Владимир Коротеев - Дети лихолетья

Колька вспомнил ребят, которые недавно свалили на землю пирожки у торговки, и, когда милиционер приблизился, будто нечаянно упал в ноги Зюзиной, перевернул камышовую сумку. Десятка два консервных банок высыпались на землю и раскатились в разные стороны.

Зюзина покраснела от ярости и обрушила на Кольку визгливым голосом поток ругательств. Но крики ее быстро прекратились: она увидела перед собой милиционера, который удивленно смотрел на банки, валявшиеся на земле.

Зюзина растерялась и сладким голосом пропела:

— Ты не ушибся, деточка? Ай-яй-яй, так и убиться можно. Вставай, милай, вставай. — Она проворно принялась подбирать банки, исподлобья наблюдая за милиционером. Тот стоял молча, покручивая ус.

Колька встал. «Зря, видать, я все это затеял», — подумал он.

Но милиционер вдруг нагнулся, поднял банку, повертел ее перед глазами.

— Мясная тушенка, — пробурчал он.

— Мясная, мясная, товарищ командир, — сказала Зюзина и, опасливо оглянувшись на толпившихся вокруг людей, подошла к милиционеру ближе и продолжала вполголоса: — Совсем дешево вам продам, товарищ командир. Хотите?

Милиционер молча разглядывал банку.

— Может, колбасы надо аль маслица? — почти шепотом шипела в лицо милиционеру Зюзина, еще больше теряясь от его молчания.

— Сколько достать-то можешь? — тихо спросил милиционер.

— Чего достать-то? — лицо Зюзиной прояснилось.

— Да всего.

Зюзина улыбнулась и уже прямо в ухо милиционеру прошептала:

— Сколь хочешь достану и чего хочешь.

Поздно поняла свою ошибку Зюзина. Милиционер вдруг побагровел:

— Откуда вы, такие сволочи, беретесь, — сказал он. — Это когда война не на жизнь, а на смерть. Это когда все голодают, ты меня, старика, купить хотела! Пошли, бабонька, со мной, пошли.

— Вот так их, гадов — спекулянтов! — крикнул кто-то в толпе.

Дрожащими руками взяла свою сумку Зюзина и пошла за милиционером.

До конца решил Колька довести затеянное им дело. Подскочил к милиционеру и сказал:

— Дядя, в переулке машина стоит, так там еще много ее банок должно быть.

— Вот оно что! — сказал милиционер, хмуро разглядывая побледневшую Зюзину. — Масштабно работаешь. Спасибо тебе, паренек, спасибо, — повернулся он к Кольке. — Я сразу понял, что неспроста ты банки ее раскатал. Только думал сначала, что поживиться хочешь. Ну, спасибо, спасибо.

В переулке милиционер посадил в кабину машины Зюзину, сам залез в кузов и скомандовал водителю:

— Давай, крой прямо в отделение милиции. Да без фокусов у меня, гляди, — добавил он, выразительно похлопывая рукой по кобуре.

Машина уехала, а Колька со всех ног помчался к Игнатьевым.

Запыхавшийся, влетел он в дом, где его друзья заканчивали разрисовывать карту.

— Все! Арестовали Зюзиху! — ликующе объявил он и рассказал друзьям о своем приключении на базаре.

После его рассказа ребята с минуту молчали. Потом Шурка сказал:

— Посадят в тюрьму их теперь.

— Надо и Мишку посадить, — сказал Вовка. — Все ворованное мне давал. И масло, и колбасу. Жулик. Надо бы тебе, Сова, сказать милиционеру, что Мишка у Сережки кошелек украл.

Колька ему не ответил. Он с любопытством разглядывал красиво нарисованную Шуркой карту. Цветными карандашами были обозначены улицы, на которых жили ребята, школа, степь с окопами и разбитыми машинами. Поверху карты написано: «Карта штаба разведчиков».

— А кто разведчики? — спросил Колька.

— Мы все и есть разведчики, — пояснил Сережка. — Мы будем разведывать, где лежит железо. Понял? Потом все это нарисуем на карте.

— Так пойдемте в разведку, — предложил Колька.

Ребята снова отправились в степь.

На этот раз они добрались до самого последнего бронетранспортера, маячившего на горизонте. Вокруг него было нарыто много одиночных окопов.

Вовка спрыгнул в один из них и сразу же выскочил, торжествующе размахивая над головой немецким плоским штыком с пластмассовой рукояткой.

— Глядите, кинжал какой! — крикнул он. — И не заржавел ничуть!

Вовка стер с него землю и тут же прицепил к брючному ремешку на левый бок. Тяжелый длинный штык внушительно поблескивал вороненой сталью. Даже Сережка позавидовал находке…

Ребята стали обследовать все окопы, и вскоре раздался еще один радостный возглас: Колька Сова нашел немецкий карабин, правда, без затвора. Он забросил карабин за спину и стал маршировать, высоко задирая ноги.

— Глядите, глядите, Зюзя идет! — крикнул Вовка.

Мимо ребят стороной Мишка Зюзин катил деревянную тележку с одним колесом. Изредка он останавливался и бросал в тележку железки. Мишка прошел мимо бронетранспортера и направился дальше.

— Куда это он? — вдруг испуганно сказал Сережка. — Нельзя туда, за бронетранспортер. Там минное поле. Видите, колышками обозначено?

— Правда, мины? — воскликнул Вовка. — Ну и пусть Зюзя прогуляется по такому полю, — сказал и испуганно оглянулся на ребят.

— Что ты, что ты! — взволнованно сказал Сережка. — Там собака и та взорвалась. Зюзя! — крикнул он. — Стой! Мины там!

Но Мишка в ответ только пренебрежительно махнул рукой и пошел дальше. До колышков ему оставалось пройти не больше пятидесяти метров.

— Стой! Не ходи! — снова крикнул Сережка, сорвался с места и помчался к Мишке. Догнал его почти у самых колышков. Ухватился руками за тележку. — Куда идешь, дурак! Взорваться хочешь?

— Чего ты лезешь? — Мишка вырывал тележку. — Одурачить хотите. Посмеяться. Не выйдет. Мины тут давно уже все поснимали.

— Вот дурак! Вот дурак! — кричал Сережка. — Ну, ладно! — схватил с тележки тяжелый осколок и скомандовал: «Ложись!»

Мишка насмешливо улыбнулся, но присел.

— Ложись, говорю! — со злостью крикнул Сережка, размахнулся и швырнул осколок что было сил за линию колышков. Тут же упал за тележку.

Ребята, наблюдавшие за ними издали, попрыгали в окоп.

В ту же секунду взрыв большой силы тряхнул землю и поднял высоко в небо столб пыли, дыма и огня.

Когда отбарабанили по спине маленькие кусочки земли. Сережка приподнялся. В ушах звенело. Во рту было полно земли, он отплевался, толкнул Мишку, который все еще лежал, испуганно поглядывая из-под руки.

— Вставай. Иди теперь, если хочешь.

Прошел месяц. Наступило настоящее лето. Ребята бегали по улицам босиком. Снял свои огромные сапоги и шинель Сережка. Тетя Поля сшила ему из защитной плащ-палатки короткие брючки, курточку и даже пилотку. Теперь Сережка ходил наряднее всех.

С утра, закончив дела по дому, он шел к Игнатьевым. Там, у карты, собирались все «разведчики штаба». Потом брали тележку и шли в степь.

Пришел, наконец, день, когда легковая машина скрылась под большой кучей свезённого металлолома. Собранного их руками железа было вполне достаточно, чтобы сделать один, а то и два танка. А если говорить о железе, которое было отмечено на карте, то ребята просто терялись в подсчете, сколько можно было изготовить из него боевых машин.