Андрей Усачев - Дед Мазай и другие

– Опасное дело ты задумал, Иван! – вздохнул царь Василий. – Кощея Бессмертного не берет ни лук, ни меч, ни копье. Потому что смерть его в яйце хранится, а то яйцо – в утке, а утка – в зайце, а заяц – в сундуке, а сундук на высоком дубу висит. А где тот дуб – никому неведомо…

Поодаль стояли и слушали разговор старшие братья с женами.

– Говорят, у Кощея богатства несметные: сундуки с золотом, камни самоцветные, – шепнула Дормидонту жена.

Дормидонт кинул на Ивана подозрительный взгляд:

– Надо будет за ним проследить!

– У Кощея меч-молния имеется, – жена Федота-царевича толкнула мужа в бок. – Если его заполучить, мы с ним все царства-государства завоюем!

Федот приосанился и принял воинственный вид:

– Дурню он ни к чему, а мне такой меч не помешает!

– Иди, Иван, с Богом! По всем дорогам! – царь Василий перекрестил сына, а затем глянул на старших. – А вы чего стоите? Ступайте за братом следом!

Так они и пошли: Иван– царевич – впереди, а старшие братья – за ним.

– А правда, этот Кощей летать умеет? – боязливо спросил Дормидонт.

– Не бойся, наш Ванька его сачком поймает! – сказал Федот, поигрывая саблей.

– Ботаник! – хмыкнули оба.

Долго ли коротко ли шли братья: дубов много видели, а сундуков – ни одного.

– Как там батюшка говорил, – стал припоминать Федот. – Игла со смертью в яйце, яйцо – в утке, утка в…

– Утка в яблоках! – причмокнул Дормидонт.

– Да, не в яблоках, а в зайце. А заяц…

– Заяц в сметане… – облизнулся средний брат. – Есть охота, сил нет!

А Иван идет, не останавливаясь: тут колосок сорвет, там горсть земляники зачерпнет на ходу – и дальше шагает.

Хотел Дормидонт земляники нарвать: одну сорвал – а остальные разлетелись.

– Тьфу ты, божья коровка! – сплюнул он.

– Погоди, скоро медвежатины поедим! – Федот стащил с плеча лук. – Видишь, медвежий след?

Пошли братья по следу, вошли в сосновый бор и увидели медведицу с корзиной малины, а рядом с матерью двое медвежат играют…

Хрустнул толстый Дормидонт веткой. Насторожилась медведица, схватила медвежат, прижала к себе.

А Федот уже натянул тугой лук, прицелился…

– Стойте, братья! Вы что делаете?! – между братьями и медведицей встал Иван.

– Что-что?! Есть охота! – закричал Дормидонт, размахивая кинжалом. – Лучше отойди!

– У нее же медвежата! – Иван-царевич вцепился в лук.

Федот стал тянуть лук к себе, Иван – к себе… Лук и сломался.

– Дать бы тебе как следует! – сжал кулаки Федот.

– Ботаник! – добавил Дормидонт.

Но тут медведица зарычала. Братья в испуге попятились:

– Мы пошутили!..

– Спасибо, Иван-царевич, что пожалел моих детушек, – сказала медведица человечьим голосом. – Я тебе еще пригожусь.

– Мы тебе еще пригодимся! – закричали медвежата детскими голосами.

– Это, может быть, последние говорящие медведи, – укоризненно сказал Иван братьям. Те промолчали.

Шли три царевича сосновым бором, шли березовой рощей, шли еловой чащей – и вышли к реке. А на берегу лежит щука, ртом воздух хватает.

– Щука! – закричал Федот.

Иван-царевич подбежал к щуке и подцепил ее сачком.

– Ухи наварим! – мечтательно сказал Дормидонт.

А Иван взял щуку и в реку выпустил.

Братья только зубами заскрипели: – У-у-у!

– Спасибо, Иван-царевич, – сказала щука и исчезла в воде.

– Не простая щука, волшебная, очень редкий экземпляр, – вздохнул Иван.

Пошли братья по берегу и вскоре увидели здоровенный – чуть не до самых облаков – дуб, а на верхушке, сверкая, как квадратное солнце, висел на цепях…

– Сундук! – заорал Федот.

– Золотой! – с Дормидонта мигом слетела усталость. Он первым добежал до дуба и стал толкать его толстым животом.

– А ну, отойди! – Федот разбежался и, что есть силы, ударил дуб ногой. Сверху посыпались желуди…

Иван поднял желудь и с интересом стал его рассматривать.

– Эй ты, натуралист! – закричал Дормидонт. – Что делать будем?

И тут послышался рев. Из лесу появилась медведица с медвежатами и замахали царевичам лапами.

– Вот видите, добрые дела не забываются, – сказал Иван.

А в это время в соседнем Тридесятом царстве бушевала буря и гремел гром – Кощей запугивал Василису Прекрасную:

– Ну, что, Василиса, готовься к свадьбе… Трах-бабах!.. А не пойдешь добром, я тебя – Бум-турурум! – не в лягушку, а в змею подколодную превращу!

– А он меня все равно полюбит, – мечтательно сказала Василиса, прижимая к груди незабудку. – Может быть, даже сильнее…

– Тогда пеняй на себя, – угрожающе произнес Кощей. – Трум-бубум…

И вдруг Кощей посерел и схватился за сердце. Неизвестно, было ли у него сердце, но злодей весь заскрипел и застонал…

– Что случилось? – спросила Василиса Прекрасная.

– Кажется, у нас непрошенные гости! – злобно прошипел Кощей и вылетел в окно.

Могучий дуб с треском наклонился. Золотой сундук на цепях мотался, как осенний листок на ветру.

– Еще раз! – медведица с медвежатами поднатужились – и дуб рухнул.

От удара крышка сундука раскрылась. Из него выскочил здоровенный заяц и запрыгал как кенгуру.

– Вот это русак! – удивились медвежата.

– Это не русак, – покачал головой Иван. – Это сумчатый заяц Валлаби.

Заяц Валлаби гигантскими прыжками помчался прочь, но дорогу ему преградил Федот-царевич с кинжалом:

– Врешь, не уйдешь!

И тут из сумки зайца вылетела утка и полетела в обратную сторону.

– Лови ее! – заорал Федот.

Дормидонт выхватил у Ивана-царевича сачок и с неожиданной прытью понесся навстречу утке. Разогнавшись, он прыгнул с обрыва и едва не накрыл ее. Но в последний момент утка затормозила, крякнула… и от испуга снесла яйцо.

Яйцо упало в воду и, булькнув, исчезло.

Кощей Бессмертный летел по небу грозовой тучей. Полы его плаща развевались как черные крылья, и небо за ним темнело. Сверкающие молнии с грохотом били в землю – все ближе, и ближе, и ближе…

– Мы пропали, – Федот показал на приближающуюся тучу. – Видели – меч-молния? Смертельное оружие!

И тут из реки вынырнула щука с яйцом в зубах и подплыла к берегу. Иван осторожно взял яйцо, подержал на ладони, приложил к уху…

– Ванька, разбей яйцо! Кощей летит! – закричал Федот.

Иван-царевич посмотрел на яйцо и задумался:

– А вдруг оно живое?

– Ты что, дурак? В нем смерть Кощея! – скрипнул зубами Дормидонт.

– А если в нем не смерть, а жизнь? Я не могу, – сказал Иван.

– Он не может, – хмыкнул Кощей, опустившись на землю. – Слабак! Ботаник!.. И что Василиса в тебе нашла? – он протянул костлявую руку и властно приказал. – Бросай сюда!

Иван подчинился. Кощей ловко поймал яйцо и раскатисто захохотал…

И вдруг смех оборвался: по яйцу пошла трещина… А затем – крак! – высунулся острый кончик.