Наталия Кузнецова - Дело о шаманском талисмане

— Большую, брезентовую? — уточнил Жан-Жак и ответил: — Я ее туда спрятал. Перед отъездом увидел у забора и подложил для тепла к щенкам.

— А чья она, эта куртка?

— Чего не знаю, того не знаю. Это что, очень важно?

— Очень!

— Тогда, может быть, жена знает?

Жан-Жак передал трубку Маргарите Павловне, и она на Ромкин вопрос, нет ли у племянника выцветшей брезентовой куртки, ответила отрицательно.

— А раньше была?

— Раньше? — Маргарита Павловна немного подумала. — Ну, разве что та, в которой он с Севера вернулся, когда еще студентом был.

— И куда она потом делась? — с замиранием сердца спросил Ромка.

— Сгорела, и я ее выбросила.

— Как сгорела?

— Петруша в ней на рыбалку ездил и прожег у костра огромную дыру. Такую большую, что не имело смысла ставить заплатку.

Петрушей Маргарита Павловна называла своего первого мужа, ныне покойного профессора Петра Львовича Балалейкина.

— Спасибо, до свидания, — радостно прокричал Ромка и обратил к Лизе сияющее лицо. — Видишь, племянник здесь ни при чем! Эта куртка точно не его! Надеюсь, теперь-то ты в этом не сомневаешься?

— Но проверить это в любом случае стоило, — ответила Лиза. — Потому что ты сам говорил, что, кроме них троих, на той речке никого не было, и кто же тогда взял их деньги? Кто учинил все эти кражи, обыски и стрельбу?

— По-твоему, я над этим не думаю! — Ромка взял со стола листок бумаги, начертил на нем речку в виде двух параллельных загогулин, рядом — трех человечков, пририсовал еще одного. — Нет, без четвертого не обойтись никак. Или приземлилась летающая тарелка? Причем невидимая?

— Вот уж это исключено, — усмехнулся Артем. — Хотя бы потому, что инопланетянам деньги не нужны, и стрелять из пистолета они не станут, у них более совершенное оружие. Проще в самом деле предположить, что там был какой-то человек, которого они не заметили. Что, там совсем некуда спрятаться, что ли?

— Правильно, — подхватила Лиза. — Он мог притаиться за какой-нибудь кочкой, а рюкзак могло прибить к берегу.

— А он подполз, ваял его в зубы и уполз, да? — И Ромка смешно изобразил, как таинственный незнакомец это делает. — И кто же это мог быть?

— Я знаю кто! — Лиза приложила палец к губам, порывисто вскочила, подбежала к окну и посмотрела вниз, на скамью. Никого там не увидела, обернулась к друзьям и громким шепотом сказала: — А вам не кажется, что все это проделал Глеб? Он тоже позже, в тот вторник, на рыбалку приехал.

Ромка тут же закивал.

— Я уж и сам так подумал, причем сразу же, как только Еремеич сказал об этом. Он вполне мог взять у племянника ключ и войти в его дом и к Сергею тоже. Он мог быть на станции, мы его тогда не знали и поэтому, естественно, не обратили внимания. Он мог подобрать окурок Виктора — тот их везде разбрасывает и бросить под окном у племянника. К тому же, кроме Глеба, племянник и его друзья здесь больше ни с кем не общаются.

— Допустим, — сказала Лешка, — что Глеб был на той речке. Но если его там никто из них не видел и, стало быть, ни в чем не подозревает, то зачем ему все это затевать?

— А вот когда мы его разоблачим, тогда и узнаем, зачем ему все это понадобилось. Тем более что другой версии у нас пока нет, а эта самая вероятная.

Ромка вытащил куртку из-под кровати и принялся в который раз ее рассматривать. Что-то не давало ему покоя с той самой минуты, когда это старье вновь попалось ему на глаза. Внезапно он хлопнул себя по лбу.

— Эй, послушайте, что я только что вспомнил! В ней еще был чек из нашего поселкового магазина, почти совсем свежий. Значит, того, кто ходил в этой куртке, могли видеть в поселке!

— Чтобы Глеб надевал это старье? — недоверчиво покачала головой Лешка.

Мало ли. Может быть, он надел ее перед рыбалкой, чего-то хватился и забежал в магазин. Могло такое быть?

— В принципе вполне, — сказал Артем и тоже подключился к изучению куртки и указал на небольшую дырочку. — А вот это, должно быть, след от рыболовного крючка.

— Да-да, — закивал Ромка, — я и об этом подумал. Надо завтра же показать эту куртку Еремеичу и спросить, не видел ли он ее на Глебе.

А Лиза взглянула на часы и поднялась.

— Мне давно пора домой, бабушка уже заждалась.

Ромка отправился ее провожать, а Лешке с Артемом приказал оставаться дома и никуда не уходить: стеречь куртку.

В этот раз Ромка с Лизой долго гулять не стали — очень устали за день. Ромка постоял у Лизиного дома до тех пор, пока она не легла спать, и побежал назад.

Лешка уснула, как провалилась, а потом ей приснился не страшный, а скорее очень странный сон. Она идет по бесконечному коридору, по обеим сторонам которого стоят шкафы, и дверь каждого из них перед ней открывается, а в шкафах оказываются скелеты, и все они падают к ее ногам. И она наступает на эти кости, а они громко хрустят.

От хруста Лешка и проснулась. Но и наяву он не прекратился.

Она села и прислушалась. Непонятные звуки доносились из кухни. Тогда она накинула халат и потихоньку вышла из комнаты. Из щели под кухонной дверью сочился свет.

— Кто здесь? — прошептала Лешка и толкнула дверь, которая предательски заскрипела.

Конечно, это был Ромка.

— Потише, пожалуйста, — буркнул брат.

— Сам потише, ты меня разбудил. Чем ты тут хрустишь?

— Наступил на что-то, нечего кости разбрасывать.

Лешка взглянула на пол и взялась за веник.

— Это Дик не доел, я сейчас подмету.

— Во-во, подмети, чтобы Нина Сергеевна не увидела, а то запретит его сюда пускать.

— Не запретит, она теперь витает в облаках и ничего вокруг не замечает. А куда это ты намылился?

Ромка в одной руке держал огромный, только что приготовленный бутерброд с колбасой, сыром, кетчупом и майонезом, сделанный из целого батона, в другой — куртку.

— К Еремеичу. Я проснулся и вспомнил, как он сказал, что встанет чуть свет и на рыбалку пойдет. Он может не только к утру, но и к обеду не вернуться, а мне хочется поскорее выяснить, чья это куртка.

— Я пойду с тобой.

— Ну, если хочешь. Тогда собирайся скорей, а Темка пускай спит.

— А Дика возьмем?

— Не надо, там везде собаки, еще устроят гвалт среди ночи.

Брат с сестрой еще издали увидели свет в окне Еремеича.

— Вот видишь, как мы вовремя, он уже встал, — сказал Ромка и дернул на себя дверь. Она легко подалась, и они вошли в комнату.

Однако старика в комнате не было.

— Василий Еремеевич! Где вы? — негромко позвала Лешка.

Никто не отозвался.

Вторая комната тоже оказалась пустой.

— Он, наверное, уже ушел на свою рыбалку, — сказала Лешка.

— И дверь не закрыл? И свет не выключил?

— Значит, просто куда-то отошел. Подождем немного.

— Подождем. — согласился Ромка.

Брат с сестрой присели на топчан и время от времени поглядывали на часы, но время бежало, а Еремеича все не было. Ромка зевнул и, подхватив куртку, встал.