Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане

— Хватит сидеть. Пойдем проверим, не на причале ли он.

Река от дома была в двух шагах. Прикованная цепью к деревянному настилу, на воде болталась знакомая лодка.

— И здесь нет. Где же он может быть? — заволновалась Лешка.

— Загадка, — пожал плечами брат.

Они вернулись назад. В доме все оставалось по-прежнему. Лешка задержала взгляд на кровати старика. Сначала, когда они только что сюда вошли, она подумала, что Еремеич убрал постель перед своим уходом, а сейчас поняла, что он в нее и не ложился, так как поверх покрывала лежала клетчатая рубашка, которую она сама вчера помогла ему зашить. Уходя, она успела заметить, как старик положил рубашку на кровать рядом с подушкой. Здесь она и осталась. А им сказал, что пойдет в этой рубашке на свою рыбалку.

На второй половине дома у Еремеича жили дачники, но будить их брат с сестрой не стали — вряд ли те могли знать, куда делся хозяин. А вот в сарай заглянуть догадались. Весла стояли нетронутыми. Загадка начинала казаться неразрешимой.

Ромка нырнул в прохладу сада, пробежался по узким дорожкам, виляющим среди грядок, луч его фонарика заметался по стволам деревьев и кустарникам.

— Ну куда, куда он мог подеваться, а, Лешка? — пробормотал он, высветив озабоченное лицо сестры.

— Может быть, его неожиданно кто-то куда-то вызвал? — вслух подумала она.

— Но кто и куда? Он что, министр? Кому он мог так срочно понадобиться? — Ромка остановился на середине сада, мучительно раздумывая, что им делать дальше. Очень хотелось спать, но не уходить же, оставив дом открытым?

И вдруг ночную тишину нарушил короткий приглушенный стон.

Лешка вздрогнула.

— Ты слышал? — прошептала она, прислушиваясь.

— Слышал. Но не понял, где это.

Оба замерли и замолчали. Новый тихий стон донесся со стороны дома, и Ромка опрометью кинулся туда.

Прямо у стены дома, под яблоней, скрытый невысоким кустом смородины, скрючившись, лежал старик Еремеич, и вся трава и листва вокруг него были забрызганы темной кровью.

«Если бы они взяли с собой Дика, пес бы давно его обнаружил, и они не бродили бы вокруг да около столько времени», — мельком подумала Лешка и, пошатнувшись, ухватилась за ветку яблони, чтобы не упасть. Она столько раз в своей короткой жизни видела кровь, что и не сосчитать, но так и не смогла привыкнуть к этому ужасному зрелищу.

— Рома, откуда столько крови? В него стреляли, да?

— Похоже, что так, — откинув куртку, Ромка склонился над раненым. Еремеич был без сознания.

— Но раз он стонал, то, значит, жив?

— Жив, не беспокойся.

Сделав над собой усилие, Лешка тоже склонилась над стариком и коснулась его руки. Рука была теплой.

— Ему срочно нужна помощь!

Ромка, радуясь тому, что не забыл прихватить с собой телефон, в ту же секунду позвонил Петру Ивановичу.

— Кто это? Что случилось? — вырванный из сладких объятий Морфея, недовольно просипел отставной майор. Но когда узнал, что с его другом Еремеичем произошла беда, прикатил через несколько минут на своей старой «восьмерке», и не один, а с соседкой, молодой женщиной. Брат с сестрой были с ней знакомы и знали, что она врач.

— Посмотрим, в чем тут дело, — сказала женщина и склонилась над стариком. Через минуту выпрямилась, лицо ее выражало смятение и тревогу. — В него действительно стреляли, — сказала она. — Скорее вызывайте «Скорую помощь» и звоните в милицию.

От нее Ромка с Лешкой узнали, что Еремеич ранен в плечо и руку.

— Должно быть, от болевого шока он сразу потерял сознание, а тот, кто в него стрелял, не был профессиональным убийцей и не решился сделать контрольный выстрел, — сказал Ромка Петру Ивановичу, и бывший милиционер с ним согласился.

Вскоре приехали милицейская машина и «Скорая помощь», от шума и гула двигателей проснулись соседи, не только ближние, но и дальние, все набежали во двор, чтобы узнать, что случилось, и скоро там яблоку стало некуда упасть.

Все жалели Еремеича, возмущались и более всего недоумевали, зачем кому-то понадобилось стрелять в беззащитного старика. Был бы он каким-нибудь банкиром или предпринимателем, это можно было бы еще понять, но кому мог помешать человек, живущий на небольшую пенсию?

Как Ромка и думал, расспросы соседей ничего не дали. Никто из них ничего не видел и не слышал. Квартиранты Еремеича признались, что до позднего вечера у них были гости, гремела музыка, так что сами понимаете...

Взяв показания у Ромки с Лешкой, милиция уехала. Еремеича положили на носилки и погрузили в «Скорую». Петр Иванович не смог покинуть друга и решил сопроводить его до больницы, а брата с сестрой попросил запереть дверь и выключить свет.

— Ключ возле двери висит, на гвоздике, — высунувшись из машины, прокричал он.

— Не волнуйтесь, все будет сделано, — заверила его Лешка.

Ромка зашел в темные сенцы, включил свой фонарик и сразу нашел нужный гвоздик. Он был вбит рядом с дверным косяком, и на нем сиротливо болтался ключ. В другом углу сенец стояли приготовленные к рыбной ловле удочки. Здесь же к деревянной стене была прибита вешалка, и на ней висели стеганый ватник, длинный прорезиненный плащ и... старая брезентовая куртка с подкладкой.

«Интересно, кто ее сюда повесил?» — подумал Ромка.

Он сдернул куртку с вешалки и вошел с ней в комнату, где было больше света. Там он сразу понял, что это совсем другая куртка. Почти такая же, как их, из той же материи, она была гораздо чище, с целыми карманами и гораздо меньшего размера.

Ромка быстро оглянулся. Сестра стояла позади него с пустыми руками.

— Эй, а где наша куртка?

— Там. Сейчас принесу.

Лешка выбежала из дома и кинулась к старой яблоне. Она хорошо помнила, как Ромка бросил куртку на землю, когда склонился над Еремеичем. Но сейчас никакой куртки там не было.

На всякий случай Лешка заглянула под растущие рядом с яблоней кусты, пробежалась вдоль стены, вернулась в дом и трагическим голосом объявила:

— Рома, она пропала.

— Как пропала? Ты что, с ума сошла?! А ты хорошо смотрела? Везде?

— Вроде везде.

— Пошли искать вместе.

Ромка вылетел из дома, включил свой фонарик, и они вдвоем снова принялись искать под яблоней. Потом на всякий случай пробежались по всем дорожкам сада, но поиски ничего не дали.

— Но я очень хорошо помню, как ты бросил ее под яблоню, — следуя за братом по пятам, говорила Лешка.

— Надо было поднять!

— Я не подумала. Неужели ее украли? Но кому нужна дырявая и грязная куртка? Такую последний бомж не наденет.

— Это верно! — процедил Ромка.

Он вернулся в дом, выключил везде свет, вышел обратно, закрыл дверь на ключ, сел на порожек и объявил: