Шарон Крич - Замок Корона [litres]

– Эмм… Уфф…

Принц Вито, разочарованный бездействием брата, выехал из колонны и поскакал вдоль повозок.

– Давайте-давайте, – говорил он. – Скажите им, что это бесплатно!

Затем он повернулся к растерянным крестьянам:

– Это бесплатно! Берите! – Он схватил мешок зерна и кинул его молодому крестьянину. – Бери! – мешок упал к ногам юноши. – Бери! – приказал принц Вито. Юноша послушно поднял мешок и опрометью кинулся с ним вниз по улице.

Слуги, которых подхлестнул громкий приказ принца Вито, начали выбрасывать мешки из телег, стараясь, чтобы они упали под ноги жителей деревни. Вскоре всё смешалось в полнейшем беспорядке, поскольку другие крестьяне, привлечённые шумом, пришли поглядеть, что случилось, и быстро поняли, что если они не начнут хватать продукты, то им ничего не достанется.

Королева планировала проехать через всю деревню, по её извилистым улочкам, постепенно и чинно раздавая еду, но процессия окончательно застряла, окружённая со всех сторон местными жителями, требовавшими еды. Некоторые из них прорвали кордон королевских стражников, влезли на телеги и теперь кидали их содержимое друзьям и соседям. В воздухе летали фрукты, овощи, куры, мешки с зерном и мукой. Крестьяне, которые вначале были так робки и нерешительны, теперь громко перекрикивались друг с другом, и стоявший повсюду грохот пугал лошадей, заставляя их нервничать.

– Ах! – сказала королева. – Я не понимаю…

– Я хочу домой, – прошептала принцесса.

Вдруг из толпы раздался крик какого-то мужчины:

– Эй, поглядите! Это же Мальчик-лань и Девочка-орлица! Слуги Пангини! Вот там, вверху! Видите?

Рядом взревел какой-то мальчишка:

– Ого! Что вы там делаете?

Пия и Энцио, заулыбавшиеся было вначале, были поражены, когда какая-то женщина на них зашипела:

– Ффффу! Шпионы!

Взгляды остальных тоже были полны подозрений и недоверия.

– Это мы, – попытался объясниться Энцио. – Мы дегустаторы… – Но его слова потонули в визге и криках дерущихся за еду селян. Вокруг царили безумие грабежа и делёжки. Некоторые крестьяне уже мчались прочь, спеша унести свою добычу подальше, другие вернулись с тачками, чтобы увезти как можно больше продуктов.

Жалобным голосом королева сказала:

– Это не… не… Не этого я ждала.

На деревенских улицах стоял ужасающий гвалт: крики людей, ржание коней, глухие удары падающих на землю мешков, карканье ворон, лай собак… королевские стражники плотным кольцом окружили королевскую семью, но Пия и Энцио оказались вне этого круга. Лошади под ними всхрапывали и становились на дыбы.

При очередном развороте лошади Пия заметила в толпе два знакомых лица: по улице, нелепо ковыляя, семенили Франко и Пангини. Франко что-то кричал лавочнику. Лошадь Пии снова сделала какой-то пируэт, и, когда она вновь взглянула в их сторону, Франко пальцем указывал Пангини на неё и Энцио. Она не знала, какое выражение ожидала увидеть на лице Пангини: может быть, гнев, недоверие или неудовольствие – но точно не то, что предстало в этот момент её взору. Лавочник выглядел так, будто завидовал и стыдился.

Пия смутилась, но её размышления длились недолго, потому что кто-то резко вырвал её из седла.

– Эй! – крикнула она протестующе. – Что происходит?

Это оказался принц Джанни, решительно пересадивший её на свою лошадь. Он стремительно вырвался из толпы и поскакал по улице. Лошадь громко цокала копытами и чуть не задевала боками дома.

– Но как же… Там Энцио… – запротестовала Пия.

– Он в безопасности, – ответил принц. – Его забрал Вито.

Впереди Пия заметила тесную группу королевских стражников, сопровождавших королеву и принцессу, которые уже добрались до моста.

– А Энцио?

– Вон он, – показал принц Джанни, перекрикивая шум. Обернувшись туда, куда он указывал, Пия ощутила тёплое дыхание принца на своей шее. Вито и Энцио мчались позади них, смеясь так, будто всё это было игрой.

– А как же слуги? – не унималась Пия.

– С ними всё будет хорошо. Они вернутся, как только телеги опустеют.

На мосту Пия вдруг задрожала. Она вспомнила, как её последний раз везли этим путём через мост, когда они с Энцио думали, что их ждёт заточение. Но этот трепет был вызван не только воспоминанием о страхе. Но и тёплым дыханием принца на шее и ощущение его рук, обнимающих её за талию.

Этот трепет не был ей неприятен, и всё же она упрямо думала, что было бы лучше, если бы она спаслась самостоятельно. Не нужны ей для спасения всякие принцы.

За мостом королевские стражники остановились, дожидаясь принцев Джанни и Вито. И, как раз когда те присоединились к свите королевы, из замка вылетел и бросился вниз по холму одинокий стражник.

– Король! Король! – кричал он полным тревоги голосом. – Король, король!

– Что случилось? – взмолилась королева.

Стражник резко затормозил перед королевой:

– Поторопитесь, ваше величество. Король заболел.

– Заболел? Почему?

– Его отравили!

Вскоре после того, как королева со свитой направилась в деревню, синьора Ферелли в сопровождении своих кошек вышла из своей сумрачной хижины. Они собрались было войти в грабовый туннель, но их остановил какой-то слуга:

– Вам нельзя ходить туда!

– Да? – переспросила синьора Ферелли. – И почему же?

– Это территория королевы. Её собственный туннель.

– А! Собственный туннель, говорите?

– Да, туда ходит лишь королева.

Синьора рассматривала свод, образованный ветвями деревьев.

– А кто о нём заботится? И кто чистит дорожку?

– Садовники, разумеется.

– Стало быть, они тоже входят в туннель?

Слуга выглядел озадаченным:

– Только чтобы подстричь… Больше никогда.

Стоило слуге удалиться и исчезнуть из поля зрения синьоры Ферелли, как она вместе с кошками вошла в туннель: пёстрая держалась у её ног, а чёрная шла впереди, как телохранитель.

Отшельница вдыхала запах листвы над головой и наслаждалась длинными рядами тонких стволов, сплетёнными у неё над головой ветвями и прохладой длинного туннеля. Она медленно прошла его до конца и повернула назад.

Чёрная кошка выпрыгнула вперёд и взлетела вверх по стволу, на ветки свода.

– Что ты там нашла, киса? – спросила синьора. – Маленькую птичку? – Она остановилась, чтобы посмотреть, как лазает по ветвям её кошка. Синьора тихо размышляла о том, как гуляет по этому туннелю королева. Отшельница понимала, чем он так мил ей: здесь было так тихо, так прохладно, спокойно и умиротворённо.