Владимир Алеников - Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные

— Подумаешь, бюст1 — сказал Васечкин.

— Подумаешь, Вольтер! — сказал Петров.

Оба разошлись каждый в свою сторону и начали мыть пол, повернувшись спинами друг к другу. Надо заметить, что класс был совершенно пуст: все парты вынесены в коридор, поскольку их должны были поменять на новые.

Некоторое время друзья работали молча, двигаясь спинами навстречу друг другу.

Но вот в третий раз громогласное «Ура» прозвучало во дворе, и Васечкин с Петровым, поколебавшись секунду, все же бросились к окну.

Прижавшись к стеклу, они, словно в немом кино, увидели, как снова что-то радостно говорил Владимир Федорович, как опять что-то восклицала Инна Андреевна и одобрительно закручивал ус Игорь Михайлович. А потом они увидели, как подъехала машина «скорой помощи» и оттуда вышла женщина в белом халате и вручила скромно стоящей Маше медицинскую сумку на длинном ремне и с красным крестом.

Маша повесила сумку на плечо и начала произносить ответное благодарное слово, но, впрочем, этого друзья уже не видели, поскольку давно, замкнувшись в молчаливом презрении, мыли пол. До тех пор пока не столкнулись спинами в центре класса.

Тут им стало ясно, что единственное сухое место — это тот кусочек пола, на котором они сейчас стояли. Все остальное было уже вымыто.

Школьный двор опустел.

Был пуст и 4-й «Б». Лишь цепочка следов тянулась по свежевымытому полу из центра класса к его двери. Но — странное дело — это были следы только одного человека…

В коридоре Васечкин слез с Петрова и, постояв секунду, неожиданно выхватил у Петрова мешочек с кедами и, размахивая им, помчался по коридору.

— Отдай! — не сразу закричал Петров и бросился за Васечкиным.

Васечкин с воплем бежал по коридору и вертел мешочком у себя над головой. Ребята, шедшие ему навстречу, опасливо расступались, а Васечкин весело бежал все дальше. Петров следовал за ним.

Первоклассник Филипп с восторгом следил за Васечкиным.

Васечкин выскочил на лестничную площадку второго этажа, недолго думая вскочил на перила и поехал вниз. Однако, проехав немного, он потерял равновесие и шлепнулся на лестничные ступеньки.

В голове у Васечкина загудело. Он сел, тупо глядя прямо перед собой. В это время мимо него шел первоклассник Филипп, спускавшийся по лестнице.

Филипп также крутил мешочком со сменной обувью у себя над головой. И мешочек, само собой, угодил Васечкину в глаз.

Васечкин потер глаз и поморгал им. В это время его наконец догнал Петров и сел рядом.

— Что, Васечкин, у тебя травма? — участливо спросила Маша, проходившая мимо с медицинской сумкой на боку, золотой медалью на шее и бюстом Вольтера в руках. — Тебе требуется первая медицинская помощь?

Васечкин промолчал.

— Нет, — ответил за него Петров. — Нам ничего не требуется!

— Дело ваше, — сказала Маша, удаляясь независимой походкой.

Друзья посмотрели ей вслед.

Над дверью, за корторой скрылась Маша, висело красочное объявление:

ЗАВТРА ДЕНЬ ЗДОРОВЬЯ!!!

— Вот завтра мы ей и покажем! — прочитав объявление, пообещал Васечкин.

— Ага, — на всякий случай подтвердил Петров, как всегда, в этом случае не очень хорошо понимая, о чем идет речь.

День здоровья шел под девизом «САМЫЙ СИЛЬНЫЙ, СМЕЛЫЙ, ЛОВКИЙ!» 4-й «Б» вместе с другими младшими классами проводил его на пляже. Каждому здесь нашлось дело по душе. Самые сильные из 2-го «А» и 1-го «Б» занимались перетягиванием каната. Казалось очевидным, что победа должна быть на стороне 2-го «А», но, к немалому удивлению болельщиков, победила дружба — разорвавшись посередине, не выдержал канат. Таким образом, образовались две кучи малы, каждая из которых сжимала свою половину каната.

А вот третьего класса вообще не было видно, что вызывало естественное беспокойство его классной руководительницы Эвелины Петровны, в растерянности оглядывающейся кругом.

раздался голос водящего, и почти сразу его торжествующий голос добавил: — Все, Серый, выходи! Я тебя вижу!

И тут же прямо на глазах у изумленной Эвелины Петровны, словно вынырнув из песка, возник обнаруженный Серега Малашкин и побежал наперегонки с водящим.

И тогда все пространство пляжа, на котором, казалось, было совершенно негде спрятаться, вдруг ожило, и весь третий класс с криком бросился вслед за Серегой.

Эвелина Петровна помчалась за ними.

Что же касается нашего любимого 4-го «Б», то вся его мужская половина, разделившись на команды, играла в водное поло. Женская часть класса, также поделенная пополам, болела за мужскую.

Все было как в настоящем водном поло, за исключением того, что заботливая Инна Андреевна ограничила игровое пространство таким образом, что играющие, вместо того чтобы плавать, стояли по щиколотку в воде. Это, однако, нисколько не мешало тому, что спортивные страсти бушевали всерьез.

Но… стоп! Что же это такое? Среди играющих опять не видно Петрова и Васечкина. Судя по всему, это беспокоило и Машу Старцеву, незаметно оглядывающуюся вокруг. Впрочем, судя по индифферентному выражению, появившемуся у нее на лице, она все-таки их заметила.

Петров и Васечкин сидели на лодке спина к спине рядом с длинным пирсом, уходящим далеко в море. Они удили рыбу,

Петров держал в руке удочку и безотрывно смотрел на совершенно неподвижный поплавок. Васечкин у него за спиной также безнадежно подергивал спиннингом.

Васечкину было жарко и скучно. Он вздохнул, оглянулся, потянулся, и тут в поле его зрения попала сделанная из газеты шапочка, прикрывавшая от солнца петровскую голову. Васечкин заинтересовался газетой.

— Смотри-ка, — сказал Васечкин, быстро подматывая спиннинг, — про меня напечатали! Ну надо же, а!

— Где это? — поразился Петров. — Где?

— Да сиди ты спокойно! — одернул его Васечкин, кладя спиннинг в лодку. — Не вертись! Сам прочту! Вот, слушай: «За истекший квартал автобусы нашего города перевезли 1678526 пассажиров». — Ну как? — удовлетворенно спросил он.

— Что «ну как»? — удивился Петров. — А где же здесь про тебя?

— Ну и балда же ты I — презрительно сказал Васечкин и голосом Инны Андреевны объяснил: — Я же в истекшем квартале тоже ездил на автобусе. Значит, это и про меня написано. Теперь понял?

— А! — сказал Петров, — Понял.

И он глубоко задумался.

— А вот и нет! — вдруг произнес он.

— Как нет? — возмутился Васечкин. — Это почему это «нет»?

— Да очень просто! Ты ведь все время без билета ездил. А пассажиров считали по оторванным билетам. А раз ты билета не отрывал, значит, тебя никто и не сосчитал. Поэтому здесь про тебя и не сказано. Понял?

И Петров, довольный, снова уставился на поплавок. Васечкин нахмурился.