Сара Пеннипакер - Здесь, в реальном мире

— Ну да, не ходил, но зато я приобрёл весь этот ценный опыт. И у меня правда было прекрасное лето. Дядя Сай дал мне камеру, и я снял фильм, и этот фильм…

— Ни разу? То есть всё лето, изо дня в день, я тебя подвозила, и ты… ты ни разу не зашёл внутрь?

— Ну конечно я заходил внутрь! Несколько раз. В самом начале. И потом я отнёс туда свой фильм. Вот об этом я и пытаюсь тебе…

— Пятьсот с лишним долларов, и ты сачканул?

— Я предлагал тебе заплатить. В два раза больше, помнишь? Ты могла бы на мне заработать !

Против этого маме возразить было нечего, но Вар видел, что она перегруппируется для атаки с фланга, и решил перехватить преимущество.

— У меня каждый день было Осмысленное Социальное Взаимодействие, всё как ты хотела. И с другими детьми, и с Уолтером, с…

— Кто такой Уолтер?

— Ну как… — Зря он упомянул Уолтера. — Он бы тебе понравился. Он выслушивает людей и помогает им решать проблемы. — Он подтолкнул к ней по столу проспект «Рекреации». — И теперь миссис Санчес хочет, чтобы я…

— Что-то не припомню социального работника по имени Уолтер. Где, говоришь, он ведёт приём?

И зачем он только проболтался об Уолтере? Кто его тянул за язык?

— Э-э… там же, рядом, по соседству. А теперь главное: я буду ходить в «Рекреацию»! Миссис Санчес меня пригласила. И на этот раз тебе не придётся платить!

Это, по крайней мере, отвлекло её от темы Уолтера.

— Не придётся платить? Это как?

Вар рассказал про киноклуб. Закончив речь, он поник и широко развёл руками.

— Это всё, что у меня получилось, мам. Я стараюсь быть нормальным, но пока что это мой максимум.

— В каком смысле — стараешься быть нормальным?

— Я знаю, ты бы хотела, чтобы у тебя был нормальный ребёнок. — В глазах у Вара опасно защипало. — Я слышал, ты говорила.

— Ну нет, я бы в жизни ничего такого не сказала!

— В первый день «Рекреации». Ты сказала папе, что я предложил заплатить тебе, чтобы ты разрешила мне не ходить в лагерь. И ещё назвала меня антисоциальным ребёнком.

— Что? Да нет же. Ты ослышался.

— Я не ослышался. Ты говорила: «Вот бы у нас был нормальный ребёнок!»

— Я такое говорила? — Её глаза наполнились слезами. — Это всё из-за стресса. Бабушка, сверхурочная работа… Хотя это не оправдание. Конечно, нельзя так говорить, никогда и ни за что. На самом деле я не имела это в виду, и никогда так не думала, и мне ужасно жаль, что ты это слышал. — Она утёрла слёзы и откинулась на спинку стула. — Всё это время я оберегала тебя от всего, что могло бы тебя ранить, — знаю, знаю, чересчур оберегала! — и в итоге я сама тебя… — Мама встала и обвила его руками, и на миг ему стало легко и тепло. — Я просто хотела, чтобы ты был счастлив.

Он вздрогнул и отстранился.

— Но я-то не ты, мам. Иногда я счастлив просто оттого, что делаю что-то сам, один. Дядя Сай говорит, он тоже такой. Говорит, это нормально. Для художника.

— Сайрус и мне пытался это объяснять. А я, похоже, пыталась не слушать. — Она взяла проспект «Рекреации», разорвала пополам и бросила в мусорное ведро.

И тут пришёл папа, и мама стала рассказывать ему всё, что только что узнала, а Вар сидел, обхватив голову руками.

— Так, сын, погоди, давай разберёмся, — сказал папа, дослушав до конца. — Ты попросил себе в подарок двор, чтобы передарить его другому человеку?

Вар поднял взгляд. У папы опять было это растерянное, ватношариковое выражение лица. Вар повесил голову и кивнул.

— Твою награду за лето? Про которую мама сказала, что для тебя это очень важно? Ты просто взял и отдал её?

Голова Вара свесилась ещё ниже, на грудь. Он виновато развёл руками.

— Джолин она была нужнее.

Папа положил руку ему на плечо и сжал.

— Ты настоящий командный игрок, — сказал он. — Я тобой так горжусь.

Мама встала.

— По-моему, пора нам посмотреть твой фильм.

Вар сел между родителями и включил фильм.

Всё экранное время — шесть минут три секунды — Вар следил за их лицами. За шесть минут три секунды они ни разу не оторвали взгляда от экрана.

Когда фильм закончился, мама с минуту сидела молча. А потом сказала:

— Думаю, Сайрус прав.

Вар ощутил, как у него раздувается грудь.

— Ты считаешь, я художник?

— Это само собой, — сказала мама. — Но я имела в виду: он прав, что я счастливица.

Поздно вечером, после того как они сходили в пиццерию, а потом за покупками для школы и накупили горы вещей, включая чёрные джинсы и чёрную футболку, но не включая серьгу-гвоздик, Вар лежал в кровати, рассматривая гипсовые завитки на потолке. Теперь они были похожи на улыбки. Улыбки на улыбках внутри улыбок.

Каждый день после школы ровно в три сорок пять Джолин садилась в автобус и ехала к Вару с мусорным мешком, полным лежалых фруктов и овощей из «Греческого рынка». Домой она возвращалась автобусом, который отправлялся в пять десять.

Однажды она задержалась подольше. Когда они пили лимонад в кухне, из гостиной появилась мама Вара.

— Я заметила на дворе кучу отходов…

— Мы уберём! — поспешно перебил Вар. — Перетащим за сарай. Или накроем.

Мама озадаченно посмотрела на него, потом улыбнулась Джолин.

— …так что мы начинаем собирать объедки для твоего компоста. Буду оставлять их в ведёрке у крыльца.

— Ваши объедки? Вы отдаёте мне свои объедки? — спросила Джолин тоном, каким нормальный человек мог бы спросить: «Ваше золото? Вы отдаёте мне своё золото?» А потом она сказала «спасибо, мэм» ещё раз десять, пока наконец Вар не подошёл к двери и не кивнул выразительно — мол, идём, сад ждёт.

Но мама, как оказалось, ещё не закончила.

— Знаешь, люди часто привозят продукты в нашу благотворительную столовую. Иногда — с истекшим сроком годности, и тогда их приходится выбрасывать. Но отныне я буду приносить их домой и добавлять в кучу.

Джолин чуть ли не рухнула на колени, изливаясь в благодарностях.

— Нам пора в сад, — снова сделал попытку Вар.

Но мама подняла палец — мол, погоди. Открыла один из выдвижных ящиков и достала новенький красный ежедневник, который купила Вару. Каждое утро она оставляла его рядом со школьным рюкзаком, и каждое утро Вар клал его обратно в ящик.

Он застонал:

— Мама, ей не нужен…

Мама отмахнулась и распахнула ежедневник перед Джолин.

— Видишь, тут, в начале, календарь. Мы можем отмечать в нём даты посадки, даты сбора урожая и всё такое. А ещё есть раздел для примечаний и вот, видишь, в конце есть таблица. Мы можем вести учёт всего — доходов, расходов, веса плодов…

Вар пытался поймать взгляд Джолин, мимикой дать ей понять, что можно просто отказаться от ежедневника. Но Джолин взяла его в руки так бережно и благоговейно, словно он был сплетён из мотыльковых крылышек.