Сергей Григорьев - Зуёк Койзмэн и кок Асей

В 2230 заговорила по-русски вторая радиостанция Москвы:

MSP, MSP, MSP, CQ, CQ, CQ.

Морща лоб и сводя губы звездочкой, кок писал букву за буквой латинской телеграфной азбукой.

— Zdorowx Lenina proizochlo znaoitelxnoe uluochenie.

Кончив прием, кок достал из ящика книжечку кода [22] Свод условных сигналов радио, принятых в международных разговорах. и стал, посадив с собою рядом на табурете зуйка, переводить, рисуя из книжки буква за буквой. Зуёк прочел.

"Здоровье Ленина произошло значительное улучшение".

Зуёк читал букву за буквой то, что выходило из-под карандаша кока. Томми перебирал и перечитывал набросанные ему раньше коком листочки. Кок, перерисовывая зуйку русский бюллетень, букву за буквой, не снимал с головы телефонного шлема и все время передвигал рычажки настройки, и в его ушах непрестанно звучали то щелчки точек и тире, то жужжание вызывных сигналов, то вдруг отрывок музыки иль пения, то телефонный разговор. В эфире все время шли перекрестные разговоры. Кок любил эти ночные говоры, реющие в густом просторе над землей: ему мнилось, что это она сама, земля, грезит и бормочет во сне, а он подслушивает ее тайны.

Вдруг карандаш кока перестал рисовать для товарища русские буквы, и лицо его стало серьезно. Он слушал внимательно. Кто-то ясно и четко, очевидно — с моря, вызывал:

— LSB, LSB, LSB!

— ЛСБ. ЛСБ. ЛСБ!

Буквы "LSB" — позывной знак русской радиостанции в Архангельске. Очевидно, русское дозорное судно проходило невдалеке от фьорда, где стоял английский тралер № 213 и хотело вступить в соединение с LSB, а там задремал дежурный и не слышит, или до него не доходит волна.

— LSB! — напрасно взывало русское судно.

Кок взялся за ключ, включил передачу и выбил:

— ПРБ (PRB), что означало: "Я желаю с вами говорить по международному сигнальному ходу"…

Судно в недоумении:

— LSB!

— Нет!

Судно спрашивает кока:

— QRA? что значит:

— Как называется ваша станция?

Кок притаился и молчит.

— QRD? (куда вы направляетесь…)

Кок смеется и в шаловливом ознобе выстукивает:

— Москов.

Судно молчит. Думает. Потом вопрос:

— QRH? Какая длина вашей волны?

Кок притаился. — Уж не хочешь ли ты меня искать? — Молчание. Потом кок выбивает:

— QFBLSB!!!

Он предлагает этим помочь судну разбудить Архангельск!

Три восклицательных знака предупреждают, что станция кока начинает работать большой мощностью. Увеличив мощность передачи, кок будит Архангельск:

— LSB! LSB…

Наконец. LSB проснулся и спросонок говорит.

— QRM (мне мешают!)…

Потом слышится с судна:

— QRW (Прошу не мешать)…

Между судном и LSB идет непонятный коку разговор. Снова ясный вопрос:

— QRA? (как называется ваша станция).

Кок снимает с головы шлем и сообщает Томми, что вблизи русское дозорное судно…

Томми свистнул и отправляется будить Джонни. Кок будит задремавшего зуйка и знаками обменяет ему, что пора! Поспешно кок Асей уложил кое-что в клетчатый брезентовый чемоданчик. Скользнув по трапу, мальчишки шмыгнули на карбасок, отвязали его и поплыли к берегу. На тралере — тишина. Алое пятно полуночного солнца бледнеет над горою. Зуёк и кок вытягивают карбасок на берег и бегут тропою в гору. По пути Койзмэн достал из щели в камне свою котомку и повесил за спину. В полугоре мальчишкам почудился крик сирены. Притаясь за выступом скалы, кок и зуёк смотрят вниз на берег и залив, где мирно спит тралер № 213. Из-за горы снова крик сирены, и в глубь фьорда тихим ходом заплывает длинный, похожий на серую щуку трехтрубный миноносец. На корме — красный флаг РСФСР. Тише ход. Бесшумно крадется подманенное радио-шалостью кока дозорное судно и бросает якорь рядом с тралером. Зуёк говорит коку Асею:

— Ну, теперь наши завьют твоему борову хвостик! Идем-ка от греха подале!

Зуёк и кок за ним идут тропинкой в гору. И скоро залив, тралер, миноносец и становище скрываются от взоров за порослью березок и осин.

Зуёк знал все тропинки вокруг стана километров на пятнадцать. Дальше, он слышал, что летняя порога на Киркенес идет "вдоль земли" и по Пайс-реке, её берегами. Начало их пути было веселою прогулкой. Приустав, зуёк и кок садились отдыхать, курили, разводили огонь, кипятили чай и пили. Кок угощал Койзмэна сухарями и вареньем, и зуёк, не уклоняясь, принимал угощение как должное. За чаем оба болтали, не понимая друг друга, но из вежливости кок слушал Койзмэна, когда тот что-то ему рассказывал по-русски, и важно кивал головой; затем, когда, устав, зуёк смолкал, начинал говорить Асей, и очередь слушать непонятное наставала для зуйка. Он тоже качал головой, и в тех местах, где речь кока становилась оживленней, и зуёк, понимал, что парень "заливает". Койзмэн деликатно таращил глаза и раскрывал рот, чтобы яснее изобразить изумление перед тем, что ему рассказывал Асей. Потом они, довольные друг другом, собирали свои пожитки и снова шли по тропинке, ведомой только Койзмэну. К вечеру — от бессонной ночи, от шикарного ужина на тралере, от устали — у Койзмэна испортилось настроение. Неведомо за что он сердился на Асея и иногда, к нему обращаясь, кричал:

— Опять отстал, морская выдра!

На что кок Асей, подмигнув, добродушно отвечал:

— Москов? Лонг ис вай ту Москов! [23] Москва? До Москвы далеко!

Зуёк сердился:

— Заладил свой "москов". Москва-то, брат, вон где!.. Ты иди, куда тебя ведут, не разговаривай! Да не отставай.

— Иес, Койзмэн.

Через час Койзмэн сел переобуваться: ногу портянкой натерло. Кок Асей догнал его, кивнул, сломал палочку, надел на нее чемоданчик и, закинув за плечо, пошел дальше тем же неторопливым шагом…

Койзмэн переобулся, оправился и пошел догонять Асея. На тропинке его не было видно. Вспомнив, что тут близко росстань к черному порогу, Койзмэн зашагал быстрее. Со мшарины [24] Сухой торфяник. тропинка перешла на каменный крап обрывистой скалы, внизу шумел покрытый пеной ручей… И откуда-то издали слышался более мощный гул — словно на вершняках мельницы весною. Дальше снова торфяник, потом березовая роща. Тут тропинка делилась надвое. Койзмэн стал на росстани. Свистнул, закричал: "Эй, кок Асей!" Вторьем отозвалась гора напротив. Все молчало. Звеня, толклась мошкара. Койзмэн внимательно осмотрел кусты, — нигде не было залома. Койзмэн погрозил кулаком вслед Асею — для верности по направлению обеих тропинок. По которой тот пошел? Направо шла зимняя тропа к черному порогу, налево — к Пайс-реке, пониже водопада. Туда и надо было направляться.

Койзмэн надломил налево от тропинки верхушку березы в знак того, что он повернул налево, и, ускорив шаг, пошел по тропинке к Пайс-реке. Скоро затих за горою дальний рев порога. Тропинка спускалась меж гор вдоль горного ручья. Блеснула впереди лумбола быстрой Пайс-реки. На берегу — пырт с открытой дверью, около него вверх коргом опрокинут почтовый карбасок. На берегу — никого. Койзмэн почти добежал до пырта, заглянул в него — пусто. Койзмэн снял котомку, вынул из нее нож, повесил котомку на гвоздь в пырте и побежал назад на росстань — очевидно, кок Асей повернул направо к черному порогу.