Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане

— Рома, а щенки накормлены? Ты когда из их будки вылезал, не заметил, есть у них еда и вода или нет?

— Другой заботы у меня не было, — хмыкнул Ромка. — Только и дел было, что на их миски глядеть.

— Тебе не до чего дела нет. И племянник неизвестно когда приедет, кто же их покормит?

— Ничего, потерпят до завтра, не помрут, они толстые.

— Ты у нас тоже не худенький, а есть каждый день просишь.

— О чем спор? Поедим и пойдем кормить щенков, — примирительно сказала Лиза. — Не понимаю, чего ты так разволновалась.

— Так. Возмущают меня некоторые.

— Конечно, пойдем, в чем проблема? — тут же смилостивился Ромка.

И потому после ужина все четверо снова направились к дому с мансардой.

Рыжие «китайцы» больше всех были рады своей спасительнице Лешке, а еще больше тому, что она принесла с собой. Как она и думала, в их мисках не было ни воды, ни еды.

Приговаривая «погодите, мои хорошие, сейчас я вас накормлю и напою», она вылила в одну мисочку воду из пластиковой бутылки, в другую вывалила остатки ужина, и щенки, тесня друг друга, громко зачавкали.

Но Лешка на этом не успокоилась, а решила поправить собачью постель. Когда Ромка протискивался из будки обратно, он вытянул за собой щенячье покрывало и еще какие-то тряпки, которые теперь торчали наружу, а бедным собачкам не оставалось ничего другого, как спать на голых досках.

Сначала Лешка вытрясла покрывало и повесила его на забор, а потом взялась за следующую тряпку. Она ее тоже, не глядя, встряхнула, и вдруг увидела, что в руках у нее вовсе не тряпка, а выцветшая большая брезентовая куртка. Та самая, под которой они с Венечкой бежали со свалки под дождем.

— Кажется, куртка нашлась, — несмело сказала она.

Но так как и до этого она не молчала, а активно общалась со щенками, то и на эти ее слова никто не обратил никакого внимания.

— Куртка! — громко повторила Лешка.

— Что там еще за куртка? Какая куртка? — обернулся к ней брат, а когда увидел, что Лешка держит в руках вещь, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, чуть не потерял дар речи. — И правда куртка! Откуда она взялась?

— С неба свалилась, — съязвила сестра.

— Нет, правда?

— Она в будке была, и ты на ней сегодня три часа сидел.

— Серьезно? А я и не смотрел, на чем сижу, там же темно было. — Ромка выхватил у сестры куртку, рассмотрел со всех сторон, сунул руку в один карман, потом — в другой, убедился окончательно, что это та самая вещь, и удивленно воскликнул: — И кто же ее туда запихнул?

— Скорее всего, Венька, — сказал Артем.

— Верно! Надо у него спросить.

— Венечка не мог, — замотала головой Лешка. — Сами подумайте, кто в здравом уме будет пихать в будку мокрую куртку? Лично я бы ее сначала высушила. И Венечка бы так поступил, я его хорошо знаю.

— Может быть, он и запихнул ее туда уже высохшую, — возразил брат. — А чего вообще гадать, когда можно у него самого об этом спросить.

Ромка достал телефон, намереваясь тут же связаться с Венечкой, но сестра этому воспротивилась.

— Не надо ему сейчас звонить. Он за границей, и это дорого, у нас уже деньги на счету кончаются.

Но Ромке не терпелось поскорее узнать, кто запрятал куртку в собачью будку, и он, пообещав Лешке долго не разговаривать, набрал-таки номер своего друга.

Застигнутый неожиданным вопросом о том, что он сделал с найденной на свалке курткой, Венечка немного подумал и сказал, что оставил ее у забора, так как не хотел тащить в дом всякую грязь, а потом начисто о ней забыл и больше не вспоминал.

— У вас что, новое дело? — воскликнул мальчик и пригорюнился. — Так я и знал! Ну почему меня нет с вами?

— Не переживай, Венька! Как говорил Шерлок Холмс, хватит еще на твой век преступлений, — утешил его Ромка и, отсоединившись, решил позвонить и Маргарите Павловне в Париж и спросить еще и у нее, не она ли упрятала куртку в конуру.

Но этого сделать сестра ему уже не позволила.

— А зачем вообще кому-то звонить? Какая разница, кто ее туда упрятал? Главное, что она нашлась.

Лиза одними пальцами приподняла грязную, покрытую собачьей шерстью объемистую штормовку и не преминула заметить:

— А вы обратили внимание, какого она большого размера? Племяннику как раз впору.

— Опять ты о том же! — покачала головой Лешка.

— Я тоже в это не верю. Я его даже в список подозреваемых не внес. И не буду! — воскликнул Ромка. — Но чтобы снять с племянника подозрения, тем более необходимо позвонить Маргарите Павловне: она должна знать его вещи.

— Значит, какая-то доля сомнения у тебя все же есть, — сказала Лиза.

— Ну, разве что одна миллионная...

— Тогда не тяни, возьми мой телефон.

— Все равно не стоит звонить по сотовому в Париж, — сказал свое слово Артем. — Зачем это делать, когда можно позвонить из дома?

Лешка застелила покрывалом пол в собачьей будке, и все четверо понеслись обратно.

Друзья уже подходили к своей улице, как позади них послышались чьи-то торопливые шаги. Ребята свернули за угол — человек тоже, будто преследовал. Ромку это стало раздражать, он остановился и оглянулся. Оказалось, что на пятки им наступает Глеб.

— Привет, — улыбнулся новый приятель племянника.

— Здравствуйте, — вразнобой ответили все четверо, а Лешка полувопросительно сказала:

— Вы, наверное, за женой.

— Угадала,

На подходе к дому все обратили свои взоры на ярко освещенную веранду, откуда неслись звучные женские голоса. Беззаботная светская жизнь, затянувшая в свои сети тетку Артема, продолжалась.

Лай Дика оторвал Нину Сергеевну от ее гостей. Она вышла во двор, щурясь после яркого света, разглядела вошедших. Заметила у Ромки под мышкой куртку, поинтересовалась:

— А что это у тебя?

— Так. Очень нужная вещь.

— Опять грязь в дом тащишь, — беззлобно заметила она и тут же оставила Ромку в покое, а все свое внимание переключила на Глеба.

— Здравствуйте. Проходите. Чайку с нами не попьете?

А тут и Елена сбежала с веранды.

— Глебушка, если хочешь, присоединяйся к нам.

Но ее муж, прося пощады, поднял обе руки вверх.

— Ох, избавьте меня от лишних разговоров, я так устал от них за день. Лучше я вот здесь, на скамье, посижу, уж очень вечер хороший. А ты можешь не торопиться, мне спешить некуда.

— Как хочешь, — ответила Елена и вместе с Ниной Сергеевной вернулась на веранду, а Ромка свернул было к сараю, чтобы оставить куртку там, но передумал и понес домой, в свою комнату, а там запихнул ее под кровать, сопровождая свои действия словами:

— Эта куртка — наша главная улика. И надо беречь ее как зеницу ока.

А потом взялся за телефон и набрал парижский номер.

Трубку снял Жан-Жак, узнал Ромкин голос и с испугом спросил:

— Что там у вас стряслось?

— Ничего не стряслось, — заверил пожилого француза Ромка. — Просто Лешка нашла в вашей собачьей будке старую куртку, и мы хотим узнать, откуда она там взялась.