Валентин Леднев - Ромка едет на охоту

— Это ежик. Он-то и шуршал в кустах.

— А что он там делал?

— Вышел на ночную охоту.

— А на кого он охотился?

— Да на разных букашек-таракашек… Бывает, он и ящериц ловит, и мышей. Даже змею одолеть может.

— Значит, он кусачий?

— Человека он не укусит. Вот он уже и мордочку высунул.

— Ой, какой интересный! — Ромка приблизился к ежу и хотел его погладить. Но ежик зашипел и снова свернулся в клубок, выставив острые иголки. — Давай оставим его у себя, пап? Повезем домой, маме покажем.

— Давай до утра оставим, а завтра решим, как с ним быть.

Отец положил ежа в рюкзак, завязал веревкой и оставил возле входа в палатку.

После этого Ромка заснул так крепко, что даже утром, когда солнышко было уже высоко, отец разбудил его с трудом. Едва открыв глаза, он спросил:

— Ежик не убежал?

— Не убежал. Дожидается, когда ты с ним познакомишься поближе.

Ромка вылез из палатки, зажмурился от хлынувшего в глаза света.

— Хорошее утро! — сказал отец. — Я уже поймал двух подлещиков, язька и судака.

Но Ромку ничего не интересовало, кроме ежа. Он развязал рюкзак и выкатил ежа на песок. Подбежал Дик, хотел понюхать ежика, но сразу укололся и отпрянул в сторону.

Некоторое время еж, свернувшийся в тугой клубок, лежал неподвижно. Потом клубок расслабился, и ежик внимательно поглядел на Ромку маленькими черными глазками. Вот он раскрылся еще больше и высунул из колючек длинную, как у поросенка, мордочку. Нос у ежика вздрагивал, как будто ему не нравился Ромкин запах.

Закончив разведку, еж осторожно перевалился на свои короткие ножки и, не обращая внимания на лай Дика, побежал по песку в кусты.

— Папа! Он убегает! — испуганно закричал Ромка.

В два прыжка отец догнал ежа, и тот снова свернулся в клубок.

— Давай, сынок, выпустим его. Ежик — друг человека. Он уничтожает разных вредителей. Пусть гуляет на свободе.

— Жалко, — вздохнул Ромка. — Маме хочется показать.

— Ну тогда сам охраняй его. Возьми палочку. Если ежик будет убегать, дотронься до него, и он свернется в клубок.

— Ладно.

Ромка закатил ежа в берет и возвратился с ним в палатку. Долго он разглядывал ежа и уговаривал:

— Ну откройся, что тебе — жалко? Я только посмотрю, и все… Тебя как зовут?

Ежик сворачивался все туже и только шипел в ответ:

— Пш-ш-ш…

— Пушок, да? Папа, ежика зовут Пушок!

Отец улыбнулся.

— Ну какой же он Пушок, если такой колючий?

— Ну и что же. Дядя Лева тоже не лев, а его зовут Лев.

Отец засмеялся.

— Ну как хочешь. Пушок так Пушок. Эй, Пушок, полезай в мешок, а мы пойдем умываться да завтракать будем!..

После завтрака, не торопясь, помыли посуду, прибрали на стане.

— Ты как хочешь, — сказал отец, — а я попробую поймать сазана.

— Где?

— Тут недалеко я присмотрел обрывчик… Глубокая яма, и коряга торчит из воды. Сазан любит такие места.

— Я хочу посмотреть.

— Хорошо. Только сидеть надо тихо. Сазан не переносит шума. Клюет он редко, поэтому надо внимательно следить за поплавками.

Отец выбрал два самых толстых удилища, привязал к ним прочные жилки с крупными крючками и поплавками, взял мешочек с червями, подсачек с длинной бамбуковой ручкой и фуфайку, чтобы подстелить, если надо будет садиться на сырую землю.

— Бери садок, пошли…

Садок был сплетен из металлической проволоки и имел крышку, которая сама захлопывалась под действием пружин. Ромка засунул в него свою курточку, перекинул через плечо, и они пошли к обрыву, обходя кусты и заросли колючек.

Отец промерил глубину омута и установил продолговатые пенопластовые поплавки так, чтобы они под тяжестью свинцовых грузиков стояли вертикально, а крючки были у самого дна. На каждый крючок он насадил «бантиком» по целому пучку красных навозных червей, оставив их концы свободными, чтобы они шевелились и привлекали к себе рыбу.

Закинув одну удочку, отец, не сводя глаз с поплавка, стал насаживать вторую. Потом спустился к воде, помыл руки и, присев рядом с Ромкой на фуфайку, вынул пачку папирос «Беломорканал». Он уже размял и продул одну папироску, намереваясь прикурить от зажигалки, когда Ромка остановил его вопросом:

— Зачем ты куришь, папа?

— Да как тебе сказать… — смутился отец. — Дурная привычка. Вовремя никто не остановил, а теперь вот силы воли не хватает бросить…

— А ты пробовал бросать?

— Честно говоря, всерьез не пробовал.

— А ты попробуй — всерьез.

Отец посмотрел на Ромку внимательно, улыбнулся и вздохнул:

— Придется попробовать…

Он спрятал папиросы в карман и тут же замер: поплавок одной удочки качнулся и лег набок — значит, рыба взяла насадку и пошла с ней кверху. Схватив удилище, отец рванул его на себя. Жилка натянулась, тонкий конец удилища согнулся дугой. Он попробовал опустить его к воде, но жилка стала уходить в глубину — к коряге. Вот еще рывок — и кончик удилища с треском отломился. А когда отец уцепился за жилку, она легко пошла на берег. Обломленным оказался и крючок…

— Вот это и есть сазан… — сказал расстроенный отец, откидывая в сторону сломанную удочку. Ромка заметил при этом, что руки у него дрожали, так он разволновался.

Отец вынул было папироску, но нервно скомкал ее пальцами и отбросил в сторону.

Второй поклевки они ждали долго. Прибежал Дик, и Ромка уже хотел было пойти с ним гулять по острову, но отец сделал предостерегающий жест рукой, дескать, тихо! Поплавок слегка закачался, на мгновение замер и вдруг стремительно пошел наискосок в глубину. Отец подсек — и снова удилище согнулось дугой. Не давая ослабиться жилке, он спустился к воде и стал отводить добычу от коряги, но постепенно, боясь, что и это удилище не выдержит, был вынужден опустить его почти к самой воде. Вдруг сазан устремился кверху и сделал бурун на поверхности воды. Вытянутая в одну линию с удилищем жилка ослабла…

— Вот это и есть сазан… — повторил отец, рассматривая жилку на месте обрыва. — Как бритвой, перехватил пилой.

— Какой пилой?

— Есть у него на спине такой жесткий плавник с зазубринами… Нет, с этими удочками такого сазана не возьмешь. Пойдем на стан, придумаем что-нибудь посерьезней.

На стане отец достал из рюкзака моток плетеного шнура «Сатурн».

— Вот эту веревочку, — торжествующе потряс он шнуром, — никакой сазан не оборвет!

— А пила? — усомнился Ромка.

— Даже пила будет бессильна, потому что шнур крепкий, но мягкий, податливый. Пила в нем завязнет, и все…

Так как надежных удилищ не было, отец решил снарядить на сазана донку. Подобрал грузило, два больших крючка, звонкий колокольчик для сторожка и принялся за работу.

А Ромка тем временем взял свою удочку и пошел к заливу. На этот раз он насадил на крючок червяка. Вскоре он прибежал к отцу: