Феликс Шарков - Общая конфликтология

Авторитарная система управления, направлявшая основную часть государственного бюджета на укрепление военной мощи и репрессивного аппарата, оставляла для удовлетворения социальных нужд минимум средств. Это и стало основой социально-политического фактора социальной напряженности на макроуровне, определяющим ее характер и сейчас. Условия труда и жизни не улучшаются, многие, наоборот, стали ощущать ухудшение, что породило даже ностальгию по временам застоя (и сталинским), когда якобы “все у всех было”.

Следует подчеркнуть большое влияние социально-политического фактора в возникновении напряженности в тех или иных сферах общества постсоциалистических государств. Социальную напряженность сегодня активируют непоследовательность, половинчатость и противоречивость преобразований. Низкий уровень политической культуры и недостаточный опыт борьбы порождают наряду с серьезными социально-политическими требованиями ультиматум о замене непосредственного руководителя. Бастующие по-прежнему верят, что их положение зависит от одного человека: появится новый начальник (директор, министр, президент) – и жизнь улучшится. Основной массе трудящихся трудно отделить истину от плевел политических баталий, наступает разочарование. Эта неудовлетворенность переносится на другие сферы жизни, в результате учащаются и расширяются конфликты. Близки к социально-политическим факторам по своей сущности социально-экономические факторы . Во многом их роль определяется характером экономических отношений в обществе. Эти факторы включают в себя экономико-географические характеристики производства, престижность того или иного вида трудовой деятельности, ее сложность, тяжелые условия и тому подобные составляющие, обусловленные специфическими особенностями отрасли.

Рассмотрим один пример влияния социально-экономических факторов в России. В конце 1980-х гг. социологи зафиксировали падение социального престижа учительского труда. Это падение обусловило довольно сильную моральную и материальную неудовлетворенность учителей выбранной ими работой. Согласно социологическим исследованиям, проведенным в 1990 г. при участии авторов книги, почти 40 % учителей со стажем были готовы поменять свою профессию, если бы представилась такая возможность. Объясняя причины неудовлетворенности своей профессией, они называли отсутствие внимания к материально-бытовым условиям жизни (56 % из числа опрошенных), отсутствие заметных успехов в народном образовании (41,3 %), неудовлетворительную материально-техническую базу школы (38,6 %), низкий уровень научно-методического обеспечения работы учителя (37 %), диктат руководства народным образованием (25,6 %), низкую заработную плату (20,6 %), морально-психологический климат в коллективе (17,7 %), отсутствие условий для творческой работы (17,3 %).

Прошел очень короткий период после публикации этих данных, и они нашли реальное подтверждение: недовольство работников школ переросло в забастовки и другие формы социального конфликта, государственные органы постоянно вынуждены были принимать срочные меры по улучшению жизненных условий учителей. Насколько эти меры запаздывают и какова их эффективность, общеизвестно. В такой же ситуации находятся работники высших учебных заведений, других сфер образования и культуры.

Социально-экономические факторы конфликтов в пост-социалистических странах – это проблемы переориентации экономики на удовлетворение потребностей населения. Работники престижных ранее предприятий военно-промышленного комплекса не просто оказались на грани нищеты, а были вытолкнуты за пределы происходящих экономических преобразований. Их высокий профессионализм стал невостребованным, а к перемене профессии они готовы не были. Речь не идет о включении в предпринимательскую деятельность, которой может заниматься, как считают западные специалисты, всего около десяти процентов населения. Эти люди не готовы к обычной для любой экономики смене профессии, если старая обществу перестала быть необходимой. Месяцами не получая скудную зарплату, они психологически не готовы перейти на другую работу, чтобы обеспечить относительно достойные условия жизни семье: не позволяет обостренное чувство профессионализма. Поэтому наряду с явной и скрытой безработицей во многих регионах существуют сотни незаполненных и достаточно высокооплачиваемых вакансий в строительстве, на транспорте и др.

Сказанное относится не только к инженерно-техническим работникам. К примеру, высококвалифицированный газосварщик долгое время работал на сварке труб газопроводной магистрали в передвижной мехколонне. После завершения строительства магистрали он какое-то время находил применение своим способностям на том или ином производственном участке. Сегодня на одних предприятиях, где требуется соответствующая подготовка сварщика, вакансий нет, а на других не нужна такая высокая квалификация, руководство акционерного предприятия, владелец частной фирмы предпочитают нанять двух-трех работников, оплата труда которых в сумме не превышает высокую зарплату нашего специалиста. И он активно протестует не только против нанимателей, но и сварщиков, из-за которых, по его мнению, он оказался в бедственном положении. Последние зачастую оказываются беженцами из горячих точек разных стран, возникают локальные межнациональные коллизии. Гастарбайтерство в России привело к появлению значительного числа маргинальных личностей, выпадающих из названных и других социальных групп. Маргинальная личность обладает рядом характерных черт: беспокойством, агрессивностью, честолюбием, чувствительностью, степенностью, эгоцентричностью и т. п. Именно в появлении маргинальных групп, а не в борьбе за власть кроется основная причина, напрямую стимулирующая разного рода конфликты в постсоветский период. Здесь находятся те болевые точки общества, на которых необходимо сконцентрировать внимание, чтобы нейтрализовать общие конфликтогенные факторы и эффективно управлять конфликтами. Лишенные глубоких социальных корней, маргинальные люмпенизированные слои общества в политических баталиях поддерживают экстремистские партии и движения.

Среди общих факторов социальной напряженности особую значимость приобретают психолого-демографические . Юноши и девушки, испытавшие на себе гораздо меньше давления авторитарной системы, дети отцов, почувствовавших в 1960-е гг. преимущества духовного раскрепощения, формировались как личности в перестроечное время. На митингах и баррикадах они боролись не за улучшение жизненных условий, а за свое человеческое право мыслить самостоятельно.