Джастин Маркс - Книга джунглей. История Маугли

Сквозь этот невероятный, сошедший с ума мир пробирался Шерхан, которому не терпелось попробовать человечины.

– Куда ты спрятался, маленький негодяй? – прорычал тигр. Он знал, что рано или поздно все равно найдет человеческого детеныша, просто ему не хотелось терять время на поиски. Охота, по сути, была закончена, история человеческого детеныша подошла к концу. Настоящей борьбы, как это ни прискорбно, с ним не получилось, все решилось быстро и просто. Что ж, пришло время пустить жертве кровь, и нечего с этим тянуть понапрасну.

Прямо перед ворчащим тигром, едва не задев его по носу, с дерева полетели листья, хрустнул наверху сучок. Шерхан вскинул голову.

«Ну, вот и все, – подумал он, глядя на промелькнувшего среди веток человеческого детеныша. – На дереве спрятаться от меня решил? Не поможет, дурачок». Шерхан присел на задние лапы, затем оттолкнулся и, словно подброшенный пружиной, подскочил вверх.

– Это волкам тупым ты мог голову морочить, а меня не обманешь, – ехидно заметил тигр, запрыгивая на нижнюю ветку. – Я всегда знал наперед, что из тебя получится.

Маугли не обратил на слова Шерхана ни малейшего внимания, у него были заботы поважнее, чем слушать, что там бормочет этот полосатый. Человеческий детеныш перебрался на следующую ветку, повыше, сохраняя постоянным расстояние между собой и своим противником. Смертельно опасный танец Маугли начался.

Тем временем пожар быстро приближался, трещал в кустах, грозно ревел между деревьями. Маугли перепрыгнул на следующую ветку – в воздухе уже повисла сизая мгла, защипало в горле и глазах от едкого дыма. Дым мешал и Шерхану, из-за него он не мог преследовать человеческого детеныша по запаху, приходилось искать его глазами. Впрочем, и человеческому детенышу стало трудно следить за своим противником.

Маугли поспешно проскользнул вокруг толстого древесного ствола, спрятался за ним. Ему живо вспомнилась схватка с королем Луи. Тяжелая была битва. И вот новый поединок, и снова с врагом, который больше и сильнее, чем он. Но если с орангутангом Маугли приходилось сражаться в совершенно чужом для него мире и без какого-либо оружия в руках, то теперь все было иначе.

На этот раз у Маугли был четкий план, а значит, крепкой была и надежда на благополучный исход предстоящего боя.

Тигр двигался уверенно и быстро, небрежно перепрыгивая с ветки на ветку, поднимаясь все выше над полыхающим подлеском, желая, как можно быстрее поставить точку в их противостоянии с человеческим детенышем.

Маугли перебрался на следующую ветку, почувствовал, как сильно она прогнулась под его весом, услышал треск, перекрывший даже гул разгоравшегося под деревом пламени. Вот она, ветка, которая ему нужна! Обвитая стеблями ползучих растений, сухая, мертвая. Отличная ветка!

– Ну, и долго ли ты рассчитываешь продержаться против меня? – раздался снизу голос тигра. – Быстрее сдашься, быстрее и легче все для тебя закончится.

Маугли спрятался за стволом дерева – тигр с разгона проскочил мимо, запрыгнул на ветку, которая находилась выше. Маугли поспешно сплел друг с другом несколько лиан. Проверять веревку – как, впрочем, и весь «фокус» – времени не было. Поединок вступил в решающую фазу.

– Нам с тобой не обязательно драться, – громко объявил Маугли.

Тигр улыбнулся.

«Вот ты и обнаружил себя, глупыш, – подумал Шерхан, – и я совершенно точно знаю теперь, где тебя искать».

– Неужели надеешься на то, что я позволю тебе вырасти и стать взрослым? – хмыкнул тигр, присматриваясь к стволу, из-за которого прозвучал голос человеческого детеныша.

Маугли вышел из своего укрытия, приготовился, подобрался. Внизу бушевал Красный Цветок, выжигая кусты возле дерева.

– Я не понимаю, почему ты меня так ненавидишь, – ответил Маугли. – Но у меня самого нет ненависти к тебе, Шерхан.

Если честно, Маугли действительно не хотел такого окончания их поединка и до этого момента еще сохранял призрачную надежду на то, что в конце им обоим удастся остаться в живых. Но теперь путь назад отрезан.

– Слова, слова... Любимое оружие людей. Они мастера зубы заговаривать, – рыкнул тигр. – Только меня на этот крючок не поймаешь.

Шерхан спрыгнул ниже, на ветку, которая находилась всего в метре от того места, где стоял Маугли. Тигр не спешил, он смотрел человеческому детенышу прямо в глаза и наслаждался, упивался этой минутой.

И нет ничего удивительного в том, что тигр просто не заметил самодельную, наскоро сплетенную из лиан веревку, что была закреплена на ногах Маугли.

Слегка сожалея о том, что спустя секунду все закончится, тигр бросился на человеческого детеныша, полетел, оскалив зубы и выпустив когти, и... всем весом своего тела обрушился на сухую ветку, на которой находился Маугли.

Раздался оглушительный треск, и ветка начала отделяться от ствола.

Не веря своим ушам и глазам, Шерхан с ужасом взглянул на мальчика.

– Сухая ветка, – спокойно пояснил Маугли.

В следующую секунду ветка полностью обломилась вместе со стоявшими на ней тигром и человеческим детенышем. Шерхан и ветка рухнули вниз, Маугли удержала на весу прикрепленная к его ногам веревка.

А тигр тем временем уже погружался в бушующий огонь, который через мгновение оборвет его жизнь.

Маугли раскачивался на сплетенной из лиан веревке, не в силах посмотреть вниз, на умирающего в огне могучего полосатого зверя. Он не испытывал ни радости, ни злорадства, ни гордости, ни ненависти – только печаль и безмерную усталость.

ВСЕ ВЗГЛЯДЫ БЫЛИ ОБРАЩЕНЫ на ад, в который превратились джунгли.

Собравшиеся на берегу реки животные с тревогой вглядывались в багровую, затянутую дымом пелену, не зная о том, что происходит внутри ее, и боясь себе это представить. Балу стоял, положив одну свою тяжелую лапу на плечо Багиры. Глаза пантеры остекленели, сердце его было разбито.

Ракша стояла чуть поодаль от остальных. Она тоже всматривалась в пылающий горизонт, и вопреки голосу разума продолжала верить в то, что сможет еще один, последний раз, увидеть своего сына. Пожалуй, это была даже не надежда, – о какой надежде может идти речь при виде этого пылающего ада! – скорее просто безумное желание, чтобы Маугли остался жив.

В зарослях что-то промелькнуло, кто-то приближался к реке. Те животные, что были помельче и послабее, попятились назад, прикрываясь за спинами более крупных и сильных. Багира встрепенулся, принял боевую стойку.

Если это возвращается Шерхан, он заплатит за все, что наделал. Из подрастающих волчат вперед вышел только Грей, бесстрашно вставший рядом со своей матерью и, как она, не утративший надежду.

Из дыма показалась черная, густо покрытая копотью, фигура. Не кошачья, человеческая. А затем, кашляя и тяжело дыша, Маугли упал на колени перед собравшимися на берегу животными.