Стефан Пастис - Дневник «Эпик Фейл»: допущены ошибки [litres]

– Что-то не хочется, – говорю я. Левый глаз у меня подёргивается.

– Хочешь всю жизнь прожить маменькиным сынком? – разоряется Криспин. – Кому сказал, втыкай передачу! Я держу тормоз. Втыкай!

Мама подбегает к водительской двери. В это же мгновение Криспин включает передачу. А на тормоз нажать не успевает. Потому что вываливается из машины через открытую дверь.

– ТИ-И-И-ММ-И! – кричит мама вслед «кадиллаку», который катится вниз по склону.

Криспин вскакивает на ноги и бежит за автомобилем.

Слишком поздно. Набирая скорость, «кадиллак», как ракета, летит к дому Коррины Коррины.

Правой ногой я хочу дотянуться до педали тормоза, но сползаю с сиденья, заваливаюсь под приборную доску, сворачиваюсь клубочком и готовлюсь к столкновению.

Дальше ничего не помню. Когда я прихожу в себя, вокруг всё в дыму, и откуда-то со стороны доносятся голоса взрослых, которые пытаются пролезть в большую дыру в стене. Через треснувшее лобовое стекло я вижу пластиковое кресло и в нём – человека. Человек ест разогретый в микроволновке ужин из полуфабриката.

Ко мне приходит прозрение. Коррина Коррина! Я вспоминаю её привычку заискивать перед власть имущими, задабривать их подарками. Например, дарить уродливые садовые скульптуры, которые можно поставить на лужайке перед домом. Скульптуры вроде той, что она преподнесла типу в кресле напротив меня.

Только что вернувшемуся из пляжного отпуска.

В полицейском участке ничего интересного не произошло. Разве что мы с мамой навсегда распрощались с этим чуваком:

Только выглядел он уже по-другому:

У него неприятности из-за какой-то там «преступной небрежности и создании угрозы для жизни». Полицейские взялись за него всерьёз, чуть душу не вытрясли из бедолаги.

Ну, а я спокоен как танк. За свою жизнь я столько раз видел, как выглядит полицейский участок, что любой из них могу обойти с закрытыми глазами. Профессиональный опыт, да. Я знал, что ребята в форме непременно будут обращаться ко мне «детектив Фейл», поэтому заранее попросил обойтись без формальностей.

Шеф предложил мне вкратце описать обстоятельств аварии. Я так и сделал. Без истерик и эмоций. Ничего не приукрашивая. Только факты. Агенты спецслужб оценили бы мою манеру.

Закончив, я быстренько расправился с шоколадным молоком и попросил не закручивать гайки в отношении старины Индюка. Парень просто сбился с пути, сказал я.

Потом мне предложили экскурсию по участку. Большого желания я не испытывал, но решил сделать приятное коллегам. Мне показали стойку дежурного, камеры, комнату отдыха персонала. Всё очень мило, но ничего захватывающего – такого, о чём можно было написать маме.

Однако стоило нам выйти на штраф-стоянку, как повод написать маме тут же нашёлся.

Я узнал его по царапине – результате столкновения с Ролло.

– Откуда он у вас? – осведомился я у лейтенанта, проводившего экскурсию.

Тот прочитал надпись на бирке, которая свисала с рукоятки.

– Принудительная эвакуация. Парковка в запрещённой зоне.

Я вспомнил разметку на обочине у дома Ходжеса. Ну да, там была красная полоса. Но ни один уважающий себя полицейский не станет забирать транспорт детектива!

– Не может быть, – возразил я. – Это транспортное средство было похищено. Его украли и тайно доставили сюда. Похититель примерно такого роста: я показал рукой на метр от земли.

– Гном, что ли? – усмехнулся лейтенант.

– Кроме шуток, лейтенант. Речь о девчонке. Чёрные волосы. Совести ни на грамм.

– Подозреваемых с такими данными у нас нет, – пожал плечами полицейский.

– Я своими глазами видел скутер возле банка, – настаивал я. – Его угнали!

– Понятия не имею, о чём ты толкуешь, парень, – покачал головой лейтенант. – Эти штуки на вид все одинаковые. – Он двинулся обратно к участку.

– Вы не понимаете! – в отчаянии крикнул я.

– Спасибо, что уделил время, – сказал он и закрыл за собой дверь чёрного хода.

– Вы хотите её «отмазать!» – заорал я.

Но вокруг никого не было.

– Я же не знал, что вы на самом деле ставите пьесу, вот и сказал твоей маме, что это всё выдумки. Ты держал всё в секрете!

Это Чарльз «Ролло» Тукас. Он стоит перед моим окном, и мы улаживаем кое-какие нерешённые проблемы.

– И репетитора я на спектакль не приводил. Она сама захотела.

И как насчёт твоих штучек – групповые контрольные, тот сейф в банке и…

– Стоп, стоп, стоп, – перебиваю я. – В сейфе ты сам себя запер.

– Пусть так, – соглашается Ролло, – но контрольные-то ты завалил!

Я понимаю, что Ролло ждёт от меня извинений, и великодушно иду ему навстречу.

– Допущены ошибки. Такое бывает.

Ролло расплывается в улыбке.

– Мир?

– Не время размякать, – строго говорю я. – Заходи, я покажу тебе новый…

Мою речь прерывает град снайперских пуль. С молниеносной быстротой я ныряю под подоконник.

Когда обстрел заканчивается, я осторожно выглядываю в окно.

И вижу Молли Москинс. В руках у которой конфеты – «Поцелуйчики» от «Хёршес».

– Поцелуи для моего любимого! – радостно выкрикивает она.

– Уходи, Молли Москинс, – резко отвечаю я. – Этот город достаточно от тебя натерпелся!

– Новые дела! Расследования! – не унимается она и швыряет в меня конфету.

Снаряд попадает мне в глаз.