Р. Паласио - Глава Джулиана

Папа обернулся ко мне.

— Я не говорю, что школа все сделала правильно. Две недели исключения — это нелепо. Но, Джулиан, надо было вести себя умнее.

— Знаю! — сказал я. — Я ошибся, папа!

— Мы все ошибаемся, — сказала мама.

Папа повернулся обратно. Теперь он смотрел на маму.

— Дженсен прав, Мелисса. Если ты и дальше будешь оправдывать его действия…

— Я не оправдываю его, Жюль.

Папа немного помолчал.

— Я сказал Дженсену, что со следующего года мы забираем Джулиана из этой школы.

Мама открыла рот и так и замерла без единого звука. А до меня папины слова дошли только через несколько мгновений.

— Ты что сделал ?

— Жюль, — медленно произнесла мама.

— Я сказал Дженсену, что этот год мы закончим в школе Бичера, — спокойно повторил папа. — Но в следующем году Джулиан пойдет в другую школу.

— Ушам своим не верю! — завопил я. — Папа, я люблю свою школу! У меня там друзья! Мам!

— Я больше туда тебя не отправлю, Джулиан, — твердо ответил папа. — И больше не потрачу на нее ни цента, ни за что. Есть миллион других хороших частных школ в Нью-Йорке.

— Мам!

Она терла щеки ладонями.

— Тебе не кажется, что сначала нам надо было это обсудить? — сказала она папе.

— А что, ты не согласна? — парировал он.

— Согласна, — вздохнула она.

— Мам! — закричал я.

Она повернулась ко мне:

— Дорогой, думаю, папа прав.

— Не могу поверить! — И я заколотил кулаками по сиденью.

— У них теперь на нас зуб, — продолжала мама, — потому что мы жаловались на ситуацию с этим мальчиком…

— Это ты виновата! — процедил я. — Я не просил тебя выживать Ави из школы. Я не хотел, чтобы Попкинса увольняли. Это все ты!

— Мне очень жаль, милый, — сказала она печально.

— Джулиан! — сказал папа. — Мама пыталась защитить тебя. И в том, что ты писал те записки, нет ее вины, правда ведь?

— Нет, но если бы она не развела всю эту истерику… — начал я.

— Джулиан, ты хоть себя слышишь? — прорычал папа. — Теперь ты винишь маму. А раньше сваливал все на тех мальчиков, что писали записки тебе. Я уже думаю, может, то, что нам наговорили в школе, правда! Тебе вообще хоть немного стыдно за то, что ты натворил?

— Конечно, стыдно! — ответила мама.

— Мелисса, дай ему ответить самому! — Папа повысил голос.

— Нет, не стыдно! Понятно вам? — заорал я. — Я не раскаиваюсь! Знаю, все думают, что я должен твердить: «О, мне так жаль, что я плохо обращался с Ави, мне так жаль, что я говорил ему гадости и грубил ему». Но мне не жаль. Подавайте на меня в суд.

Прежде чем папа успел ответить, в окошко машины постучал парковщик. В гараж въехал другой автомобиль, и нам надо было выходить.

Я никому не рассказал о временном исключении. Когда через несколько дней Генри прислал мне эсэмэску с вопросом, почему я не хожу в школу, я соврал, что у меня фарингит. Мы так всем говорили.

Оказалось, между прочим, что исключение на две недели — не так уж и плохо. Большую часть времени я сидел дома, смотрел повторы «Губки Боба» и играл в «Рыцарей старой республики». Но при этом мне надо было делать все домашние задания, поэтому не то чтобы я расслаблялся двадцать четыре часа в сутки. Мисс Рубин как-то днем зашла к нам и принесла все, что нашла у меня в шкафчике: учебники, блокнот с отрывными листами, — а еще все задания, которые я должен был выполнить. И их было много!

С гуманитарными науками и английским я неплохо справлялся сам, но вот математика мне давалась с трудом, и мама наняла мне репетитора.

Хоть я и отдыхал, но все равно очень хотел вернуться в школу. Или по крайней мере думал, что хотел. Накануне возвращения я снова увидел один из моих кошмаров. Только на этот раз не я выглядел как Ави — а все вокруг!

Мне надо было прислушаться ко сну — я предчувствовал, что случится потом! Как только я вошел в школу, сразу понял: что-то не так. Что-то изменилось. Первое, что я заметил, — никто особо не рад меня видеть. То есть со мной здоровались и спрашивали, как у меня дела, но никто не говорил: «Чувак, тебя так не хватало!»

Я думал, хотя бы Майлз и Генри скучали по мне, но нет. Более того, в обед они даже не сели за наш обычный столик. Они сели с Амосом. И мне пришлось брать свой поднос и втискиваться за столик Амоса, а это было довольно унизительно. Потом я услышал, как они договаривались встретиться на площадке после школы и побросать мяч в корзину, но меня никто не позвал!

А самое странное — все очень мило вели себя с Ави. Невообразимо мило. Будто я вошел в портал и угодил в другое измерение, альтернативную вселенную, в которой мы с Ави поменялись местами. Он внезапно стал всеобщим любимчиком, а я — изгоем.

После последней перемены я остановил Генри, чтобы перекинуться парой слов.

— Эй, чувак, а что это все вдруг стали носиться с уродом? — спросил я.

— А, хм, — промычал Генри, нервно оглядываясь по сторонам. — Ну, типа, знаешь, его больше не зовут уродом.

И потом он рассказал мне все, что произошло на турбазе. Если в общих чертах, то Ави и Джека прижали семиклассники из другой школы. Генри, Майлз и Амос ввязались в заваруху — в настоящую драку, с кулаками, — спасли их, и потом все пятеро убежали через кукурузное поле. Звучало по-настоящему круто, и, пока Генри все это рассказывал, я снова разозлился на мистера Попкинса. Из-за него я все пропустил!

— Ну ничего себе! Жалко, что меня не было! Я бы с землей смешал этих придурков!

— Погоди, каких придурков?

— Семиклассников!

— Правда? — Генри, казалось, немного озадачен, хотя вообще-то он всегда подтормаживает. — Потому что… ну, не знаю, Джулиан. Я думал наоборот, если бы ты там был, мы бы, может, вообще их не спасли. Ты бы, наверное, был бы за семиклассников!

Я посмотрел на него как на полного придурка.

— Нет, не был бы.

— Что, правда? — Он глядел с недоверием.

— Не был!

— Ну ладно, — пожал он плечами.

— Эй, Генри, идем? — позвал Амос с другого конца коридора.

— Ну, типа, мне пора, — сказал Генри.

— Подожди.

— Мне пора.

— Хочешь, завтра потусим вместе после школы?

— Не знаю. — Он попятился. — Ты напиши мне сегодня, и посмотрим.

Я смотрел, как он уходит прочь, и вдруг меня всего скрутило. Он что, правда думает, что я такой ужасный и болел бы скорее за неизвестных семиклассников, которые избивают Ави? И что, так думают все вокруг? Что я настоящее чудовище?

Послушайте, я никогда не скрывал, что мне не нравится Ави Пулман, но я бы никогда не хотел, чтобы его избили. Вы что, совсем, что ли?! Я не псих какой-то. Меня и правда ужасно бесило, что люди так обо мне думают.

Позже я написал Генри: «Между прочим, я тоже заступился бы за Ави и Джека и защитил их от тех отморозков!»

Но Генри мне так и не ответил.