Эйко Кадоно - Кики и новое колдовство

«Ничего-то я не знаю...»

Бабушка Кики, которая всегда смеялась в полный голос, — что она думала о свое ведьминской судьбе? Она была добра к людям, но ее саму всегда воспринимали не так, как других, ведь она была иной, она была ведьмой... Задумывалась ли она об этом хоть иногда?

Кики, пытаясь избавиться от внезапно нахлынувших мыслей, снова пустилась бежать.

— Оть! Оть! — Малыш в коляске издалека заметил Кики и, как обычно, призывно поднял руку с зажатым в ней листком.

— Ой, спасибо! — Кики подбежала к нему. И тут женщина, которая стояла чуть поодаль и распечатывала пухлый бумажный сверток, подняла голову.

— О, спасибо за покупку! Этот малыш распродает свои газеты куда как лучше, чем я. Даже досадно... — Женщина широко раскрыла рот и хрипловато расхохоталась.

— Газеты?

— Ну да, по крайней мере, он так думает. Это он мне подражает. Ему всего год с небольшим, а уже пытается работать, с мамы пример берет. Может, он гений? А-ха-ха! Ты, кажется, сегодня немного раньше обычного прибежала?

— Ну, может быть... А вы меня знаете?

— А как же! Ты же его любимая покупательница. Ну и к тому же всем известная ведьма. Я каждый день продаю газеты рядом со входом в парк. С коляской там стоять не слишком удобно, так что я оставляю малыша здесь. Но я все время за ним присматриваю.

— Понятно. А я-то все думала, где же его мама... Я всегда беру у него листья.

— Ах вот оно что... Значит, и у него есть постоянные покупатели. Кстати, ведьмочка, а что это ты тут бегаешь каждый день? Тренируешься, для здоровья?

— Отчасти для этого, а еще потому, что так можно познакомиться с самыми разными людьми.

— Любишь знакомиться?

— Да, люблю.

— Хм, понятно... Встречать новых людей все любят. А бываю люди, которые в самом деле, ну просто очень-очень любят быть в полном одиночестве? Как ты думаешь?

— Разве так бывает? Это не человек будет, а камень какой-то.

— Ой, ведьмочка, а ты умеешь превращать вещи в камень? Может, заколдуешь моего, как он вернется, чтоб он – хоп! – и стал каменным? А то иначе он опять куда-нибудь исчезнет.

— Вашего кого?

— Да муженька моего. Ой, беда, мне же нужно газеты продавать! А я так заболталась, что утренний выпуск газеты того гляди вечерним станет! — И, сказав напоследок малышу «будь хорошим мальчиком», женщина схватила в охапку свою пачку и побежала ко входу в парк. На бегу она крикнула: — Я к тебе попозже загляну посоветоваться! Ты же возле «Камень-ножницы-буханка» живешь? Я знаю, где это!

— Да, но я не умею никого превращать в камень! — поспешила разуверить ее Кики.

Женщина только кивнула, обернувшись на бегу, выскочила из парка, остановилась и начала выкрикивать бодрым голосом:

— Новости! Новости!

Разные разности!

Сейчас не прочтешь —

Жалеть будешь до старости!

После полудня газетчица, толкая перед собой коляску, пришла к Кики.

— Здравствуй, ведьмочка... Вот я пришла, как и обещала.

— Меня зовут Кики. А это кот Дзидзи, мой товарищ, — проговорила Кики, предлагая посетительнице стул. Женщина легким кивком поздоровалась с Дзидзи, тот вместо ответа потянулся передними лапами и задрал хвост. Малыш достал опавший листок и с криком: «Оть!» — бросил его Дзидзи.

— Ой, как мило с твоей стороны. Кстати, малыша зовут Саа. А я — газетчица Маа. А моего пропавшего мужа зовут Ганта.

— Пропавшего? — изумленно переспросила Кики.

— Ну, сам-то он едва ли так думает, но как по мне, так он пропал. Смотри вот, что он мне прислал. — Женщина достала из висевшей у нее на плече сумки три открытки и отдала их Саа со словами: «Передай девочке».

— Оть, оть, оть! — Саа привычным жестом по одной отдал открытки Кики.

— Видишь ли, мой муж по профессии первооткрыватель. Он очень усердно работает, но... до сих пор только и открыл что комету-зигзаг. Слышала о такой? Про нее писали в газетах. Говорят, комета, которая движется зигзагами, — довольно редкое явление. В тот раз от него двадцать три дня не было ни слуху ни духу. Сидел на верхушке высоченного дерева где-то в горах и смотрел на звезды, он часто такое делает. Он писал о своих наблюдениях в газету, это его работа, и его записки нравились людям, газеты с его историями прекрасно расходились. А вот теперь он отправился на поиски сладкопевца, это зверь такой. Вот уже с год, как он, муж мой, где-то пропадает... Ты слышала, в дальних странах есть такой зверь – ленивец? Ну так вот сладкопевцы им вроде как сродни. Они тоже висят на деревьях, да так неподвижно, что и не поймешь, живые ли они или нет, только сладкопевцы еще и петь умеют. Говорят, даже хором поют. Правда, все это только по слухам, на деле их никто толком и не слышал. Вот Ганта и загорелся! Сказал, мол, хочет найти, где они живут, и записать их песни на пленку. По слухам, водятся эти звери на маленьком островке в архипелаге Созвездие, далеко к югу от бухты Корико, он уплыл туда на их поиски и с тех пор не возвращается. А в архипелаге Созвездие больше сотни крохотных островков, что там сыщешь? Неужели миру и людям так важно, чтобы эти звери нашлись? Я, конечно, не знаю... Но для Ганты это стало смыслом жизни. Нет, пожалуйста, я совсем не против. Но Саа все растет и растет, а от отца только и видел что три открытки, ну как так?.. Я хочу, чтобы Ганта хотя бы на фотографии увидел, какой Саа стал.

— А, так значит, самого Ганту мне везти не нужно?

— Нет, это слишком тяжело, он же твердо-каменный, — слегка скривилась Маа. Она покопалась в сумке и достала из нее фотографию. — Вот, это он.

«Томбо!» — чуть не вскрикнула Кики, но прикусила язык. Человек на фотографии был как две капли воды похож на Томбо. Круглые очки, а за стеклами – маленькие, но наблюдательные глаза, высокий выпуклый лоб, острый подбородок, и в довершение всего мужчина был таким же худощавым.

Кики еще раз взглянула на открытки у себя в руках:

— А как эти открытки к вам попали?

— Он просит моряков с проходящих мимо кораблей, чтобы они бросили их в почтовый ящик в любом порту. — Маа тяжело вздохнула и взяла на руки сидевшего в коляске Саа.

На одной открытке было написано «Мы тут» и нарисованы пять длинноруких животных, висящих на дереве. На второй были нарисованы два больших, во всю открытку, круга, а в середке – что-то вроде треугольного флажка. И на последней открытке, горизонтальной, выстроились в ряд ноты, а под ними было написано «Вот! Вот!».

— И больше никаких зацепок нет? — Кики посмотрела на Маа.

— Никаких.

— Но как же узнать, где он, — досадливо нахмурилась Кики.

— Что, никак? Я-то думала, есть какая-то надежда, ты же все-таки ведьма...

— Простите, но это выше моих сил...

— Да нет, что ты, ничего страшного, — легко отмахнулась Маа.

Кики немножко приободрилась, взяла открытки и по одной передала их Саа, приговаривая: