Колетт Вивье - Маленький театр

Мили была так встревожена, что даже забыла отчитать Флору за легкомыслие. На следующий день, в воскресенье, она повела Лео в дежурную аптеку. Никаких симптомов ветрянки фармацевт не нашёл, однако сказал, что ребёнок бледен и ему было бы полезно переменить обстановку.

Возвратясь домой, Мили почувствовала страшную усталость, присела на табуретку. Задумалась. Лео не вернётся в детский сад, это ясно, но ведь смотреть за ним некому. Вот если б отвезти его в деревню!

И Мили как во сне увидела дом Маметты, сад, густую траву во дворе… А может быть, Маметта возмёт Лео на некоторое время?

«Напишу-ка ей письмо, — решила Мили. — Но я не знаю ни её фамилии, ни адреса. Придётся написать так: «Андели. Маметте, кормилице, дом возле леса». Право же, письмо дойдёт!»

Ответ пришёл с обратной почтой. Маметта соглашалась взять Лео и просила всего сто пятьдесят франков в месяц. Это было по-дружески — всего сто пятьдесят франков! Правда, сумма эта составляла больше трети заработка Мили!..

А как быть с Жилем и Флорой, как жить в этом противном Руане — ведь они совсем от рук отбились. Все эти тревожные мысли измучили Мили, она решила посоветоваться с Валентином. Он стал для неё надёжной опорой и рассуждал всегда здраво.

Валентин взглянул на старшую сестру: какой у неё удручённый вид.

— Право, не знаю, как нам быть, — сказал он задумчиво, — Жиля надо пристроить к делу. В школе он почти не учится, бредит морем. Ах, если бы ему удалось снова увидеть море!.. Послушай, вот что мне пришло в голову, — вдруг прервал он себя, — эта толстая блондинка, мамина знакомая… Госпожа Де… не могу вспомнить её фамилию.

— Мадам Дезобе́р? — живо отозвалась Мили.

Она совсем о ней забыла. Это подруга матери. Она вышла замуж за коммерсанта из Трувиля и уехала из Гонфлера. Госпожа Дезобер приезжала на похороны, плакала, просила папу непременно сообщить, если понадобится её помощь.

— Неплохая мысль, — пробормотала Мили. — Может, она согласится взять Жиля и Флору? Посмотрим, что она нам ответит.

Но письмо от мадам Дезобер не облегчило положения. Она соглашалась принять на некоторое время девочку, а о мальчике и слышать не хотела. Вот вам и цена обещаний.

Мили была так уязвлена, что чуть было не отказалась, если бы не Флора. Девочка очень обрадовалась, узнав, что её приглашают в Трувиль.

— Ну что ж…. Придётся принять приглашение. Пусть едет одна, — сказал Валентин сестре. — Здесь ей делать нечего…

В конце июля Флора уехала, взяв картонку, служившую ей чемоданом, с красным платьем, сшитым для «Школы смеха». Она была в восторге от путешествия, но всё же обливалась слезами в минуту расставания.

Но её слёзы как летний дождь. Мили хорошо знала свою Флору. И, возвращаясь с вокзала, она снова стала раздумывать о судьбе Жиля. Непутёвый мальчишка ничуть не огорчился, что его не пригласили в Трувиль.

«Нужно будет ещё раз всё обсудить с Валентином, — решила Мили. — И поговорить с папой». Да как ей раньше не пришло в голову: сначала посоветоваться с отцом, а потом уже что-то решать.

На следующий день вечером она побежала в больницу. Безразличие, с которым господин Кастиль принял все семейные новости, даже как-то успокоило её.

— Ну и хорошо… ну и хорошо, — повторял он. — А у меня вот новый сосед, вот его койка, рядом! А вишен ты мне принесла? — Его болезнь затягивалась, и его ничего не интересовало, кроме того, что происходило в четырёх стенах белой палаты.

Мили ласково улыбнулась ему и подавила вздох — она так и не решилась поговорить с ним о Жиле.

Прошло несколько дней после отъезда Флоры, и Мили с грустью проводила Лео к Маметте. Лео, изумлённый неожиданным путешествием, крепко сжимал в кулаке стеклянный шарик. Как ей будет не хватать малыша! Маметта и в самом деле была женщиной очень доброй, очень отзывчивой. Встретила она их так радушно, что Мили сразу стало тепло и уютно в этой знакомой комнате с красным плиточным полом, снова сидела она за столом перед чашкой горячего кофе.

По комнате семенил Ален, но ни Жорже, ни Полетт не было видно, и Маметта объяснила, что детей взяли родители — ведь содержание стоило довольно дорого.

— Вот я и решила принять вашего малыша, — говорила она улыбаясь. — Он тоже, кажется, дикарёнок, как и его старший брат. Какую комедию разыграл тогда! Знаете, а я ведь побывала у вас на следующий день после этой истории. Но вас уже и след простыл. Что же у вас стряслось?

— Чего только не было… — вздохнула Мили.

И она рассказала о своих новых заботах. Маметта выслушала её и заявила напрямик, что заболевание господина Кастиля пошло всем на пользу.

— Да что вы говорите?! — возмутилась Мили.

— Но иначе вы бы так и не освободились от этой клоунады?

— Папа выздоровеет, и, пожалуй, он…

— Ну, ну, в его возрасте так скоро не излечиваются, — заметила Маметта. — Я-то всё это знаю по своему Деду. А братья довольны?

— Валентин и Жерве довольны, но вот Жиль меня тревожит: город ему не нравится, школу он терпеть не может. Просто ума не приложу, что с ним делать? Пожалуйста, посоветуйте, как мне с ним быть? — робко попросила Мили.

— Уж не хотите ли вы, чтобы я взяла его вместе с Лео? — воскликнула Маметта. — Ну нет, это невозможно. Он уже большой. И, кроме того, вам это не по карману.

— Ох, эти деньги!

— Деньги — вещь немаловажная… Кстати, сколько лет вашему Жилю?

— Четырнадцать.

— Да, ему самое время ремеслу учиться.

— Он хочет быть моряком.

— Да, уже слышала. А почему бы не раздобыть ему какую-нибудь работу на лето? Он не заработает много, конечно, но кое-что это даст.

— На вольном воздухе?

— Дался вам этот вольный воздух! — засмеялась Маметта. — Я подумаю и напишу вам… Ну как там Жерве?

Лицо Мили сразу просветлело. Она с гордостью рассказала, что Жерве стал ходить в школу и очень изменился к лучшему. За два месяца он почти по всем предметам догнал одноклассников, получает по сочинению пятёрки.

— Вот увидите, он далеко пойдёт, — воскликнула Мили, и глаза её заблестели.

Раздались чьи-то шаги, и в комнату вошёл Дед. На нём топорщился синий фартук, длинный, почти до полу. Он угрюмо посмотрел на гостей и направился к соломенному креслу. А увидев пустые чашки, разворчался.

— Хочешь кофе? — спросила Маметта, чтобы предотвратить грозу.

— С твоим кофе одно разорение!

Вдруг звонкое восклицание и весёлый смех прервали его слова. Мили и Маметта озадаченно переглянулись. Кто же это смеётся? Оказывается, Лео! Вот он подбежал к Деду, встал перед ним и разглядывал его, словно забавную игрушку. И вдруг попросил:

— Ну ещё что-нибудь скажи!

С этими словами малыш взобрался на колени к старику. И удивительное дело — Дед улыбнулся.