Валерий Попов - «ТИ-ВИ» (Рассказы о телевидении)

Равнодушие

Если тебе неинтересно, — тогда уж лучше не надо.

А то однажды приехал Плужник на завод. Подходит с микрофоном к одному старому рабочему.

— Ну, — спрашивает бодрым голосом, — сколько лет уже работаете на этом заводе?

А сам явно думает о другом — ответа даже и не слушает.

А рабочим веселый попался. Не захотел пешкой быть.

— Я, — отвечает, — работаю на этом заводе уже двести шестьдесят пять лет.

А Плужник не слышит.

— Ну что ж, — говорит Плужник, — стаж приличный!

— Да, — отвечает тот, — стаж ничего себе!

— Скажите, — спрашивает Плужник, опять думая о чем-то совсем другом, — скажите, у вас, наверно, есть сыновья?

— Да, — отвечает тот, — у меня девяносто шесть сыновей.

— И все они, конечно, работают на этом заводе? — спрашивает Плужник.

— Конечно. — отвечает тот, — где же еще?

— Спасибо, — говорит Плужник и ушел.

Так ничего и не заметил.

Нечестность

Но самый неприятный случай произошел перед Новым годом. Показывают Плужника на улице, с микрофоном. И он говорит:

— Сейчас, перед Новым годом, все мы полны надежд и планов. Давайте поговорим об этом с кем-нибудь из прохожих. Например, вот с этим.

И подходит к одному человеку на остановке.

— Скажите, — спрашивает, — чем знаменателен для вас прошедший год и чего вы хотите добиться в предстоящем?

И вдруг этот «случайный» прохожий поворачивается к камере и говорит:

— В прошедшем году наша артель перевыполнила план по всем показателям. В предстоящем году мы наметили...

А мы сидим перед экраном и глаза поднять боимся. Ведь все же заранее подстроено — это ясно. Неужели он думает, что зрители этого не понимают?

Да еще этот «случайный прохожий» снимает шляпу нечаянно, и мы вдруг узнаём одного нашего артиста, не хочу фамилии называть.

Так нам всем стало стыдно.

За такие вещи, если разобраться, гнать надо с телевидения в три шеи и близко потом не подпускать!

Штамп

И третий главный враг — это штамп.

А что это, — спросил я, — мне это неизвестно.

— Штамп, — сказал Сергей Иванович, — это заученные фразы и обороты, которые произносишь автоматически, ничего при этом не чувствуя и не думая.

Вел тот же злосчастный Плужник передачу со строительства Кировского моста.

Ты, наверное, помнишь, там опустили в воду огромное железное кольцо, выкачивали из него воду и работали и нем на самом дне. Здорово!

А Плужник, значит, рассказывает все это и в заключение выдает такую фразу:

— Ну что ж, в наши дни эти удивительные свершения никого не удивляют, они встречаются на каждом шагу!

Потом мне рассказывали, что рабочие очень обиделись. Какие же, говорят, это «удивительные свершения», если они «никого не удивляют» и даже «встречаются на каждом шагу».

Устроил помню, я этому Плужнику взбучку!

— Много я повидал ведущих, самых разных, и у нас и за границей.

Вот, скажем, в кадре итальянец. Размахивает руками, кричит, слова так и прыгают. А рядом еще один стоит и кричит на этого. Кажется, сейчас друг другу в волосы вцепятся. В общем, обстановка, как на пожаре. А потом приглядишься и видишь, — передача идет с выставки кур, и этот второй — ее директор, объясняет телезрителям ее значение.

И все правильно. Именно такой это народ. Именно так они и разговаривают.

А финны — те совсем наоборот.

Однажды у них во время передачи павильон загорелся, а их знаменитый ведущий Эрно Маттинен сидит спокойно, хоть бы что. Закончил фразу, помолчал. Потом говорит:

— Ну ладно. Пока передачу закончим. Потому что, кажется, мы горим.

И не спеша так говорит, с усмешкой, с выдержкой — настоящий финн, как говорится, до мозга костей...

И вообще Маттинен такой — с виду неповоротливый, но где происходит что-нибудь серьезное, или опасное, или очень смешное, — там сразу появляется со своим «золотым микрофоном».

— С золотым?

— Ну да. «Золотой микрофон». Переходящий приз Международного общества радиотележурналистов.

Маттинен уже третий год этот приз держит.

Много нового он ввел в своем деле. Например, один из первых стал применять такую интересную штуку, которая называется

— Это как?

— Это когда передающая камера спрятана. И люди, которые перед ней находятся, вовсе и не подозревают, что их показывают, и ведут себя естественно. И сразу человек виден, какой он есть.

Например, в Америке была сделана такая передача. Камеру спрятали в автомобиле. А под заднее колесо автомобиля положили долларовую бумажку. Так, что ее не вынуть. И вот идут люди и вдруг этот доллар замечают. И каждый ведет себя сообразно своему характеру.

Один подошел, подергал, потом махнул рукой и пошел дальше. А другой огляделся по сторонам, подбежал и стал тянуть изо всех сил, даже губу закусил.

Потом вокруг толпа собралась, целая ссора вышла, кто первый заметил. А вся Америка сидела у телевизоров и усмехалась, сама себя узнавая.

У нас из ведущих интересно начинает пробовать скрытую камеру Баш. Прячет камеру в ларьке на одной из улиц. И тихо говорит телезрителям:

— Сейчас у вас перед глазами трое будут меня бить. Должен сразу предупредить, что драка будет ненастоящая. Эти трое — опытные «трюкачи». Они умеют так бить, что с виду страшно, а на самом деле не чувствуется. Но прохожие этого знать не будут. В их глазах драка будет самой настоящей. Посмотрим, как они себя будут вести.

И тут к нему подходят трое его «помощников», говорят что-то, и вдруг — удар! И еще один! Баш падает, поднимается, и снова удар! А мимо идут люди. Человек десять прошло. Представляешь, сколько знакомых и друзей их увидело, когда они прошли мимо человека в беде!

Но вот выбегает из подъезда молодой морячок, курсант.

— Держись, — кричит, — браток!

Подбежал и этим «помощникам» довольно крепко два раза врезал. Ну что ж, искусство требует жертв.

А Баш поднимается, пожимает ему руку и говорит:

— Здравствуйте! Очень рад с вами познакомиться!

Я хотел уже уходить, но тут Сергей Иванович сказал:

— А фигурное катание? Надо посмотреть, что ж ты?

И вот уже на экране ледяное поле, окруженное белым бортиком, и на одном коньке, спиной вперед, катится человек в черном костюме. И все время поглядывает через плечо...