Александр Георгиев - Обручье

И все–таки, несмотря на дождь, лагерь Лиске нравился. Он выглядел и впрямь романтично. Полукольцом яркие палатки, а посредине, как наседки перед цыплятами, две здоровенные половецкие юрты из брезента. Катька объяснила, что это армейские палатки. Одна складская, другая – кухня. В складской палатке хранится все «достояние республики» – ящики с тушёнкой и макаронами, а на другой половине, которую называют почему–то «камералкой», – археологические находки, топографические планы, лопаты и нивелир. Сейчас в камералке горел подвешенный к верхней опоре фонарь – наверное, профессор с помощниками, пользуясь скверной погодой, разбирают образцы. Помощников, здесь их зовут мэнээсы (младшие научные сотрудники), было двое – загорелый, сложенный как атлет, пятикурсник Игорь и похожая на строгую мышь в очках аспирантка Маргарита, которую все в лагере звали просто Марго. «Простенько и со вкусом. Не хватает только королевского титула», – заметила по этому поводу Катька, и Лиска подумала, что подруге Марго не слишком нравится.

Пробираясь мимо склада, она глянула в щель полога – ну так и есть, на сдвинутых ящиках разложены какие–то схемы, Марго надписывает и завёртывает в бумажки глиняные черепки. Полог дёрнулся, едва не зацепив Лиску по носу – ветер стал сильнее, а дождик явно решил превратиться в ливень. Лиска быстрей юркнула в кухню.

– Добралась наконец, улитка несчастная! У меня чайник уже перекипел. Иди, сейчас кофейку шарахнем! – позвала Катька. Она расставляла на кухонном столе кружки.

– Раз уж приходится пахать за повара, надо извлечь из этого максимум пользы. Словом, если у тебя есть лимон – сделай из него лимонад, велит Карнеги. Вася, бросай своё грязное дело, все равно без толку!

Щурясь сквозь дым, Лиска разглядела на полу очень грязного долговязого парня. Стоя на коленках у низенькой самодельной плиты, он пытался залепить глиной трещины между кирпичами. Руки у него по локоть блестели, как полированные, на лбу, щеках и футболке красовались нашлёпки глины, но никакого другого результата его действий не просматривалось. Зловредная печка «тянуть» не хотела, половина дыма, вместо того чтобы уходить наружу через самоварную трубу, сочилась сквозь щелястые бока в кухню.

– Ничего, вечером я её как следует замажу, – заверил Вася и шмыгнул испачканным носом, – надо только глины получше наковырять, в этой песку много.

– А я говорю, эта система работать не будет! Вчера тоже мазали, а толку? Халтурщики строили! – крикнула Катька.

– Не, это она от дождя отсырела. Раньше–то нормально работала, – возразил Вася и с сомнением посмотрел на руки: – Наверное, помыться надо бы?

– А ты сунь их под дождь, – посоветовала Лиска. Вася ей понравился, он был забавный, как плюшевый пёс Филя из детской передачи. Только Вася ещё вдобавок и рыжий. Такую аварию на голове Лиска видела лишь однажды, когда двоюродная сестра Зоя, обожавшая экспериментировать с причёской, покрасилась в цвет «ультра». Но чтобы волосы от природы были настолько потрясающего оттенка? Это впечатляло…

– Чего, думаешь, он так старается? – спросила Катька, глядя, как Вася пытается размазать на ладонях присохшую глину, не вылезая под дождь. Потом махнул рукой и вылез из палатки.

– Знает кошка, чью колбасу спёрла, – не унималась Катька, – они с Ботаником сами же эту печь и складывали. А Пит, который на самом деле Петя Курочкин, держал под правильным углом трубу и давал умные советы! У него родственник камины на заказ делает.

– Какую трубу? – не поняла Лиска.

– Да эту вот, самоварную. Они её выклянчили в деревне у какого–то деда и кричали, что тяга будет отличная! Пит громче всех разорялся. А щели заделывать не идёт, хитрый. Эй, мастер, хорош грязь размазывать, кофе стынет!

Мокрый Вася пролез в кухню, обтирая руки о джинсы, сел на ящик и улыбнулся Лиске:

– Ты её не слушай, мы не совсем уж такие пропащие. И трубу нам пасечник сам подарил, он в другую область уезжал, ну и отдал, не тащить же с собой. Он нас ещё и мёдом угостил, ты мёд любишь?

– Если не засахаренный, то да. А что, у вас ещё осталось?

– А то. Специально сразу все не съели, оставили для торжественных случаев.

Вася вытащил откуда–то из–под ящиков трехлитровую банку, на её дне виднелись жёлтые наплывы, и попытался выскрести их длинной ложкой.

Лиска в сомнении смотрела на его усилия.

– Может, не надо?

– Да тут ещё много. Во, целое блюдце получилось! Пробуй.

– М–м–м… вкусно. Жалко, что мало.

– Ага. Обидно, только с хорошим дедусей познакомились, а он сразу и съехал. Столько всего рассказывал, я всю тетрадку за ним исписала, – подхватила Катька. – Мы ведь тут не только в земле ковыряемся, у нас ещё этнографические исследования! Представляешь? В Ферапонтовке бабку нашли, вообще ровесница прошлого века! Все, что до революции было, называет «мирным временем»! Светка с Натальей потом три дня нос задирали, мол, мы всех круче, но только наш дедушка их бабусе сто очков вперёд даст!

– Да ладно тебе, какая разница, кто кого опросил. Мы же все вместе работаем, в одной экспедиции, – сказал Вася, – все данные интересны.

– Это ты говоришь, потому что с Маргаритой связываться не хочешь! – вскипела Катька. – Между прочим, МВ моими записями сразу заинтересовался, даже сказал, что над ними стоит поразмыслить. А Марго влезла, везде ей надо свой очкастый нос сунуть. Говорит, ах–ах, профессор, не загружайте себя дополнительной работой, вы и так переутомляетесь, это обычный местный фольклор. Пусть девочка сперва оформит результаты как следует! – передразнила Катька и сшибла со стола сахарницу. – Кудахчет, как клуха!

– А что там за фольклор был? Анекдоты?

Катька гневно фыркнула и полезла собирать сахар. Вместо неё ответил Вася:

– Очередной вариант местного предания, подобный в Ферапонтовке записали. Про колдуна, который в лесу похоронен. А ещё потом Федя–пастух рассказывал, он из Бобрецов, сюжет один в один. Такая доморощенная страшилка, довольно примитивная, её тут все знают.

– А дедуся не примитивно рассказывал! С такими деталями, что ого–го! – крикнула из–под стола Катька. – Да ты, Лис, ведь слышала вчера, мне профессор сам велел её побыстрее оформить! Значит, это правда важно. А Марго – вредина. Я знаю, почему она так взъелась.

– Ну и почему? – пожал плечами Вася.

– Из ревности! – объявила Катька. – Да–да, и нечего на меня таращиться. Она же хочет показать, что она самая–самая, первая МВ помощница, верная соратница и фольклор лучше всех собирает. Светка мне рассказала, как они с Марго какую–то бабку раскручивали. Говорят, эта бабка – кладезь информации, весь здешний фольклор наизусть знает. Маргошка сперва к ней Светку с Натахой запустила, у них, мол, хорошо в контакт входить получается.