Луварси Принггоадисурьо - Тати не отчаивается

Подошел к ним и Хади. Он тихо сказал:

— Я давно ищу вас и уже поверил было Тато, что ты, Тати, продлила свои каникулы. Скорей тащите ваши записки директору. У нас сейчас будет контрольная по физике.

— Ты знала об этом, Люс?

Люсия кивнула. У нее тревожно защемило сердце: по физике она «плавала».

Хади понял ее мысли.

— Не бойся, Люс, пока рядом с тобой Хади, — сказал он, гордо выпятив грудь.

Люсия презрительно скривила рот:

— Благодарю, но я не хочу, чтобы меня еще раз выгнали.

Тати потянула Люсию за руку, приглашая подругу быстрей пойти к директору.

В этот день Тати решила вести себя образцово, слушать все уроки, сидеть спокойно. Трудно ей это давалось: с непривычки деревенело все тело и болела голова. Но в контрольной по физике она не ответила только на один вопрос. И на других уроках она не получала замечаний. Тати была довольна, несмотря на усталость. Мама права: если сильно чего-нибудь захочешь, то обязательно добьешься. Тати даже немного загордилась.

Она твердо решила исправиться. Мама не будет больше на нее сердиться, как в эти три злополучных дня. Было так тяжело!

Вот, например, вчера. Мама подбирала краски, раскрашивая косынку, и спросила совета у Тато, хотя всему свету известно, что он ничего не понимает в сочетании цветов. А Тати мама как-будто не замечала. Уж она бы придумала что-нибудь ослепительное! А потом, когда косынка была готова, мама попросила Тато отнести ее заказчице. Опять же всем известно, что она лучше, чем Тато, умеет разговаривать с заказчиками. Обидно… Конечно, мама права…

Тати ведь не очень послушная дочь. Сколько раз мама говорила, что надо учиться прилежнее. А ее шалости на уроках? А трехдневное изгнание из школы? А плохие отметки? Если говорить серьезно, то можно и нужно взять себя в руки. Стоит сделать над собой усилие для спокойствия мамы. Смогла же она сегодня быть внимательной. Да… Теперь Тати задумалась над жизнью мамы…

Для того чтобы свести концы с концами, госпоже Юсуф приходилось много работать. Она преподавала в школе, давала уроки дома; когда оставалось время, раскрашивала косынки для продажи. Всегда она была ровной и спокойной. Никогда не жаловалась на жизнь. Со всеми была приветлива и ласкова. В трудную минуту к ней приходили и ее ученики и друзья Тато и Тати. Всем она уделяла внимание и ободряла в случае нужды.

Тати все это принимала как должное. Раз мама улыбается все хорошо, все в порядке. А оказывается, все не так уж хорошо и гладко. Трудно маме. Наказание пак Сулеймана оставило беспечную Тати попристальнее взглянуть на окружающих, на себя. И Тати решила побороть свое озорство и доказать маме, что она может быть такой же серьезной, как Тато.

Ее усилия могли быть проверены. Госпожа Юсуф получила от бабушки телеграмму, в которой та сообщала, что она серьезно болеет и просит приехать к ней.

Сначала госпожа Юсуф колебалась, ехать ли. Она могла оставить школу на несколько дней, но как быть с детьми? Поехать вместе с ней они не могли, потому что у них была горячая предэкзаменационная пора.

Госпожа Юсуф ведь никогда еще не оставляла их одних.

— Поезжай, ма, не бойся оставить нас. Ты не беспокойся, твою прекрасную дочку не похитят. Я буду ее личным телохранителем. Поезжай дня на четыре-пять, на неделю. Но не больше! — сказал Тато, взглянув на мать. — Даже представить не могу, что будет, если ты надолго уедешь от нас.

Госпожа Юсуф ничего не ответила, только улыбнулась и ласково потрепала Тато по волосам. Взгляд ее искал Тати.

— Поезжай, — повторил Тато.

— Хорошо, хорошо, я подумаю об этом. Вы еще не собираетесь ложиться спать? У меня уже глаза слипаются.

Когда мать ушла, Тати прошептала, пожав плечами:

— Мама, кажется, еще сердится на меня.

— Послушай, Ти, — начал Тато, — что я хочу тебе сказать. Но обещай прежде, что не рассердишься. Мы ведь с тобой обычно говорим откровенно обо всем.

Тати ответила:

— Я знаю, что ты хочешь сказать: «Учись хорошо, Ти, маму беспокоит твое отношение к занятиям».

— Вот и не угадала, — сказал Тато. — Все знают, что ты стала лучше заниматься. Ведь если ты захочешь, то легко сможешь получать более высокие отметки, чем я. Ты вчера на контрольной по физике не ответила только на один вопрос. А я неправильно ответил на два. И мама тоже знает, что ты сейчас учишься лучше.

— Ну, что же ты хотел сказать? — сердито спросила Тати.

— Ну вот, набрасываешься раньше времени. Не хочу говорить.

— Я тебя и не просила! — закричала Тати и зажала уши руками.

Она делала вид, что читает книгу. Ее душил гнев. Гнев на Тато, на мать, на всех, кто считал ее неисправимой.

Опершись на руку, Тати посмотрела на брата.

— Я тебе не какая-нибудь вещь, чтобы так обращаться со мной!

— Выслушай, Ти, я ведь тебе с самого начала сказал, чтобы ты не кипятилась раньше времени. Дашь ты мне сказать или нет?

— Ну и придира ты!

— Ладно, пусть я придира. Но ты сама не набрасывайся так на меня.

Тати еще сердилась, хотя в душе она была благодарна брату за его участие.

— Ну уж выкладывай, что там у тебя.

— Ты же видишь, Ти, мама не решается уехать. Дай сначала скажу я. Я думаю, она беспокоится за тебя. Она, наверное, боится, что твоей серьезности в учении хватит ненадолго.

— Она думает, я тут буду дурачиться, пока ее нет?

— Пойди к ней и скажи, что будешь хорошо учиться. Сходи к ней сейчас, Ти, — уговаривал сестру Тато. — Ты не можешь не пожалеть ее. Она хочет навестить бабушку, а все ее мысли заняты тобой.

— Стоит ли обещать, если я сама не знаю, сдержу ли я обещание?

— Так ты опять хочешь учиться спустя рукава? Да как ты можешь?!

— Ты что же думаешь, что я нарочно балуюсь? Просто, когда меня что-нибудь увлечет, я не могу удержаться, чтобы не нарисовать. Все происходит само собой. А тогда уж с уроком покончено. У меня прямо руки чешутся. Ужас какой-то! Стоит мне начать рисовать, как я забываю обо всем на свете. И в конце концов даже учитель замечает, что я рисую…

Тато хотел было продолжить спор, но отказался от этой мысли, зная, как упорно Тати стоит на своем.

— Хорошо, пусть будет так. Но, может, ты все-таки сходишь к маме?

Тяжело было на сердце у Тати, когда она встала и пошла в комнату к матери. Перед дверью она вздохнула.

— Ма, ты спишь?

— Нет, не сплю.

Нелегко человеку, который хочет признать свои ошибки.

— Ну как, ты сделала уроки?

— Уже давно, — робко сказала Тати. — Тато говорит, ты боишься ехать из-за меня. Но ты не беспокойся, я буду самой-самой примерной…

Мать наморщила лоб.

— И даю слово, что буду очень хорошо учиться. А все свои вещи; бумагу для рисования и другое — я запрячу в шкаф.

— Я вовсе не запрещаю тебе рисовать. Наоборот, я горжусь твоим талантом. Многие тебе завидуют. Только ты не должна довольствоваться достигнутым. Нужно учиться, упорно учиться.