Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

Как-то раз мальчик Золушка познакомился с девочкой по имени Туплюя. Странное, конечно, имя. Но бывают имена и постраннее, например: Небудика, Киньтак, Побегукая… А бывают и еще страннее: Попейка, Емулень, Вобалдая… Но речь сейчас не о них, а о девочке, с которой познакомился мальчик Золушка.

Вот познакомились они, и Туплюя говорит Золушке:

— Пошли, зайка, в кафешке посидим.

— Ой, а у меня денег нет, — засмущался Золушка.

— Не парься, — отвечает ему Туплюя, — у меня есть.

Пришли они в кафе, которое, кстати сказать, располагалось рядом с кладбищем. Буквально — напротив. Кафе так и называлось: «Здесь лучше, чем напротив».

— Что будем заказывать, детишки? — спросила официантка.

Туплюя заказала себе поросенка с хреном, а Золушка — стакан яблочного сока. Официантка все это им принесла.

И тут Туплюя пристально так посмотрела на Золушку и говорит:

— А ведь ты, зайка, мертвец.

Золушка от этих Туплюиных слов аж соком поперхнулся.

— Кто я?! — переспросил оторопело.

— Мертвец, — повторила Туплюя, уплетая поросенка.

— А почему это я мертвец? — спрашивает Золушка.

— А потому что только мертвецы вот так яблочный сок пьют.

— Как — так? — не понял Золушка.

— Носом.

И вправду, мальчик Золушка втягивал в себя яблочный сок не через рот, а через нос, опустив его в стакан.

— Да это я просто прикалываюсь, — стал оправдываться Золушка.

— А вот мы сейчас узнаем — прикалываешься ты или нет, — сказала Туплюя и позвала какого-то мужчину, который в этот момент выходил из ворот кладбища:

— Дяденька, можно вас на минуточку?

— Хоть на две, — бойко откликнулся мужчина и подошел. — Чем могу служить, молодые люди?

— Да вот мы тут с моим парнем поспорили — мертвый он или не мертвый.

Мужчина мельком глянул на Золушку и уверенно заявил:

— Мертвее не бывает!

— А вы-то откуда знаете? — занервничал Золушка.

— Мертвяк мертвяка видит издалека, — обронил дядечка загадочную фразу и пошел дальше своей дорогой.

— Вот так-то, зайка, — говорит Туплюя Золушке.

Золушка вконец растерялся.

— И что же мне теперь делать? — бормочет.

— Иди на кладбище и ложись в могилу, — посоветовала ему Туплюя. — Раз ты мертвый, тебе там самое и место. Нечего по городу болтаться и с живыми девчонками знакомиться.

И Золушке ничего другого не осталось, как пойти на кладбище и лечь там в первую попавшуюся могилу. И глаза закрыть… А потом, когда он их снова открыл, видит: а он вовсе и не на кладбище в могиле лежит, а у себя дома — на кровати.

Короче говоря, это ему, типа, сон такой страшный приснился. Встал Золушка с кровати, посмотрел в окно. А за окном тоже все вроде бы — нормально: солнышко светит, люди идут…

Но…

Идти-то люди идут, но какие-то все они странные. Как будто наизнанку вывернуты. Да и солнышко на небе не одно висит. Их там — этих солнышек — штук десять понавешено…

«Та-а-ак, — поднапряг свои извилины Золушка и начал рассуждать логически: — это значит, что пока я спал, я провалился в дыру времени и оказался в далеком будущем. И здесь ученые еще несколько солнц на небо повесили, чтоб климат на Земле потеплее был. Ну а люди все вывернулись наизнанку, потому что они мутировали после мировой ядерной войны».

Придя к такому утешительному выводу, Золушка сразу же и успокоился; а что — вполне логично получается: он, Золушка, живой, а не мертвый, и не в могиле находится, а в далеком будущем. Очень даже логично, без всяких там мистических заморочек.

Ага. Щас… Разбежался.

Дзинь-дзинь… — раздался телефонный звонок. Взял Золушка трубку.

— Алло, — говорит.

— Это могила двести тринадцатая? — спрашивает девочка Туплюя. — Позовите, пожалуйста, мертвого Золушку.

Да уж, мои маленькие читатели и читательницы, трудно из кошмарного ужаса и ужасного кошмара выбраться, ох как трудно. Не каждому, прямо скажем, это удается.

Жил-был лесничий. И у него была очень злая дочка. Поэтому звали ее — Злушка. А жены у лесничего не было. Она умерла. После смерти жены лесничий заболел от горя и слег. В доме сразу же стало грязно и холодно. Потому что Злушка — ни полов не подметет, ни огня в очаге не разведет. Сидит целыми днями в углу и злобно думает: «У-ух, как я всех ненавижу».

Даже воды лесничему не подаст.

— Доченька, — просит он, — дай, пожалуйста, попить.

А Злушка делает вид, будто не слышит.

В это самое время мимо дома лесничего проходили добрая женщина Марта и ее дочь Марианна. Услышали они, как лесничий пить просит, вошли в дом, напоили лесничего, огонь в очаге развели, пирожков напекли… Обе такие румяные, трудолюбивые.

Пришлась Марта лесничему по́ сердцу своей добротой и трудолюбием. И он на ней женился.

Это все Злушке о-очень не понравилось.

И то, что уютно стало в доме; и то, что отец вскорости поправился; а пуще всего не понравились Злушке Марта с Марианной. И она затаила на них злобу.

Как-то раз пошла Марта по́ воду, а Злушка у колодца спряталась. И когда Марта наклонилась, чтобы вытащить ведро, Злушка схватила ее за ноги, да и сбросила в колодец.

А плавать Марта не умела. Да в колодце не очень-то и поплаваешь. В общем, утонула Марта.

Стало Злушке от этого хорошо. Но ненадолго. На минуточку. А в следующую минуту она решила погубить еще и Марианну.

Пошла и убила ее.

А тут возвращается из леса лесничий. Смотрит, а Марианна убитая лежит.

— Доченька, — спрашивает он у Злушки, — это ты Марианну убила?

— Ну я, — отвечает Злушка.

— Зачем же ты это сделала? — недоумевает лесничий.

— А затем, — говорит Злушка, — что твоя ненаглядная Марианна за столом все время чавкала.

— Ты ошибаешься, доченька, Марианна никогда за столом не чавкала.

— Нет, чавкала! — злобно заверещала Злушка. — Чавкала! Чавкала! Чавкала!..

Ничего на это не ответил лесничий. Но опять заболел и слег.

А в это самое время сын короля — принц Мирлифлор — задумал устроить во дворце бал, созвать на этот бал всех девушек королевства и выбрать себе невесту.

Злушка тоже решила ехать на бал. Но она отлично понимала, что принц Мирлифлор ее точно не выберет, потому что у нее злое лицо. И тогда Злушка схитрила. Она пошла к фее Мелюзине, живущей по соседству, и попросила, чтобы та дала ей добрые черты лица.

— А как поживает твой батюшка? — спросила фея Мелюзина.

— Хорошо поживает, — соврала Злушка.

— А Марта и ее дочь Марианна?

— Тоже хорошо, — продолжает врать Злушка. — Они велели вам кланяться.

И фея Мелюзина поверила Злушке.

— Ты получишь добрые черты, — сказала она, — но учти, они не смогут долго оставаться на твоем лице. Как только пробьет полночь, лицо примет прежнее злое выражение.

На том они и расстались…