Джастин Маркс - Книга джунглей. История Маугли

Вскоре к Ракше добавились и остальные взрослые волки Стаи, выползли из своих укрытий, чтобы узнать, что происходит. Явной опасности никто из них пока что не замечал, но не зря же раздаются панические крики птиц, не зря разносятся по всем джунглям тревожные голоса животных.

Появилась дикая свинья, она, обезумев, влетела прямо в середину волчьей стаи, бежала, не разбирая дороги. Некоторые волки недовольно зарычали, ощетинились, готовые наброситься на нее, но свинья, кажется, даже не заметила хищников, продолжала нестись сломя голову, пытаясь спасти свою жизнь.

– Что случилось, мама? – спросил Грей. – Почему дикая свинья бежит прямиком через нашу лужайку? Она что, сошла с ума и перестала нас бояться?

– Значит, есть что-то, чего она боится сильнее, чем нас, – мрачно ответила Ракша. – Нужно пробежаться по другим норам. Предупредить всех об опасности. Пойдем.

И они поспешили вперед.

– Слушайте все! – кричала Ракша. – Опасность! Опасность! Все уходите к реке. Немедленно!

И тут Ракша поняла, наконец, что именно случилось.

– Красный Цветок! – прорычала она.

Огонь приближался, и волчице оставалось лишь надеяться на то, что принес его не тот, о ком она думала.

Красный Цветок пожирал джунгли.

Животные со всей округи сбежались к реке – испуганные, сбитые с толку, встревоженные, а пламя тем временем охватило весь луг и неумолимо приближалось.

Такое множество самых разных животных не собиралось у реки со времен Водяного перемирия, но теперь их всех охватила паника, и о каком-либо взаимопонимании не шло и речи. Змеи и мангусты бросались друг на друга, стараясь при этом не попасть под копыта бизонов, безжалостно топтавших драгоценную коллекцию дикобраза Икки.

– Моя палочка. Мой камешек. Мой листочек, – беспомощно бормотал Икки, нервно морща свой розовый носик.

– Это что, новое перемирие? – зевая спросила не проснувшаяся до конца карликовая свинка.

– Нет. Это Красный Цветок, – ответил ей панголин. – И он приближается.

– Вот и конец нам всем пришел, – грустно сказала гигантская белка. – Плохи наши дела, ох, плохи.

Один из носорогов спросил, обернувшись к стоявшей рядом с ним антилопе.

– Откуда он взялся, ты не видела?

– Это человек, – нервно озираясь по сторонам, ответила антилопа. – Он принес Красный Цветок в джунгли!

Ракша услышала слова антилопы, и у нее упало сердце. Кажется, сбылись самые худшие опасения волчицы.

– Ну, вот, – раздался низкий, бархатный, словно шкурка новорожденного теленка антилопы, голос, а затем из темноты появился и сам Шерхан. – Все, как я предсказывал. Человеческий детеныш вернулся.

– Это все ты натворил, – огрызнулась Ракша, глядя на приближающегося тигра. – Ты знал, что он к нам вернется. Ты устроил ему западню...

С раздирающим уши ревом Шерхан бросился на Ракшу – триста килограммов стальных мускулов и острые, как бритвы, когти, обрушились на волчицу, которая была втрое меньше его. Бросок был таким стремительным, что никто и ахнуть не успел. Волчица рухнула под тяжестью тигриного тела, Шерхан припечатал ее к грязной земле.

– Ты забыла, с кем разговариваешь, – пророкотал Шерхан, готовясь добить Ракшу.

– Хватит! – прогремел из темноты голос.

Это был приказ, такой властный, что все собравшиеся у реки животные замерли и повернули головы, глядя на Маугли, появившегося на берегу с пылающим Красным Цветком в руке. Глаза человеческого детеныша горели ярче огня.

– Ты хотел меня? – презрительно бросил Маугли могучему тигру. – Ну, вот он я.

Казалось, все в джунглях затаили дыхание. Все глаза были прикованы к человеку, который принес в их лесной мир свой ужасный Красный Цветок. Все смотрели на пляшущие оранжевые язычки огня и дрожали от страха.

Тут из зарослей выбежали Балу с Багирой и резко остановились, увидев сотни испуганных глаз, в которых отражалось пламя.

– О, нет, – негромко сказал Багира. – Маугли...

СТРАХ РАСПРОСТРАНЯЛСЯ, передаваясь от одного животного к другому.

Шерхан медленно, лениво отступил от Ракши.

– Ну, что ж, начнем, – прорычал он, прижимая к голове уши.

– Я не боюсь тебя, – крикнул Маугли, поворачиваясь к Шерхану. – У меня есть Красный Цветок! Теперь тебя никто больше не будет бояться!

Маугли посмотрел на остальных животных, ожидая, что они разделят с ним его триумф. Но никто не проронил ни слова, все не сводили глаз с танцующих язычков пламени. Да, Маугли удалось приковать к себе всеобщее внимание, однако животные смотрели на него совсем не так, как он ожидал. Странно смотрели, со страхом, и никто не восторгался его подвигом.

– Ты прав, – лениво процедил Шерхан. – Думаю, они теперь будут бояться кого-то другого.

Маугли смутился. Непонятно, что имел в виду тигр?

Человеческий детеныш обвел взглядом собравшихся на речном берегу зверей. Все они тихо отступали назад. Звери, рядом с которыми вырос человеческий детеныш, с которыми он дружил, испуганно пятились назад, и – о, ужас! – собирались сейчас вокруг тигра, словно ища защиты у него, а не у Маугли.

– Погодите, все в порядке, – окликнул он их, но никто его не слышал. Маугли чувствовал себя опустошенным, надломленным. Его словно придавило упавшим деревом. Даже Грей, его любимец Грей спрятался, укрывшись за своей раненой матерью.

– Грей, это же я, Грей, – позвал Маугли своего младшего брата. Но Грей отвел глаза в сторону.

– Мне неприятно напоминать, но я вас предупреждал, – с мерзкой улыбкой заметил Шерхан. – Но вы меня не услышали...

– Мама... – тихо позвал Маугли, зная, что уж кто-кто, а Ракша точно знает, что ей ни к чему бояться собственного сына. Но и Ракша не смотрела в его сторону, отвернула голову. Неужели и она?

Из глаз Маугли хлынули слезы. Его сердце разрывалось на части. Разве этого он хотел? Разве к этому стремился?

Почему все они так его боятся? Разве они не знают, кто он? Разве не вырос он рядом с ними?

– Человеческий детеныш стал человеком, – жестко сказал Шерхан. – А человек всегда приносит в джунгли смерть и разрушение.

– Это неправда, – всхлипнул Маугли. – Я пришел, чтобы помочь всем!

– Помочь, – прорычал Шерхан, поворачивая голову в ту сторону, откуда пришел Маугли. – И помог, нечего сказать.

Мальчик медленно повернулся, чтобы посмотреть назад.

Над деревьями поднимался густой дым. Это пылал луг, на который уронил угольки Маугли, когда спешил, чтобы отомстить за Акелу. Красный Цветок разрастался, найдя себе пищу.

– Ты пришел, чтобы убивать, – сказал Шерхан. – Ну, что ж, давай. Пусти в дело свой Красный Цветок. Обрати его против меня так же, как это сделал когда-то твой отец.

Маугли уставился на Шерхана, на его покрытую следами старых ожогов шкуру, затем обернулся по сторонам, отчаянно ища глазами хотя бы кого-то, кто встанет на его сторону. Но никто на него не смотрел. Все джунгли отвернулись от малыша. Даже Балу, и тот потупил взгляд. Боль в сердце Маугли сделалась невыносимой. Еще никогда он не чувствовал себя таким одиноким, таким никому не нужным, таким чужим для всех, как в эту минуту.