боже мой, — произнес мистер Довер. — Боже мой.

— Ч-что такое? — пролепетал я.

— Оранжевые конфеты не предназначены для продажи, — сказал он. — Мы отозвали их. Забрали обратно. На фабрике допустили ошибку, понимаешь? В оранжевые конфеты случайно попал неверный ингредиент.

Я сглотнул. Во рту разом пересохло.

— Неверный ингредиент?

— Да, химикат, разъедающий плоть. Сперва он вызовет у тебя агрессию. Потом разъест все внутренние органы. Он разъест все внутри. Потом он разъест твои глаза. Меньше чем за неделю от тебя останутся только кожа да кости.

Тут уж настал мой черед замолчать.

Я представил, как закидываю в рот конфеты, одну за другой. П потом вспомнил, что и Ноа ими угощал.

Я представил себе всех этих хомяков. И пытался вообразить, каково это — когда что-то разъедает тебя изнутри.

При этой мысли меня аж затрясло.

И тут мое ухо уловило громкий смех.

Только через несколько секунд до меня дошло, что это мистер Довер хохочет, как оглашенный.

— Ну здорово! — воскликнул он, наконец, отсмеявшись. — Отличная история, парень. От наших конфет хомяки звереют. Мне это нравится. Право слово.

— Вы… вы пошутили? Вы мне не поверили? — спросил я дрожащим голосом.

— У тебя там дружеские посиделки, что ли? — спросил Довер. — Названиваете всем по приколу? Думали выложить это в интернет?

— Нет. Вовсе нет, — сказал я. — Просто…

Он опять расхохотался. Ржал прямо как ишак. Ги-го-го! Ги-го-го!

— Долг платежом красен, — изрек он наконец. — Кажется, ты поверил про гадость, разъедающую плоть. Не один ты пошутить любишь, парень.

Я сделал глубокий вдох.

— Пожалуйста, послушайте. Я не шучу. Конфеты…

— Прислать тебе еще добавки? — предложил Довер. — Ты сделал мой день. Хомячий магазинчик, это ж надо! Ну, пацан, с воображением у тебя полный порядок.

— Но… но…

— Дай мне свое имя и адрес. Я пошлю тебе конфеты бесплатно.

— Нет, спасибо, — сказал я.

И дал отбой.

Н-да, вот и поговорили!

Я сидел на краю кровати, катая в ладонях коробочку. Я катал ее все быстрее. Потом раздавил обеими руками. И швырнул об стену.

И что теперь?

Неужели я действительно несу ответственность за то, что превратил этих пушистеньких, дружелюбных зверушек в злобных бестий?

После уроков я первым делом направился в «Хомячий магазинчик».

Не то чтобы я сильно спешил. Попробуйте идти быстро, когда в живот будто шар для боулинга засунули. А ноги трясутся, точно желе.

Иду я, значит, повесив голову, руки в карманах. А сам все думаю, как бы объяснить мистеру Фитцу, что случилось.

Я остановился перед входом. Тучи закрыли солнце, погрузив магазинчик в густую тень. Небо потемнело — сумрачное, как мое настроение.

Я сделал глубокий вдох. Я пытался перебороть трепет в груди.

Затем я толкнул дверь и вошел.

Фитц сидел на высоком стуле за прилавком, читая книгу в мягкой обложке. Когда я вошел, он поднял глаза.

— Мистер Фитц, я должен вам кое-что рассказать, — произнес я. Голос прозвучал высоко и пронзительно. Пересохший язык распух до размеров хомяка!

Я потупился. Уставился в пол. Не мог смотреть ему в лицо.

— Случилась беда. У меня была конфетница, которую я нечаянно оставил в вольере. Прежде чем я спохватился, хомяки все конфеты съели.

Я не поднимал глаз, избегая его взгляда.

— И конфеты изменили их, мистер Фитц. Знаю, в такое трудно поверить, когда речь о хомяках. Но от конфет они стали злобными. Теперь они ворчат и рычат. А еще кусаются и царапаются. Правда.

Я закрыл глаза.

— Может, вы уже заметили. Увидели изменения. Мне… Мне очень, очень жаль, — пробормотал я. — Правда. Это вышло нечаянно. Но я должен был вам сказать. Боюсь, они обречены! Похоже, я превратил их в чудовищ!

Зажмурившись, я ждал, что он скажет.

Наконец он нарушил молчание.

— Полезай в вольер, Сэм, — сказал он. — Полезай, полезай.

— Что? — выдохнул я и открыл глаза.

И увидел белые наушники, вставленные в уши мистера Фитца. Он вытащил их, и я услышал громкую музыку.

Я-то ведь на него толком и не смотрел. Вот и не заметил, что он музыку слушает.

— Мистер Фитц? — сказал я. — Вы ни слова не слышали, да?

Он потер руки о передник.

— Нет. Извини. Ты бы сходил в вольер, Сэм, да сменил стружку. Хомяки как-то странно себя ведут. Думаю, это от того, что им подстилку вчера не меняли. С такой прорвой хомяков ее нужно менять каждый день.

— Вы не поняли… — начал я.

Фитц проволок по полу здоровенный зеленый мешок.

— Вот тут свежая стружка. — Он всучил мне мешок. — За работу, дружок.

Делать нечего.

Я заглянул в вольер. Несколько маленьких чудищ смотрели на меня, прижавшись носами к стеклу.

Глаза у них были совершенно дикие. Некоторые скрежетали зубами. Один ожесточенно скребся в стекло обеими лапами.

Дрожащей рукой я начал отодвигать дверцу. Сердце ухало, точно барабанная установка.

Неужели я иду навстречу своей гибели?

Я втащил в вольер лопату, ведро и мешок со стружкой. Открыл дверцу полностью. Вдохнул поглубже и вошел.

Не менее дюжины хомяков повернулись мне навстречу. Остальные бросились вперед, чтобы присоединиться к ним.

Я опустился на колени и начал сгребать старые стружки в ведро.

Хомяки сбились вместе, ощетинившись. Их носики бешено подергивались. Они угрожающе зарычали.

— Пожалуйста, перестаньте, — вырвалось у меня.

Хомяки рычали и сучили лапами по воздуху. Некоторые запрокинули голову и зарычали во весь голос.

— Оставьте меня в покое! — крикнул я. — Пожалуйста…

Они хлынули вперед. Точно разъяренная толпа.

Их черные глазки таращились на меня. Они лязгали зубами.

Стоя на коленях, я оглянулся. Видит ли это Фитц?

Нет. Он направлялся к подвалу.

— Совсем один, — пробормотал я.

Хомяки опустили головы, словно готовясь к атаке. Их утробное рычание разнеслось в стеклянных стенах вольера.

Шерстка у них на загривке встала дыбом. Опустившись на все четыре лапы, они подобрались всем телом.

А потом я услышал, как их лапки скребут по полу вольера. Стружка так и брызнула во все стороны, когда рычащие хомяки бросились в атаку.

Я закричал и попытался вскочить. Но споткнулся и рухнул навзничь.

Рычащие хомяки неслись ко мне, взрывая опилки.

Я с трудом сел и подобрался всем телом, готовясь к атаке.

Но к моему изумлению, они повернулись — и атаковали друг друга!

Я с ужасом смотрел, как озверевшие хомяки борются, катаясь по полу. Они пытались выцарапать друг другу глаза. Они царапались, кусались, лягались.