Тодд Хазак-Лоуи - Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте
- Название:Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательский дом «Самокат»
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:9785001670322
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Тодд Хазак-Лоуи - Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте краткое содержание
Где-то в мире есть солнце. Свидетельство о Холокосте - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Вот только мама никак не могла предвидеть, что, едва я уеду, лагерь закроют на карантин из-за тифа. К счастью, семья Зденека позволила мне жить с ними, пока маме и Мариэтте не разрешили наконец выехать из Терезина. Два с половиной немыслимых года в Терезине просто должны были увенчаться такой странной развязкой.
Я свернул на Чехов мост. Здесь ветер дует сильнее. Мне это не мешает. Я решил, что это будет мой новый ритуал: как получу письмо от Франты, буду читать его именно здесь.
Я прошел до середины моста, вспоминая свою тайную детскую игру — обогнать как можно больше прохожих. Теперь я в это не играю. Мне достаточно просто наблюдать за людьми. Как они едут на своих новых машинах, прогуливаются в новых ботинках, надевают новые шляпы. Я все еще привыкаю ко всему этому, к Праге 1945 года. Хорошо, что ни немцы, ни союзники ее не разбомбили.
Я шел неторопливо, до самой середины моста, до точки, где невозможно определить, который конец ближе. Отсюда, кстати говоря, открывается лучший вид на замок. Кое-кто из нешарим уславливался: после войны встретимся тут, на этом самом мосту. Но я приходил сюда уже много раз и не застал никого. Я все равно приходил снова и снова, хотя понимал, что вряд ли тут появится кто-то из знакомых мальчиков. Для моих сверстников транспорт всегда означал газовую камеру.
Газ, потом в дымовую трубу. Так наци убивали нас и избавлялись от трупов. Не знаю зачем, но эта фраза часто вертелась в моей голове: «Так наци убивали нас и избавлялись от трупов». Сама собой выскакивала. И все-таки я не мог до конца в это поверить.
Я вытащил из кармана куртки письмо, вскрыл конверт, вынул лист и, бережно сжимая лист в одной руке, другой сунул конверт в задний карман брюк.
Брно, 14 декабря 1945 года
Дорогой Миша!
Я прочел твое сильное, искреннее письмо, и, думаю, понял, что ты хотел мне сказать. Должен признать: в глубине души я горжусь тем, чего сумел добиться немалым трудом. Нешарим — не просто слово, это идея, которая объединила группу друзей и которая сохранилась в каждом из вас — в каждом, кому посчастливилось уцелеть. Но я скажу тебе, дорогой Миша, что твоя оценка времени, проведенного нами в Терезине, далека от объективности. Для тебя все сложилось более или менее благополучно, вокруг были твои товарищи, так что можно было не слишком тревожиться.
Но не забывай: Терезин был концентрационным лагерем, в ворота которого входили все новые и новые узники, а потом их отправляли на смерть. Это место, где люди умирали с голоду, где их вешали, где они ежеминутно зависели от прихоти своих хозяев. Теперь ты, конечно, уже знаешь о том, что там происходило, и поэтому понимаешь: наш корпус был маленьким островком спокойствия, мы сознательно поворачивались спиной ко всему происходившему и думали лишь о собственных интересах, о своем будущем, а на все остальное почти не обращали внимания.
Тем временем в самом Терезине погибло почти 35 000 человек, а из тех, кого отправили в другие лагеря, мало кто вернулся. В этом смысле мне повезло неслыханно. Я попал в Аушвиц, но избежал газовой камеры.
Терезин с его мощными крепостными стенами и прекрасными горными видами оставался местом жестоким и страшным даже после того, как нацисты превратили его в показательный лагерь, в инструмент пропаганды, чтобы обмануть Красный Крест. Я рад, что ты не ощущал кандалы так явно, как многие другие, но, когда ты пишешь: «Как бы я хотел вернуть те времена, когда мы были нешарим», я отвечаю: «Очень надеюсь, что эти времена никогда не вернутся». И я надеюсь, что скоро в твоей жизни появятся новые переживания и воспоминания, столь же дорогие тебе, но уже за пределами этой скорбной тюрьмы.
Возможно ли это? Думаю, да.
Например, такое вполне может случиться в летнем лагере или просто в компании близких друзей. Конечно, вы, мальчики, уже не будете связаны друг с другом так же крепко, как это было в Терезине, не будете так же сильно зависеть друг от друга. Вспоминаю первые недели в корпусе, когда не было единения, каждый был сам по себе, и все такие разные, а родители вмешивались и не давали нам самостоятельно развиваться. Тогда никто еще не понимал, как важно ограничить участие родителей, чтобы мы смогли осознать, что требуется нам самим, и следовать собственным целям. Вот как росла наша солидарность.
В наше время родители отвозят ребят в летний лагерь, думая только об интересах собственных детей. Они не доверяют даже тем людям, кому поручено заботиться об их детях. Но, возможно, вскоре начнут появляться совсем новые молодежные группы из преданных общему делу ребят — таких как ты. Подумать только, мои мальчики столько всего могли бы сделать… но я каждый день говорю себе: не нужно без конца к этому возвращаться.
Восемьдесят мальчиков прошли в разное время через комнату 7. Выжило одиннадцать. По меркам Терезина это почти невероятный успех. Но если сравнивать Терезин с Аушвицем (Терезин, как мы все теперь знаем, был всего лишь загоном перед настоящей бойней, перед Аушвицем) — хотя нет, Миша, думаю, их не надо сравнивать.
А наша клятва, которую мы не забудем, — надеюсь, ты слышишь ее и в этих строках. Лучший способ сохранить верность нешарим — воплотить в жизнь все то, во что я верил, во что верю до сих пор. Ты это сумеешь, и ты сумеешь много больше, нет причин в этом сомневаться. Не беспокойся, рано или поздно мы, конечно, встретимся. Я готовлюсь к этой встрече, но и немного ее боюсь. Наверное, моя любовь к нешарим слишком велика.
Дорогой Миша, скоро наступит новый год и завершит эту главу нашей великой повести. Перед нами — бескрайние просторы, полные больших возможностей и еще большей ответственности. Перелистни страницу, так будет правильно. Это не помешает тебе хранить верность, не означает забвение прошлого. Ты будешь помнить всегда, и эта память даст тебе силы на целую жизнь. А ведь жизнь — борьба, это правда.
Обещай мне никогда не сдаваться.
Желаю тебе всего лучшего в новом году.
Твой ФрантаP. S. Передавай приветы матери и сестре. Я обязательно сообщу тебе, когда соберусь в Прагу, чтобы мы смогли наконец повидаться.
Я перечитал письмо еще дважды, с каждым разом голос Франты все отчетливее звучал в моей голове. Я немного поспорил с ним, лишь затем, чтобы в очередной раз признать: почти все, что он говорит, оказывается правдой.
Подняв наконец глаза, я с некоторым удивлением понял, что стою на мосту посреди Праги. С минуту я не мог сообразить, куда идти и что делать. Оба конца моста равноудалены от меня. Сколько же всего мне надо сделать, сколько всего увидеть! Вдруг мной овладело странное и непреодолимое желание: я должен прожить прекрасную жизнь, полную подвигов столь необыкновенных, что я их пока и вообразить не могу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: