Михаил Панов - Занимательная орфография

Что ж, только в одном слове — золотой — так действуют позиции? Нет, повсеместно! Во всех словах! Помните — было у нас слово дорогой ? Произносится: [дъраго́й]. Видите, что, в нем позиции так же действуют на первый и второй предударные слоги?

А вот вам еще: колокола [кълъкала́], положить [пълажы́т ь], соскочить [съскачи́т ь], торопись [търап ьи́с ь), носовой [нъсаво́й], хорошо [хърашо́]… Выходит, что это позиционное чередование. Везде его действие без исключений. Первый предударный слог: [о] покидает пост, на работу выходит [а]. Второй предударный слог: [о] уходит с поста, его место занимает [ъ].

Иван Семенович Полупшённый разбушевался. (Чай пьет и бушует. Тфуляву ему запаяли, и она снова стала — самовар.) Ему бы благодушествовать, радостно крякать от удовольствия. Нет — очень разозлился.

— Это кто же, — гремит он, — позволил: торопился — через а писать, соскочить — через а писать, положить — через а ? И еще того хуже — все их через твердый знак? Кто дал такую команду? Вы бы хоть словарь взяли! Посмотрели!

Он оставляет чаепитие, идет к книжным полкам, достает энциклопедический словарь, ищет там слова соскочить, положить — их, конечно, не находит (их там и нет) и пуще начинает шуметь:

— Как сговорились! Нарочно, чтобы путать людей, в энциклопедию их не поместили!

Я ему объясняю:

— Никто этих слов с твердым знаком не пишет: [съскачи́т ь] — это фонетическая транскрипция. И не буквы здесь, а транскрипционные знаки. Например, [ъ] — не твердый знак, а обозначение гласного…

— Какого гласного?

— Гласного [ъ].

— Нет такого гласного! — торжествующе говорит Полупшённый. — Нет, нет и нет! — и он хитро смеется: его не обманешь!

Берет лист бумаги и пишет крупно:

Ъ

— Это вот что? Буква твердый знак или… эти… там… твои?

Я беру карандаш и приписываю слева и справа буквы: въезд.

— Если так — то буква. (Это я Ивану Семеновичу говорю.)

Стираю резинкой свои буквы и приписываю: [штъп] — и договариваю:

— [Штъп] тебя…

— Это ты мне сказал? — обиделся Полупшённый. — Ах, ты невежливый! Твердый знак пишет, где не надо, — и еще грубит!

Обиженный, сердитый, ушел. Чай не допил. И теперь со мной не разговаривает.

У звуков есть важная обязанность: они должны быть различителями слов. Благодаря звукам слушатель различает слова и поэтому понимает мысль говорящего.

Есть слово дом, есть слово том , есть слово ком , есть слово лом , есть слово сом , есть слово ЦОМ (Центральное объединение маляров). Предположим, мы первый звук не расслышали, и тогда нам не ясно: речь идет про дом, или про том, или про лом, или про ЦОМ. Или, может быть, про сома.

Наши примеры такие, что звуки [д] ( дом ), [т] ( том ), [л] ( лом ), [с] ( сом ), [ц] ( ЦОМ ) находятся в одной позиции: перед гласным. В этом случае ясно, что они, эти звуки, — различители слов. Никаких сомнений нет: только благодаря этим согласным мы одно слово не путаем с другими.

А вот те-то согласные, которые меняются на посту, позиционно чередуются, они-то способны различать слова?

Посмотрим:

Падает сне [к].

Сне [к] -то падает и падает.

Эх, сне [г] бы пошел!

Сне [г] белый-белый…

Один и тот же корень в одном и том же слове (и падеж — один и тот же: именительный). А произносится: то сне [к], то сне [г]. Заметили, от чего зависит? От позиции. Если после снег идет звонкий согласный, то произносится сне [г]. Нет звонкого согласного — произносится [к]. (Конечна, во фразе Снег белый-белый произносится [г] в том случае, если нет паузы… А если вы скажете: Снег … — и задумаетесь, вздохнете и потом добавите: …белый-белый… , то и будет сне [к], как перед всякой паузой.)

Это позиционное чередование. И становится ясно, что со смыслом оно не связано. То [к], то [г] на конце слова, а смысл один? морфема (значимая единица) одна? Да, одна и та же морфема, один и тот же смысл.

Если вам кто-нибудь скажет, что он с корнем сне [г] связывает один смысл, а с корнем сне [к] — другой, не верьте. Обманывает.

Да и понятно: позиционное чередование — дело, в конце концов, механическое. Следующий согласный звонкий? Получай в этом корне на конце [г]. Следующий согласный глухой? Или конец слова? Получай в этом же корне [к].

Появление же того или иного смысла в речевой цепи — дело не механическое. Нужна воля человека, чтобы вот здесь, в этом месте, появилось значение такое-то (то есть слово, морфема с этим значением), а потом — другое определенное значение. Ясно, что механическая мена внешнего облика морфемы не оказывает влияния на смысл; смысл — не влияет на позиционные чередования.

Итак, если два звука позиционно чередуются, то они друг для друга не смыслоразличители. Их мена не связана с меной смыслов.

Представим себе язык. Фантастический, ненастоящий. Но законы чередования звонких и глухих согласных в нем те же, что и в русском языке. В двух разных текстах встретили морфемы: фрып- и фрыб- . Чем обусловлена разница?

Причины могут быть две. Либо это разные морфемы. А у разных морфем как раз мы и можем ожидать разного звукового состава независимо от позиции. Сравните: кос-a, коз-а . Суть, различия в том, чтобы отличать две морфемы. Чтобы не дать им совпасть.

Либо, напротив, морфема-то одна, да позиционные условия различны. Например: фрып- на конце слова, а фрыб- перед гласным, перед окончанием.

И не надо смешивать эти два случая. Либо звуковые различия вызваны позицией — тогда они незначимы. Либо значимы — тогда не вызваны позицией. Как чаши весов.

В 80-х годах прошлого века жил в Казани Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, профессор Казанского университета. Он умел думать глубоко, остро, неожиданно. И всюду, где он работал, вокруг него собирались люди, восхищенные его мыслью и готовые следовать в науке за Бодуэном. Но не идти за ним след в след, а около него, невдалеке от него, поблизости, — он не любил инертных, безвольных подражателей. Он требовал от своих единомышленников творческой, активной мысли.

А почему они все-таки шли вблизи от Бодуэна? Так притягателен был мир мысли этого ученого, такие неожиданные дали он открывал. Бодуэн де Куртенэ и его ученики, отважные исследователи, составили Казанскую лингвистическую школу.