Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане

— Я понял, кто и почему стрелял в Еремеича.

— Кто?!

— Ты сказала, что эту нашу куртку никто не наденет. Она и впрямь никому не нужна, кроме одного человека — владельца этой куртки.

— И ты думаешь, что это Глеб?

— А кто еще видел нас с ней? Кто, кроме него, мог подслушать наш разговор? Помнишь, он сказал, что хочет посидеть на нашей скамейке, подышать свежим воздухом? Вот и подышал, а заодно услышал, что мы собираемся к Еремеичу, жутко этого испугался и... опередил нас.

— Значит, Еремеич из-за нас пострадал? Не начни мы это дело, ничего бы не было, — вздохнула Лешка.

— Можно и так сказать. Но виноват преступник, и ему это даром не пройдет!

Когда брат с сестрой возвращались назад, верхушки деревьев уже розовели от поднимающегося из-за далекого горизонта солнца. Шаги и взволнованный шепот разбудили чутко спящего Артема, и он сбежал вниз.

— Вы где были?

— У Еремеича, — ответила Лешка.

— Показали куртку? Что он вам сказал?

— Он ничего не сказал. Он не мог говорить.

Лешка быстро рассказала Артему о том, что случилось со стариком и что им самим пришлось пережить этой ночью, а Ромка схватился за телефон и уселся с ним на диван.

— Ты кому собрался звонить в такую рань? — удивилась сестра.

— Надо Петру Ивановичу сказать, кто стрелял в Еременча. И племяннику тоже.

Но Артем его остановил.

— Погоди звонить. Доказательств-то у нас никаких нет. Какие у тебя улики?

Ромка воззрился на него усталыми глазами.

— А разве мало того, что мы знаем?

— Мало. Вспомни, еще вчера ты был железно убежден в том, что преступник Сергей, до этого — Виктор, и что? А вдруг с Глебом будет такая же осечка? Мы сначала сами должны проверить эту версию, а уж потом звонить всем подряд.

— Может быть, ты и прав, — поразмыслив, ответил Ромка. — Но племяннику я все же позвоню, для пользы следствия, чтобы выявить мотивы преступления. То есть узнать, что связывает его с Глебом и не встречались ли они раньше.

— Он еще спит! — воскликнула Лешка.

Но брат ее не послушал.

— Какой может быть сон, когда чуть было не произошло убийство! — Он снова схватил трубку, набрал номер и бодро прокричал: — Доброе утро, Александр Федорович.

Александр Федорович, услышав Ромкин голос, обреченно вздохнул.

— Доброе. Что еще?

— В Еремеича стреляли!

— Как? — опешил племянник. — Почему?

— Мы думаем, что из-за вашей куртки. Мы ее нашли! Она в вашем дворе была, в собачьей будке, ее туда, оказывается, Жан-Жак спрятал. И мы понесли показывать ее Еремеичу, потому что подумали, что он должен знать ее владельца. Но так и не показали, потому что Еремеич лежал раненный, без сознания.

— А где сейчас эта куртка? У вас?

— Ее украли. Там, во дворе у Еремеича. Мы оставили ее под яблоней, и она пропала. Скажите пожалуйста, а что вас связывает с Глебом?

— С Глебом? Погоди, а при чем тут Глеб?

— Нет, сначала скажите вы.

— Он деловой человек, предприниматель, и мы с друзьями хотели организовать с ним совместный бизнес. Правда, теперь, после всего, что произошло, не знаю, выйдет из этого что-либо или нет.

— А прежде вы с ним никогда не встречались?

— Никогда, — твердо ответил Александр Федорович.

— А на Севере он был, вы не знаете?

— Не знаю. Ты к чему это клонишь? Что Глеб — преступник и убийца? Ну, знаешь, это не просто маловероятно, — это невозможно.

— Да вы про всех так говорите.

— И до сих пор был прав, разве не так? Ну вот что. Я скоро приеду, и мы поговорим обо всем более детально, а то из твоего рассказа я, признаться, мало что понял. И тогда вместе будем делать выводы. Я ведь и сам понимаю, что за всем этим кто-то стоит. Но чтобы Глеб... В общем, жди меня и до моего приезда ничего не предпринимай. Договорились?

— Угу. До свидания. — Ромка положил трубку на стол и усмехнулся. — Как бы не так. Уж не думает ли он, что мы до его приезда так и будем сидеть без дела?

— Но сейчас-то можно хоть чуть-чуть поспать? — спросила Лешка, с трудом сдерживая зевоту.

— Можно, но только немного, — разрешил брат. — Я и сам посплю, а то сил нет. А как встану — так сразу начну действовать.

Брат с сестрой разошлись по своим комнатам и мигом уснули, Артем же остался на кухне, сварил себе кофе, а когда солнце поднялось достаточно высоко, позвонил Петру Ивановичу и осведомился, как себя чувствует Еремеич.

— Он молодец, уже пришел в себя, — ответил отставной майор. — Врачи говорят, что это редкое везение — пули не задели ни одного жизненно важного органа. Но кто мог в него стрелять? И еще мне интересно знать, почему твои друзья среди ночи оказались в его дворе?

— Они хотели застать его перед рыбалкой, только и всего, — коротко ответил Артем. Затем он разузнал, в какой больнице и палате находится старик, и, когда Ромка с Лешкой проснулись, предложил им его навестить.

Нина Сергеевна уже была наслышана о случившемся от своих подруг и соседей и, когда узнала, что они собрались ехать к старику в больницу, быстро сварила куриный бульон и налила его в термос.

— Отвезете своему Еремеичу. О нем же некому позаботиться.

Перед тем как выйти из дома, Ромка позвонил Лизе, рассказал ей обо всем и предложил поехать с ними. Но девочка ответила, что к ним с бабушкой приехали родственники и освободиться она сможет только к вечеру. И друзья поехали втроем.

Больница, в которую поместили раненого, располагалась в райцентре, и туда ходил автобус. Воспользовавшись им, друзья вскоре вошли в длинное трехэтажное здание с разбитыми ступеньками у входа.

Еремеич лежал в тесной палате на шестерых, какой-то совсем маленький, осунувшийся, бледный. Лешке стало безумно жалко ни в чем не повинного старичка.

— Как вы? — участливо спросила она и поправила на нем одеяло.

— Ничего. Спасибо, что пришли, — тихим голосом сказал Еремеич.

Артем поставил на тумбочку термос с бульоном, туда же положил большой пакет с фруктами, а Ромка нашел свободный стул и подсел поближе к кровати.

— Мы ваш дом заперли, ключи у нас, так что не беспокойтесь. Вам нетрудно говорить?

Старик еле заметно качнул головой:

— Нет. Ты, должно быть, хочешь спросить, кто в меня стрелял? К сожалению, я этого не знаю.

— Но как все это случилось? И когда?

— Поздно вечером. Я уже спал, когда кто-то постучал ко мне в окно. Я встал и выглянул в сад. У яблони стоял какой-то мужчина и подзывал меня к себе, вот так, — Еремеич приподнял здоровую руку и сделал манящий жест. — Я и вышел посмотреть, что там такое. А он возьми да и выстрели. Говорят, вы меня там и нашли. Спасибо вам.

— Да не за что, — отмахнулся Ромка. — А лица его вы, значит, совсем не видели? И никаких особых примет не можете вспомнить?

Еремеич снова качнул головой.